Джек Вэнс - Станция Араминта

Одна из таких теорий заключалась в том, что Сессили, расстроившись из-за какой-то ерунды, убежала на дикую территорию. Но если это так, и она где-то у реки была похищена командой воздушного корабля, которая плевала на законы, то что дальше?

Все, кто присутствовал на фантасмагории — туристы, покупатели вина, жители, гости, рабочие, участники карнавальной труппы, музыканты, — были опрошены, каждый должен был описать передвижения как свои, так и тех, кто был в его поле зрения. Вся эта информация была введена в компьютер Бюро А, и многим было разрешено покинуть станцию Араминта только после обработки этой информации.

Так же тщательно сотрудники бюро В проследили передвижение Сессили после того, как она сошла с пьедестала. Ее путь проходил по задней части сцены к двери, которая вела в коридор. Дальше она должна была повернуть налево, пройти около двадцати метров, миновать склад декораций, затем опять повернуть налево и пройти по аппендиксу, в конце которого и располагалась раздевалка. Неудобство расположения раздевалки неоднократно упоминалось Флорестом, как один из недостатков старого «Орфея».

Сойти с пьедестала Сессили помогла Друсилла вне-Лаверти, девушка из карнавальной труппы года на два старше Сессили. Друсилла и несколько других участников труппы видели, как Сессили вышла в коридор. Две служанки, находившиеся в раздевалке, уверяли, что Сессили туда так и не дошла. Она пропала между выходом в коридор и входом в раздевалку, то есть где-то в районе склада декораций.

Склад в это время был пустынен и плохо освещен, а служебные помещения под ним были вообще не освещены. Рабочие кухни могли попасть на склад через продуктовую кладовку, но при опросе все они, включая Замьяна, поваренка-йипи, все как один утверждали, что были слишком заняты обслуживанием банкета и на склад не выходили.

В связи со своей близостью к складу декораций кухонные рабочие были опрошены особенно тщательно. Когда их показания были пропущены через компьютер, то выяснились некоторые несовпадения в показаниях Замьяна и остальных работников кухни. Он немедленно был доставлен в Бюро В для допроса. Шард Клаттук привел его к Бодвину Вуку, а сам устроился в темном углу.

Бодвин Вук, сидя на своем массивном стуле с высокой спинкой, подался вперед и грозно уставился на Замьяна.

Замьян, стройный и бодрый, с правильными чертами лица и с густой коротко постриженной шапкой темно-рыжих кудрей, ответил на этот полный внимания взгляд важным вежливым кивком.

— Как я могу угодить вам, сэр?

Бодвин Вук помахал в воздухе распечаткой.

— Ты давал показания относительно твоих передвижений в последнюю ночь Парильи. Ты это помнишь?

Замьян, улыбаясь, закивал головой.

— Да, именно так! У вас очень правдивая информация и вы вполне можете ей доверять. Я счастлив, что мог вам помочь. Мне можно идти?

— Я еще не кончил, — отрезал Бодвин Вук. — Несколько маленьких уточнений. Первое, ты понимаешь значение слова «правда»?

Замьян удивленно поднял брови.

— Конечно! И я с удовольствием, насколько это в моих силах, объясню вам его значение. Но разве вам не хотелось бы узнать точное и официальное его из словаря?

Бодвин Вук откашлялся.

— Пожалуй, ты прав. Но я займусь этим несколько попозже… Подожди, не спеши, я еще не совсем с тобой закончил. В своих показаниях ты уверяешь, что в интересующее нас время, то есть от конца фантасмагории до начала карнавального шествия, ты из кухни не выходил.

— Естественно, нет, сэр! Мне было доверено важное дело. Как я мог выполнять порученное мне дело, да еще хорошо, если бы я ушел из кухни и прогуливался где-нибудь на берегу реки? Меня очень удивляет, что вы задаете такие вопросы, когда наверняка знаете что такое долг.

Бодвин Вук поднял другую стопку бумаг.

— А вот утверждения, что за это время ты несколько раз покидал кухню, чтобы спрятать мешки с украденными продуктами. Что ты скажешь на это?

Замьян уныло покачал головой.

— Как вы прекрасно знаете, сэр, на кухне всегда происходят какие-нибудь склоки. Там постоянно можно услышать дюжину, а то и больше разных историй. Этот слишком потеет, а тот перекрывает тягу каждый раз, как заглядывает в плиту. Я не обращаю внимания на такие мелочи. Обычно все это неправда.

— Но в данном случае сообщения верны?

Замьян посмотрел в потолок.

— Мне сейчас уже трудно это припомнить, сэр.

Бодвин Вук повернулся к Шарду.

— Отведи Замьяна в тихую совершенно темную комнату, где бы его ничего не отвлекало и он бы спокойно мог все вспомнить.

Замьян вскинул вверх руки, теперь на его лице появилась очень неуверенная улыбка.

— Зачем так утруждать себя! Теперь, когда я собрался с мыслями, я все очень хорошо вспомнил!

— Какая хорошая новость! Все-таки мозг удивительный орган! Ну, и что же произошло в тот вечер?

— Теперь я все вспомнил! Я действительно пару раз выходил в кладовку, просто чтобы размять ноги. А затем… но тут я не уверен.

— Все равно расскажи нам.

— Действительно, сэр, — с готовностью заговорил Замьян. — Это ведь очень нехорошо делать заявления, когда ты не уверен в чем-то. В таком случае правосудие может допустить ошибку, и мне бы не хотелось, чтобы вина висела у меня на душе, по крайней мере, если за нее не заплатили хорошую сумму.

— Он хочет выяснить, сколько мы ему заплатим, — сказал Шард Бодвину Вуку.

Бодвин Вук откинулся на спинку стула.

— Думаю, нам все же стоит отвести его в тихое темное место, где он хорошенько подумает до тех пор, пока не будет уверен в том, что говорит. Он сбережет нервы, мы — средства, все от этого только выигрывают.

— Совершенно верно, сэр. Вполне разумно.

— Но прежде чем ты отведешь его туда, — добавил Бодвин Вук, — объясни ему, как наказывают соучастников преступления; а их наказывают так же, как и преступников.

— Негоже так разговаривать с людьми, когда они и так всей душой стараются помочь делу, — с достоинством заговорил Замьян, — Я бы никогда не посмел ничего скрывать, если бы что-то знал о преступлении. И все-таки, думаю, что небольшой подарок всегда кстати: он только подтверждает доверие и доброту с обеих сторон.

— Если бы мы были доверчивыми и добренькими, то никогда бы не поймали ни одного преступника, — заметил Бодвин Вук. — Вот поэтому-то нам и приходится быть жестокими и безжалостными. Рассказывай нам все, что знаешь, да побыстрей!

Замьян жалко пожал плечами.

— Как я уже сказал, я выходил в кладовку отдохнуть и подумать. Пока я находился там, мне показалось, что услышал, как кто-то вскрикнул. Я сразу же замер. Я прислушался и услышал, что кто-то просто разговаривает. «Ну, тогда все в порядке», — подумал я. Ну тут тот же голос вскрикнул опять. На этот раз он сказал: «Вы сломаете мне крылья!»