Дэвид Герролд - День проклятья

И…

Боже, теперь я все понял!

– Они стали такими, потому что лишились собственного "я". Они потеряли способность помнить, а лишившись памяти, каждый утрачивает свою неповторимость. Они держатся вместе ради секса, ради пищи, но главным образом ради общего "я". О Господи, мы же наблюдаем зарождение нового человека!

Осознавать это было ужасно. По спине пробежали мурашки; меня передернуло.

– Здесь можно где-нибудь присесть? – спросил я, утирая пот со лба и смущенно оглядываясь. Голова кружилась.

Флетчер подвела меня к почерневшей каменной скамье, оставшейся от прежних времен, усадила и присела рядом.

– Почему вы не предупредили меня? – хрипло спросил я.

– Я не знала, – извиняющимся тоном ответила она. – На всех это действует по-разному.

Ее глаза повлажнели.

Я отвел взгляд и уставился в землю. Бетон был покрыт застывшими пузырями. Я проглотил ком и сказал:

– Мне сейчас плохо и очень грустно. – Лицо мое непроизвольно сморщилось. – Меня словно выпотрошили, вынули душу и выбросили. Хуже не бывает. Я чувствую себя так, будто навсегда потерял что-то очень важное…

Больше я не мог сдерживаться. Я рыдал, закрыв лицо ладонями, и не понимал, почему бегут слезы, но остановиться не мог.

В. Какхторране называют бетонный бункер?

О. Грильяж.

– Ну как, получше? – спросила Флетчер и протянула носовой платок.

Я вытер глаза и покосился на нее.

– Как вам это удается? Как вы сопротивляетесь… притяжению?

Она пожала плечами.

– Я даже не чувствую, что сопротивляюсь. Просто считаю, что мое участие сводится к наблюдению, и пытаюсь все понять. Этим я занимаюсь всю жизнь – наблюдаю. Отхожу в сторону и наблюдаю. Может быть, поэтому я могу разгуливать среди них без всяких последствий.

Я вернул платок. Меня словно выпотрошили, выжали как лимон, лишили сил. Флетчер протянула руку, и я попытался встать. Она подхватила меня под локоть, подняла со скамьи.

– Пойдемте, – предложила она. – Просто погуляем. Пока она возилась со мной, я, искоса поглядывая, заметил, что ее губы плотно сжаты.

– Спасибо. – Я действительно был ей благодарен.

Мы направились к джипу. Стадо уже утратило сплоченность. Собрание закончилось, и его участники разбрелись по площади. Появились парочки, совокупляющиеся на засохшей лужайке.

Я поинтересовался:

– Так всегда бывает? Флетчер пожала плечами.

– По-разному. Иногда они впадают в настоящий экстаз. Случалось, накал достигал такой силы, что кое-кто умирал от разрыва сердца. А иногда все проходит вяло.

Сегодня, пожалуй, был средний уровень.

– Это происходит каждый день? Она сдвинула брови.

– Теперь примерно три-четыре раза в неделю. Поначалу такое случалось раз или два в месяц. Потом – все чаще и чаще, сейчас практически через день, а через месяц, скорее всего, ритуал станет ежедневным. Я думаю, это один из механизмов пополнения стада. С появлением ритуала оно растет быстрее, чем предполагалось.

Некие силы втягивают людей в стадо. Вы испытали это на себе.

Я кивнул.

– И еще я думаю, что это удерживает всех вместе, – добавила Флетчер. – В прошлом году были случаи, когда люди возвращались к нормальной жизни. Они были растерянны, нуждались в интенсивной терапии, но вновь обретали сознание. За этот год из стада не ушел ни один. Ни один – с тех пор как это началось.

– Расскажите о вернувшихся, – попросил я. – Как им удалось?

– Обычно уход связан с каким-нибудь потрясением. Например, один парень сломал ногу. Боль была такая сильная, что он начал кричать и неожиданно позвал доктора.

Была поставлена на карту жизнь, и ему пришлось как-то реагировать. Ни один из типов стадного поведения не подходил. Тогда он извлек кое-что из глубин своего мозга. К несчастью – для него, разумеется, – в его памяти всплыло все, связанное с травмой. Он был вынужден войти с нами в контакт, чтобы объяснить, где и как болит, так что пришлось ему снова воспользоваться самосознанием.

– Вы же можете разрушить стадо, – предложил я. – Переломайте им ноги.

Флетчер рассмеялась.

– Если бы все было так просто, Джим! Некоторым можно вернуть самосознание с помощью шока, но большинство этому не поддаются: они не желают вновь обретать свое "я".

– М-м, – только и выдавил я.

Эта мысль заслуживала всестороннего изучения. Я вертел ее так и эдак, пытаясь понять подтекст и вытрясти из него возможные следствия.

Я остановился и задумчиво посмотрел на стадо. Здесь было еше что-то, недоступное моему пониманию. Это «что-то» я не мог сформулировать, объяснить и потому злился.

Флетчер присмотрелась ко мне и осторожно спросила:

– Вы думаете об отце? По-прежнему считаете, что он жив? Что он в стаде?

Ее слова вернули меня к реальности. Какое-то время я размышлял, потом отрицательно мотнул головой:

– Нет. Я не могу представить отца потерявшим рассудок. Только не это. Лучше считать его мертвым, теперь я могу в это поверить. Спасибо.

Она погладила меня по шеке.

– Я знаю, Джим, для вас это потрясение. Но гораздо лучше, что вы…

Ее лицо окаменело – за моей спиной что-то происходило.

Обернувшись, я увидел, что к нам направляется высокий плечистый мужчина с широкой грудью, обнаженный, мускулистый, как Геракл. На загорелой коже блестели капельки пота. Настоящий жеребец. Точнее, бык. У него были светлые глаза и весьма решительное выражение лица. А еще он демонстрировал такую эрекцию, что не заметить ее было невозможно.

– Не ваш ли это пропавший ученый?.. – начал было я, но Флетчер оттолкнула меня.

Она шагнула навстречу быку, оскалилась и зарычала.

Он заколебался. Она зарычала снова. Бык начал сникать. Флетчер чередовала рычание со злым ворчанием. Бык попятился. Она ощерилась и закричала:

– На-на-на-на-на!

Бык повернулся и быстро пошел прочь.

– Очень эффективно…

Но тут я заметил, что лицо ее стало пепельным.

– Что случилось?

– Ничего.

– Чушь, – возразил я. – Вы не умеете лгать. Флетчер хотела уйти, но я схватил ее за руку.

– Вы никого не одурачите.

Она выдернула руку, повернулась ко мне спиной и закрыла лицо ладонями; плечи ее подрагивали. Нащупав платок, она вытерла глаза.

– Мы любили друг друга. Я до сих пор не могу спокойно смотреть на него.

Особенно… когда он ведет себя так. Простите.

Я не знал, что сказать, поэтому промолчал, взял Флетчер под руку и повел к джипу. Мы сели в машину, но она не заводила мотор.

– Поэтому вы интересуетесь стадом? Она кивнула.

– Я хочу знать, что с ним все в порядке. Я обязана делать это ради него.

– И еще?.. – подсказал я. Флетчер вздохнула.

– И еще я надеюсь понять стадо. И… вернуть его обратно.