Проскурин Вадим - Звездная сеть

Интересно, что это такое, если не телепортация. Наверное, какое-нибудь хитрое поле, которое проверяет всех входящих на предмет наличия вредных мыслей или, может, снимает с души какие-то отпечатки. Неважно.

«Ты не прав, – произнес голос Вудстока в моей голове. – Это действительно была телепортация, ты телепортировался в изолированную зону. Район, где ты находишься, экранирован от внешних источников астрального излучения. Сеть временно недоступна. Я рекомендую вернуться обратно в комнату».

Я последовал совету Вудстока, но когда переступил порог в обратную сторону, ничего не произошло, никакого головокружения я не испытал.

«Переход односторонний, – прокомментировал Вудсток. – Будь осторожен».

«Что мне грозит?» – мысленно спросил я.

«Пока ничего. Но если придет опасность, ты не смелеешь уйти в Сеть. Будь бдителен».

Ладно, буду бдителен. Хотел бы я знать, зачем здесь устроен односторонний переход сразу из портала? К сожалению, первый образ, приходящий в голову, – мышеловка,

Я вышел в коридор, посмотрел направо и налево, не увидел ничего примечательного ни там, ни там и решил идти направо. Я шел по коридору, таинственный источник света следовал за мной, и моя уродливая тень на полу была неподвижна. Впрочем, моя тень уродлива только в человеческой системе понятий, а по понятиям этого мира моя тень, надо полагать, очень даже красива. Вряд ли во вселенной существует раса, считающая свой облик безобразным.

Метров через пять я поравнялся с дверью. Я открыл ее (на этот раз дверь была легкая, без металла внутри), заглянул внутрь и увидел точно такую же комнату, как и та, из которой я вышел. Абсолютно никаких отличий.

Еще метров через пять на моем пути встретилась еще одна дверь, на этот раз с другой стороны коридора. Я заглянул внутрь, и у меня закружилась голова. Не оттого, что в дверном проеме был скрыт телепортатор, нет, совсем по другой причине. Стены и потолок этой комнаты были зеркальными, только под самым потолком комнату окружала матово-серая полоса.

Я смотрел внутрь и видел иллюзорное пространство, уходящее вдаль на сотни метров, если не на километры. У моего нового тела очень хорошее зрение, я различал свои копии, отразившиеся в зеркалах десятки раз. Куда ни направишь взгляд, всюду простиралась красно—коричневая равнина, на которой в однообразных позах стояли сотни серо—зеленых шестиногих крокодилов. Выглядели эти крокодилы весьма растерянно, можно даже сказать, по-идиотски. А над головой каждого сияло расплывчатое пятно, освещавшее комнату.

Я закрыл дверь и пошел дальше по коридору. Четвертая дверь скрывала за собой большую ванную комнату. Сантехническое оборудование выглядело непривычно, но то, что это именно ванная, сомнений не вызывало. Роскошная ванная, надо сказать. В центре комнаты здоровенное джакузи, рядом круглая ванна поменьше, стены и потолок утыканы раструбами маленьких душей. Должно быть, жители этой планеты любят принимать экстремальный душ, когда вода хлещет отовсюду, как в джунглях в разгар тропического дождя. Земные крокодилы живут в тропических лесах, первобытные предки местных аборигенов, наверное, вели схожий образ жизни, любили понежиться под проливным дождем, а теперь их потомки создают себе дождь искусственно.

В пятой комнате свет впервые ударил мне в глаза, из-за этого я не сразу заметил, что комната не пуста. Посреди комнаты прямо на ковре разлеглись в расслабленных позах трое аборигенов, память тела пояснила, что двое из них – мужчины, а третья – женщина.

Они смотрели на меня и ждали, что я скажу. Они совсем не походили на таможенников, скорее, они выглядели зрителями в театре.

– Приветствую вас, почтенные! – провозгласил я и слегка поклонился.

Крокодилы обменялись взглядами, покивали головами и снова замерли в ожидании.

– Меня зовут Андрей Сигов, – продолжал я, – я прибыл к вам с планеты Блубейк, хотя это не родная моя планета.

– Бродяга, – внезапно сказал один из крокодилов и хихикнул.

– Солдат удачи, – добавил другой и тоже хихикнул. Я решил не обращать внимания на их странное поведение.

– Мне хотелось бы узнать, – сказал я, – как называется ваша планета.

Крокодилы синхронно хихикнули. Первый крокодил, тот, что обозвал меня бродягой, театрально развел руками и спросил:

– Разве ты не знал, куда перемещаешься?

– Не знал, – подтвердил я. – Я выдал запрос Сети…

– Какой запрос? – перебил меня тот же крокодил.

– Какая разница? – я развел руками, копируя жест собеседника.

Почему-то это вызвало смех у всех троих. Смех у них был лающий, как будто смеялись собаки.

– Нам интересно, – сказала женщина и подмигнула.

– Прошу простить меня, почтенные, – сказал я, – но то, какие именно слова я передал Сети, исключительно мое личное дело. Я хочу узнать имя вашей планеты.

– На каком основании? – спросил первый крокодил.

– А что в этом секретного? – переспросил я, копируя интонации Боссейроса, задававшего мне вчера тот же самый вопрос. – Если в имени вашей планеты есть какая-то тайна, я не буду требовать ее раскрыть, но что здесь может быть секретного?

Крокодилы обменялись взглядами и дружно рассмеялись.

– Мы не скажем, – заявил второй крокодил. – Ты пришел сюда только для того, чтобы узнать имя этого мира?

И они снова засмеялись. Этот смех без причины начал меня бесить:

– Нет, не только, – сказал я. – Мне вообще наплевать на имя вашего мира…

– Тогда зачем спрашиваешь? – перебила меня женщина.

– Затем, что есть определенные правила вежливости… Мне пришлось остановиться, потому что крокодилы теперь хохотали в полный голос.

– Какие правила? – поинтересовалась женщина.

Я просканировал ауры собеседников и увидел именно то, что ожидал увидеть. Они надо мной откровенно издевались.

«Кажется, у нас проблемы», – обратился я к голосу Вудстока.

«Это точно, – отозвался голос. – Но силовое решение невозможно».

«Почему?»

«В твоем теле содержатся имплантаты, снижающие физические возможности тела. Кроме того, в нервную систему внесены функции удаленного управления. Если они будут задействованы, ты потеряешь свободу воли и превратишься в биоробота».

«Что можно сделать?»

«Я попытаюсь отключить эти функции. В лучшем случае потребуется несколько минут».

«А в худшем?»

«Ничего не получится».

«Спасибо. Умеешь ты обнадежить».

«Нечего тут обнадеживать. Ситуация очень опасная. Попробуй потянуть время».

«Попробую».

– Есть такое понятие, – сказал я, – называется «гостеприимство».

– Да ну? – деланно удивилась женщина. – Расскажи поподробнее.

– Разве вы не знаете, что такое гостеприимство? – так же деланно удивился я.

– Не знаем, – нестройным хором произнесли крокодилы и снова захихикали.