Майкл Гир - Артефакт

— Зачем они все это затеяли?

— Кланы опасались, что Конфедерация начнет против них войну, и на этот случай решили обзавестись технологиями Братства. Подозреваю, что после возвращения Селлерс собирался захватить наш флот. В этом, по-видимому, и состоял их замысел. Они хотели укрепить свою оборону за наш счет. Если бы им не удалось склонить отца на свою сторону, они убили бы его и прибрали к рукам корабли.

Соломон глубоко вздохнул, вспоминая, какой урон «Клинок» нанес в тот день противнику. Оказавшись в численном меньшинстве, они тем не менее сопротивлялись изо всех сил.

— Думаю, вам пришлось изрядно попотеть во время прыжка.

Конни кивнула.

— Реактор «Танцора» держался на честном слове. «Сорванец» почти не пострадал, если не считать мелких повреждений внешней оболочки корпуса. «Дайна» потеряла коммуникатор и половину экипажа. К моменту прыжка Мэсон кое-как подлатал корабль. И, что хуже всего, мы были деморализованы. А я не могла даже обнять отца и выплакаться. Мне пришлось принять командование флотом, но это пошло мне на пользу. Я все время была занята, у меня не оставалось времени предаваться воспоминаниям и горю. Зато отец испытал их в полной мере — он не покидал свою каюту.

— Давайте вернемся к настоящему. Почему меня назначили в этот рейс? В чем его цель?

Конни покачала головой:

— Поверьте, я не знаю, почему отец выбрал именно вас. Могу лишь догадываться. Он уважает вас. Он то и дело называл ваше имя, вспоминал, как вы пытались протаранить корабль Роджера. «Весьма достойный молодой человек, — говорил он, и в его глазах появлялось отрешенное выражение. — Я хотел бы, чтобы Роджер был таким же». С этими словами он прогонял меня либо вставал и уходил сам.

Сол недоверчиво хмыкнул.

— И это все? Он выбрал меня только потому, что я — «весьма достойный молодой человек»?

Конни подошла к Солу и остановилась напротив, скрестив ноги.

— Возможно. А может быть, смерть матери напомнила ему о том, что он и сам не вечен. Там, у Арпеджио, он совершил постыдный поступок. Что бы вы ни думали о моем отце, он — человек строгих нравственных правил. — Девушка подняла руки и бессильно уронила их. — Не знаю наверняка, но думаю, что он назначил вас капитаном, желая искупить грех. Он получил возможность расплатиться за ошибку. К тому же он считает, что вы достойны доверия.

— Почему? Вы ведь не доверяете мне. Почему же он…

Констанция накрутила на тонкий палец прядь золотистых волос.

— Ему кажется, что в тот день у Арпеджио он сумел заглянуть вам в душу. Он говорит, что, установив связь с мостиком «Клинка», в то же мгновение прочел в ваших глазах все, что хотел о вас узнать.

— И мы еще сомневаемся в моем здравомыслии! — Сол потер лицо. — Какая чепуха.

— Не говорите так о моем отце. Вы слишком мало его знаете, чтобы делать выводы. А я провела рядом с ним всю свою жизнь. Минувший год принес ему тяжелейшие испытания… впрочем, сейчас не время об этом говорить.

— Если так, расскажите мне все остальное. Попробуйте взглянуть на происходящее с моей точки зрения. Как бы вы отреагировали, если бы я поведал вам эту историю? Что бы вы подумали, если бы вам пришлось командовать этим кораблем, зная все то, что знаю я? Ради всего святого, Конни, скажите честно: вы поверили бы мне?

Констанция пожала плечами и вновь уселась, устремив на звезды невидящий взгляд.

— Я бы подумала… Нет. Я сочла бы это ложью от начала и до конца. Проклятие. Знаете, порой я чувствую себя столетней старухой.

Соломон молчал, скрестив руки на груди.

Конни подняла глаза:

— Не подумайте, что я пытаюсь увильнуть от ответа, но мне хотелось бы узнать — вы до сих пор подозреваете меня в убийстве Нгоро?

— А как же иначе? Вы ведь не должны были даже догадываться, что его убили.

Уголки ее губ дрогнули.

— Я узнала об этом от отца. Нам грозит куда большая опасность, чем можно было ожидать. Вы до сих пор не знаете, кто убил Нгоро, и…

— Нам осталось лишь собрать недостающие улики, и виновный будет заключен в карцер еще до того, как…

— Вы неисправимый лжец, капитан Карраско. Впрочем, извините. С точки зрения тактики, ваши действия вполне оправданы. Не будь у меня собственных источников информации, вы без труда поймали бы меня в ловушку.

Соломон уселся напротив:

— Значит, вы не расскажете мне о целях экспедиции?

Конни запрокинула голову, глядя в потолок.

— О господи, как же мне надоел этот вопрос. Сейчас, после гибели Нгоро, я тем более вынуждена сохранять тайну. Крааль кое-что рассказал мне о кораблях Братства. Если вы до сих пор не поймали преступника, значит, он очень и очень умен. Как бы вы ни сопротивлялись, существуют способы вырвать у вас правду. Чего вы не знаете, того не выдадите. Это же так просто. Нет, вам не удастся разговорить меня. Вы все узнаете в конце. И когда наступит этот момент, мне придется принять решение, о котором я, вероятно, буду сожалеть до конца своей жизни.

— А именно?

Конни опустила лицо и посмотрела на него безжизненными глазами:

— Позволить ли вам превратиться во Всевышнего.

— Констанция!

— Прошу прощения. — Девушка нехотя повернулась к Никите, вопросительно смотревшему на нее. Рядом стоял Лиетов. Его взгляд из-под полуопущенных ресниц внушал Конни тревогу. В кают-компанию вошел Карраско. Эльвина тут же повисла у него на локте, защебетала и увела в сторону.

Сол нервно улыбался, молча слушая ее болтовню. Они приблизились к диспенсеру, и Эльвина наполнила два бокала. При виде такой фамильярности Конни раздраженно поморщилась.

Эльвина и не думала отступать. Она влекла Карраско все дальше, втискивая ему в пальцы наполненный бокал. Ее щеки раскраснелись от возбуждения.

«Похотливая сучка, не обходит своим вниманием ни одного мужчину! Ну и что? Это ее личное дело. И если она сумеет вскружить Карраско голову, что ж — поделом ему. И Джозефу Янгу».

Конни огляделась и увидела долговязого мормона, который, ничего не замечая, углубился в спор с Маком Торгюссоном.

Карраско освободился от цепкой хватки Эльвины, что-то сказал ей и торопливо удалился. Эльвина задумчиво взглянула на бокал, который ей вернул Карраско, потом прищурилась и посмотрела ему вслед. В ее взгляде мелькнуло что-то хищное. Вся эта сцена оставила у Конни ощущение безотчетной тревоги.

— Мы обсуждали перспективу предоставления Новой Земле членства в Совете Конфедерации, — негромко заговорил Листов. — Я…

— Я помню, о чем шла беседа, — перебила Конни, охваченная внезапным приступом раздражения. — Быть может, достопочтенный Представитель Сириуса хотя бы намекнет, каковы наши шансы? — Она холодно посмотрела в глаза Лиетова, на лице которого продолжала играть безупречная улыбка политика.