Майкл Гир - Артефакт

Антигравы один за другим взмывали над палубой, втискивая в челнок имущество герцога. Фэн забрался на платформу антиграва, поднялся к люку и обменялся приветствием с подчиненными. В проеме люка он остановился и, обернувшись, вперил в Сола жгучий взгляд, словно говоривший: «Я еще поквитаюсь с тобой».

Поглотив последний контейнер, челнок взлетел и, повинуясь осторожным манипуляциям Миши Гайтано, нырнул в шлюз. Тяжелая плита люка скользнула на место. Соломон повернулся к монитору, наблюдая за тем, как суденышко миновало внешнюю оболочку корпуса корабля и, уменьшаясь в размерах, устремилось к защитным экранам.

— Посмотрим, что будет дальше, — с тревогой в голосе произнесла Конни. Будь проклят Джордан, неужели ему достанет глупости велеть капитану «Десмонда» тут же нанести удар возмездия?

— Вряд ли они ввяжутся в драку, — успокоил ее Соломон. — Эванс далеко не дурак. Он прекрасно знает возможности своего корабля. Знает он и то, что мы настороже и «Десмонду» с нами не совладать. А Джордан при всем своем легкомыслии не решится развязать войну без позволения Его величества.

— Вы уверены?

Лицо Соломона посерьезнело:

— По крайней мере, надеюсь. Не настолько же он безумен или развращен, чтобы окончательно утратить чувство реальности!

Челнок приблизился к «Десмонду» и скрылся в распахнутом люке.

— Сейчас увидим, — пробормотала Конни, бессознательно подавшись к Солу. Их бедра и плечи легко соприкоснулись, и девушка чуть воспряла духом.

— Доложите обстановку, — велел Соломон, обнимая ее за Плечи. Конни не нашла в себе сил отстраниться.

— Бластеры заряжены и нацелены, капитан, — донесся с мостика голос Брайаны. — Вся энергия реакторов направлена в орудийные отсеки и к защитным экранам.

Дюзы «Десмонда» полыхнули яркой вспышкой. Ускоряясь, корабль быстро превратился в точку, двигаясь по плавной дуге.

— Они не собираются драться, — заметил Соломон.

— Это еще неизвестно, — предостерегла его Конни. — Говорю вам, Сол, Джордан — безумец. Он живет в выдуманном мире, ему плевать на тех, кто его окружает. Голубая кровь породила у него манию величия, ставшую навязчивой идеей. В конце концов он непременно кого-нибудь убьет.

— Может быть, себя? — отозвался Сол. — Идемте, Констанция. Я угощу вас «Звездным туманом», который подарил мне ваш отец.

Девушка задумчиво смотрела на Сола, вглядываясь в черты его лица. Он отодвинулся, и ее охватил трепет желания. Соломон обернулся и бросил на нее вопросительный взгляд.

— Звучит соблазнительно, — помимо своей воли произнесла она.

«Что дальше? Черт возьми, Конни, не обманывай себя! В нынешней обстановке ты не имеешь права на личные привязанности. Ты и без того в опасности, зачем еще запутывать этот клубок? Что, если он не оправдает твоих надежд? Что, если для него это всего лишь очередная интрижка?»

Ей не хватило сил отказаться, под тем или иным предлогом отклонить приглашение.

«В тот день я видела его в блистере — сломленного, жалкого. Проклятие! Я не должна поддаваться соблазну!»

— Похоже, мы все-таки достигли своей цели, — беззаботно говорил Соломон по пути в свою каюту. — Мы прибыли первыми, оторвались от чужаков. Корабль Нью-Мейна нашел нас и избавил от Джордана. Если бы только мы сумели разоблачить убийцу, нам не о чем было бы тревожиться.

Констанция посмотрела на Карраско, угадывая притворство в его твердом взгляде.

«Ох, Соломон, если бы вы знали, какие силы мы собираемся выпустить на свободу. Хотелось бы надеяться, что и через неделю вы не утратите эту свою самодовольную уверенность».

— Вашими бы устами да мед пить. Нам предстоит сделать еще очень многое, прежде чем мы сможем почивать на лаврах… если мы вообще справимся. — Она нервно улыбнулась.

— Откуда такие мрачные настроения? Не волнуйтесь, Конни, у нас все получится. Как я понимаю, вы обнаружили нечто небывалое. Быть может, собственноручный автограф Всевышнего? Только не говорите мне, что мормоны оказались правы!

— Нет, они заблуждаются. — Конни невольно рассмеялась.

В каюте Сол налил виски, протянул девушке ее порцию и встал рядом, внимательно глядя на нее поверх ободка своего бокала. Его взгляд смягчился, согревая Конни.

— Должно быть, мужчины, служившие на флоте вашего отца, были поголовно влюблены в вас.

— Нет, — прошептала девушка, борясь с охватившим ее желанием. Близость Соломона уняла ее страхи, придавая ей уверенность в себе. Она до сих пор помнила тепло его руки на своем плече. По ее телу разливалась сладостная истома. — Мое общественное положение оказывается для большинства мужчин неодолимой преградой. Они постепенно сознают, что меня невозможно сломить, сделать своей женщиной. Тем самым я обрекла себя на одиночество.

— Я… э-ээ… видите ли, в последнее время я очень привязался к вам. А одиночество вполне излечимо. Я думаю, вам по силам изменить свою жизнь.

Конни с раздражением почувствовала, как учащается ее сердцебиение, а по телу пробегает трепет.

— Вот как? А вы? Вы сумели бы изменить свою? Я внимательно наблюдаю за вами. Прежний Соломон Карраско остался в прошлом. Вам удалось избавиться от мучительных воспоминаний о «Гейдж». Вы вновь стали самим собой… и рады этому. Вы бы захотели покинуть «Боз» и поселиться со мной на Новой Земле? Вряд ли. Космические полеты у вас в крови.

Соломон вздохнул и пожал плечами:

— Думаю, вы правы.

— Тут и думать нечего! — Конни усмехнулась. — Вновь выйдя в отставку, вы грезили бы космосом, вспоминали бы о звездах, проклиная себя за то, что бросили такой замечательный корабль… даже если бы он достался самому Дарту Петрану.

— А вы? Признайтесь, вы ведь терпеть не можете политические интриги. Да, вы отлично справляетесь со своими обязанностями, но в глубине души стремитесь к иному. — Он приподнял подбородок девушки, не давая ей отвести глаза. Его прикосновение всколыхнуло в душе Конни бурю чувств.

— Да, — прошептала она. — Я не люблю политику. — Она мягко улыбнулась Соломону. Ее желание крепло с каждой секундой, заставляя забыть об осмотрительности. Руки Сола легли ей на плечи, словно окружая ее убаюкивающим ласковым коконом.

Что ему сказать?

— Боз, включите на мониторе капитана карту галактики. — В тот же миг экран озарился россыпью звезд. — Вот куда я стремлюсь, Соломон. Я астронавт, а не политик.

— И это всегда привлекало меня в вас, — отозвался Сол. Его горящий взгляд проникал в душу Конни, преодолевая последние заслоны, которыми она пыталась себя оградить. Его крепкое жаркое тело пробуждало в ней полузабытую страсть. Сердце Конни забилось чаще, она судорожно вздохнула, понимая, что готова совершить непоправимое. По ее телу разливалось тепло, достигая самых потаенных глубин. Мечтательный взгляд преобразил лицо Соломона, и теперь оно казалось трогательным, ранимым.