Джек Вэнс - Станция Араминта

— Меня удивляет, почему ты так свободно открываешь мне такую информацию, особенно в отношении Зонка и его гробницы.

— А почему бы и нет? Ты же пришел за информацией! Или я в чем-то не права?

— Права! Но все же…

Заа подошла к помосту. Она аккуратно села на краешек и взглянула на Глауена.

— И все же?

— Ничего особенного.

— Либо тебе надо сесть, либо мне — встать, — сказала Заа, — Я не могу разговаривать постоянно задирая голову.

Глауен с готовностью сел на почтительном расстоянии от Заа и взглянул на нее краешком глаза. Свет лампы делал ее черты расплывчатыми и вносил в них странный шарм.

— Как я уже упоминала, — тихо заговорила Заа, — Лило утверждает, что ты обладаешь таким неумеренным и необузданным эротизмом, что весь прямо пропитан похотью.

— Лило неопытна, а потому преувеличивает. — возразил Глауен, — Она слишком возбудима, да к тому же, несомненно, является жертвой собственных фантазий. С другой стороны, если ее окружают такие животные как Мутис и Фуно, то я вполне понимаю ее порывы.

— Фуно, к стати говоря, женщина.

— Что! Ты серьезно?

— Конечно.

— Ха! Тогда мне удивительно, что Лило еще настолько в здравом уме.

— Ты считаешь Лило сексуально возбуждающей?

Глауен нахмурившись уставился вдаль. Ситуация начала наполняться еще большими деликатными вероятностями. Время является очень важным фактором! Несомненно Плок уже получил его сообщение и обдумывает планы его освобождения. А между тем, Заа, похоже расслабилась, и сейчас может выдать еще какую-нибудь информацию. Если он сейчас попробует использовать свою галантность на полную катушку, то, возможно, она еще больше расслабится. Глауен вздрогнул. Заа несомненно сейчас выглядела не так нелепо, а намного более человечной, но в ней все равно оставалось нечто от белой рептилии: ходячая ящерица, или белый тритон с рыжими волосами. Глауен снова вздрогнул.

— Буду предельно откровенен, — сказал Глауен, — Как вы, наверное знаете, женщины привлекают мужчин прежде всего внешностью.

— Я никогда не утруждала себя, чтобы задуматься над этим предметом.

— Ну, однако это так. Белые одеяния Лило почти полностью скрывают ее фигуру. Ее безволосый череп трудно назвать привлекательным. Но с другой стороны нее очень милые черты лица и прекрасные глаза. Она очень грациозна, а в ее манерах проскакивает томный шарм. Когда я сейчас оглядываюсь назад, то не думаю, что я ее насторожил; мне кажется, она просто пробудилась к жизни, почувствовав внимание.

— Эти чувства, возможно, взволновали ее, вызвали чувство вины и смятение, что она и высказала вам, правда, несколько преувеличив. Так ты находишь ее нескладной.

— Нескладной, чопорной, твердой: как угодно. Если она отрастит волосы, соответствующим образом оденется, то, пожалуй, она будет довольно приятной.

— Интересно! А такой, как она сейчас, ты находишь ее непривлекательно?

Глауен задумался, как бы лучше выразить свои мысли словами.

— Космонавты сталкиваются с разными типами женщин. Я слышал, ни говорят, что ночью, все кошки серы.

— Лило, несомненно, совершенно невинна, — задумчиво кивнула головой Заа, — До нынешнего момента ее жизнь была абсолютно мономантична и едина, по некоторым причинам, мы хотели посмотреть, какова будет ее природная реакция на близость симпатичного молодого человека, такого, как ты.

— Так вот почему Лило стала моим инструктором.

— Частично.

— Но ведь несомненно я не первый мужчина, с которым она знакома.

— Вижу, что мне надо кое-что объяснить, — печально усмехнулась Заа, — Мономантика рассматривает единство, как свою цель. Полимантика признает дуальность, в которой доминирует мужское начало. Бунт Мономантики был вызван героическими женщинами, которые настаивали на сексуальном равенстве и таким образом хотели создать расу, где сексуальность не являлась бы поводом к насилию. В биологической мастерской в Строке было опробовано много разных путей, но в каждом случае все усилия пропадали напрасно. Зубениты страны Лативлер первыми достигли потрясающего успеха, так как они, хотя бы и частично добились внутреннего бесплодия. На этом уровне дуальность была побеждена; мы во многом продвинули вперед Мономантику. Наша доктрина утверждает, что «мужчина» и «женщина» архаические и в сущности вспомогательные слова. Мутис мужчина; Фуно женщина. Но они даже не подозревают о своем различии, которое не является функциональным. Мутис импотент; Фуно бесплодна. Это практикуется среди зубенитов.

Глауен старался держать свое мнение при себе.

— И все же наши усилия, не пропали втуне, — продолжала Заа. — Дуализм был дискредитирован и отступил; он больше уже не был вдохновляющей философией. С этим ты согласен?

— Я никогда не примыкал ни к тому, ни к другому пути.

— Единство теперь является правилом. Мужчины и женщины теперь равны во всех отношениях. Женщины были освобождены от древнего проклятья, заключавшегося в деторождении. В свою очередь мужчины освободились от действия желез, которые заставляли их впустую растрачивать свою энергию А иногда толкали их на алогичную отвагу. Что ты скажешь на это?

— Интересная точка зрения, — осторожно Глауен добавил, — Но у меня никогда не было проблем с железами и я, определенно, не хочу примкнуть к Единству.

— Могу тебе сказать, что у новой теории есть много сторонников, и я в том числе, — улыбнулась Заа, — Но зубениты еще не достигли полного удовлетворения. Они не совокупляются, но таким образом популяция не может себя воспроизводить. Детенышей привозят из Строка, иначе нам не выжить.

— Лило не кажется типичной женщиной-зубениткой, то же самое относится и к тебе.

— У Лило интересная история. Чтобы облегчить нашу работу в Строке, мы привезли блестящего молодого генетика с Альфанора, хотя и не по его воле. От скуки он в тайне начал проводить опыты. Похоже, что в случае с Лило он использовал донорское яйцо высокого качества и собственную сперму. Он вынашивал ее в реторте со специальной культурой. Меж тем ее «отец», будучи обиженным, но обладая веселым характером, наплевав на свои обязанности произвел тысячу одноглазых созданий с одной ногой, голубыми крапинками и с огромным половым членом, что посчитал смешной шуткой. В другой реторте, он испортил дюжину неоплодотворенных яиц оплодотворив их спермой енота. Шутка была незаметна, пока у детей не начали расти хвосты. Тогда генетик был уволен с компенсацией убытков. Лило чуть было не постигла судьба уродцев, но кто-то заметил, что она развивается в подходящем направлении, и она выжила. Но как он достиг такого результата, мы так никогда и не узнаем, так как этого генетика больше нет в живых.

— Интересная история, — заметил Глауен.