Джек Вэнс - Станция Араминта

Барч направился в другой конец фойе к телефону.

— И что это за такая внезапная деликатность? — поинтересовался Кеди у Танаквила.

— Дело в том, что если разозлить зубенитов, то они могут доставить большие неприятности. Ребята из семинарии Мономантики действительно очень странные. Мы из всех сил стараемся не раздражать их, так как не хотим, чтобы они вдруг оскорбились и отыгрались бы на туристах.

— И как они могут это сделать? — поинтересовался Глауен.

— Есть способы, которые окажутся болезненными для всех сторон. Например, дюжина туристических караванов идет на поиски сокровищ Зонка или просто направляется в Отдаленные страны. Зубенитам достаточно установить ворота и назначить пошлину, или потребовать чтобы каждый турист забрался на Поганскую точку и получил письменное разрешение на въезд и заплатил пошлину в двадцать солов. Или они могут обязать туристов выучить Мономатический Синтораксис, да еще дюжину разных пакостей, и вскоре туристические маршруты, по крайней мере, в районе Поганской точки будут в далеком прошлом.

Вернулся инспектор Барч.

— Мое руководство дало разрешение на то, чтобы мы оказали вам всякое содействие. Они надеются, что вы будете держать нас в курсе ваших действий и, особенно, результатов ваших поисков. Они советуют вам быть предельно тактичными, когда вы будете иметь дело с зубенитами. Семинария Мономантики является философским центром зубенитов, и чем-то вроде правительства. Мы постараемся оставаться в тени. Мы стараемся как можно реже иметь дело с зубенитами, и для этого у нас есть очень резонные основания.

— Значит, если они откажутся отвечать на наши вопросы, мы не можем пригрозить им осложнениями со стороны полиции Фексельбурга?

— Это будет глупо, нежелательно, бесполезно и окажется пустой тратой сил.

— Объяснение более, чем ясное.

Барч и Танаквил встали.

— Было очень приятно поговорить с вами, — сказал Барч, — Желаем вам удачи в вашем расследовании.

— Я полностью присоединяюсь к своему коллеге, — добавил Танаквил.

Инспектора полиции удалились. Глауен проследил, как они пересекли фойе.

— Они вполне ясно объяснили свою позицию, — сказал он Кеди, — Они очень не хотят, чтобы мы общались с зубенитами, но так как не могут на остановить, то предпочитают изобразить сотрудничество.

— Мне кажется они неплохие ребята, — отозвался Кеди.

— У меня сложилось такое же впечатление, — согласился Глауен и встал.

— Ты это куда? — спросил Кеди с внезапной подозрительностью.

— Вон туда, к стойке.

— Это еще зачем? Что-нибудь не так? Мы не успели приехать, а ты уже собираешься жаловаться?

— Я не собираюсь жаловаться. Я хочу узнать где находится штаб-квартира ИПКЦ.

Кеди простонал и издал проклятье, на которое Глауен не обратил никакого внимания. Он подошел к стойке и уже через несколько мгновений вернулся.

— Это всего лишь в пяти минутах ходьбы от площади. Очень мне хочется посмотреть на эту заносчивую компанию.

— Ты что не можешь ни на минуту успокоиться? — поинтересовался Кеди, — Сейчас как раз настало время, чтобы подремать после обеда. Мы уже достаточно для первого дня поработали.

— Я не устал.

— Я должен немножко отдохнуть, так что я пошел в свою комнату, — категорически заявил Кеди.

— Приятных сновидений.

Кеди побрел по фойе, но Глауен заметил, что он сделал всего несколько шагов, после чего тяжело плюхнулся на стул. Но когда Глауен развернулся, чтобы выйти на улицу, Кеди вскочил и последовал за ним. Он догнал Глауена уже у главного входа.

— Ага! — заметил Глауен, — Не можешь уснуть?

— Что-то в этом роде, — мрачно отозвался Кеди.

Они начали огибать площадь. Кеди начал сравнивать ее с главной площадью в Соумджиане, естественно, в пользу последней.

— Ты только посмотри! Хоть на право, хоть на лево! Куда хочешь! Нигде ни одного гриля с сосисками!

— Сосиски в этом сезоне не в моде.

— Должно быть так оно и есть. Что за ужасное место! Мне никогда не нравилось на Тассадеро! Зонк — это просто жалкое подобие солнца! — Кеди презрительно сощурившись посмотрел на Зонк, — Он же заплесневел! Этот свет не может нести здоровье.

— И все же это свет. Не очень сильный, конечно, но свет.

— Может и так, а может и нет. Я слышал из достоверного источника, что в лучах Зонка присутствует излучение, которого нигде больше нет. От него портятся зубы и творятся странные явления с ногтями.

— Где это ты такое услышал.

— Флорест знает про это, а еще я это слышал от ученого, который очень подробно занимается этим вопросом.

— В туристических брошюрах я ничего подобного не встречал. Там сказано: «Зонк плавает в небе как большая жемчужина мерцая и испуская сотни приглушенных цветов. От этого эффекта Тассадеро выглядит особенно очаровательно.

— Полная ерунда! Эти туристические книжонки врут без зазренья совести!

На это Глауен ничего не ответил. Они подошли к штаб-квартире ИПКЦ. Войдя внутрь, они оказались в просторном помещении, где стояли четыре стола и ряды тяжелых скамеек. Если не считать женщину, сидящую за одним из столов, то помещение можно было считать пустым. На ней была обычная форма: темно-синяя куртка с красными нашивками, темно-синие бриджи и высокие сапоги. Две белые звезды на каждом плече обозначали ее звание. Она оценивающе окинула Кеди и Глауена взглядом и поинтересовалась:

— Господа? У вас есть к нам дело?

— Ничего такого, чтобы не могло подождать, — ответил Глауен, — Я — капитан Клаттук, а это — сержант Вук. Мы из вашего филиала на Кадволе. Мы решили, что следует оповестить вас о том, что мы находимся в вашем районе.

— Отличная идея! Я представлю вас командиру Плоку, который, конечно же, захочет вас принять. Пожалуйста, сюда! Мы здесь стараемся обходиться минимумом формальностей.

Она провела их в боковой кабинет и крикнула через дверь:

— Посетители из внешнего мира, командир. Капитан Клаттук и сержант Вуд с Кадвола.

Командир Плок вскочил на ноги: высокий мужчина, широкий в плечах и узкий в поясе, с короткими густыми темными волосами, со сверкающими карими глазами, и узкими скулами. Странно! Подумал Глауен, Плок выглядит как угодно, но только не как раб предписаний.

— Садитесь, пожалуйста, — указал Плок на стулья, — Вы — капитан Клаттук, а вы — сержант Вук? Правильно?

— Совершенно верно, сэр.

— Вы впервые на Тассадеро?

— Я впервые, — пояснил Глауен, — а Кеди был здесь и раньше вместе с труппой мастера Флореста.

— Ну, и каковы впечатления?

— Фексельбург определенно очень милое местечко. Народ одевается очень тщательно, а все водители прирожденные музыканты. Полиции, похоже, находится постоянно начеку. Скажем даже, она чрезмерно подозрительна. Мы еще не успели прибыть в отель, а инспектора Барч и Танаквил уже прибыли засвидетельствовать свое почтение.