Саймон Грин - Адский мир

Когда Кристел шагнула с пандуса в открытую дверь, Хантер был ошеломлен. Отряд достиг макушки башни. Капитан оглянулся, чтобы убедиться, что Уильямс не отстал, и последовал за разведчицей. Она стояла на открытой площадке, глядя на город.

Площадка колебалась, но спокойно держала вес отряда. Здесь тоже отсутствовало ограждение, и Хантер благоразумно встал в двух футах от края. Он посмотрел вниз и почувствовал головокружение. Падать отсюда по меньшей мере футов триста. Капитан мог поклясться, что, когда отряд входил в башню, она была ниже. А разведчицу, казалось, высота ничуть не беспокоила. Кристел жадно глядела на открывшуюся картину. Хантер осторожно подвинулся, пропуская Уильямса, и сам посмотрел наконец на город.

Он впервые ощутил его подлинные размеры. Город распростерся на многие мили во все стороны жутким сочетанием камня, металла и стекла. Невесомые металлические тротуары напоминали паутину в доме, где давно никто не живет. А внизу не было ни единого движения. Все застыло и молчало. Но в некоторых окнах проблескивал непонятный свет, словно за людьми наблюдали чужие глаза, и в воздухе ощущалось непонятное, угрожающее напряжение.

– Что скажете, разведчица? – спросил наконец Хантер. – Это ваша свадьба. Что дальше делать?

– Здесь есть жизнь, – без всякого выражения сообщила Кристел. – Я ее чувствую. Город слишком чист и слишком мало поврежден временем, он не может быть таким пустым, как кажется. Значит, что бы тут ни обитало, оно прячется от нас. По собственному опыту могу сказать, если кто-то прячется, лучше всего поставить мышеловку и положить в нее для приманки что-то вкусное.

– Одного из нас, – констатировал Хантер.

– Точнее говоря, меня, – сказала разведчица Кристел. Она вдруг улыбнулась, и капитану пришлось сделать над собой усилие, чтобы не отвести взгляд: в глазах у Кристел появился голод.

Меган де Шанс и морские пехотинцы стояли у границы города. Перед ними громоздилась стена высоких зазубренных башен, темных и таинственных в ярких лучах полуденного солнца. Де Шанс потерла пальцем лоб. Уже сам вид чужого города отзывался головной болью. Ее экстрасенсорика пыталась обнаружить какой-то смысл в безумных формах и отступала, не в силах постичь конструкции и архитектуру, рожденные нечеловеческой логикой. Рядом нетерпеливо переминались с ноги на ногу морские пехотинцы. Начальница отряда снова включила вживленный компьютер:

– Капитан Хантер, на связи де Шанс. Ответьте мне, пожалуйста.

– По-прежнему ничего? – спросил Корби.

– Ничего, – подтвердила де Шанс.

– Попробуйте экстрасенсорику, – предложил Линдхольм.

Де Шанс неотрывно смотрела на чужой город, делая вид, что не слышит морского пехотинца. Телепатический контакт казался вполне логичным и очевидным следующим шагом, и она даже себе не могла объяснить, почему так упорно не желает его осуществить. Она только знала, что от одной мысли об этом обливается холодным потом. Де Шанс не могла забыть о контакте, выполненном с борта катера, когда она впервые использовала экстрасенсорику на Волке-IV. Она обнаружила что-то огромное, древнее и могучее… И не в одиночестве. Что бы это ни было, экстрасенс точно знала: оно затаилось в ожидании где-то в городе. В ожидании, что де Шанс снова пустит в ход экстрасенсорику и оно сможет найти группу…

Тем не менее требовалось установить связь с капитаном. Им необходимо знать, что происходит с другим отрядом. А больше всего де Шанс нужно было посмотреть в лицо тому, что ее пугает. Она это может. Она телепат, обученный Империей, и готова ко всему. Де Шанс закрыла глаза и начала мысленно прочесывать город. Сначала она делала это опасливо, готовая включить защиту при первом же намеке на угрозу, но город оставался неподвижным, молчаливым и пустым. Она расширила экстрасенсорное поле, однако не смогла выявить никаких признаков капитана и его отряда. А равно – и ничего пугающего, что тревожило ее раньше. Де Шанс вернулась в себя и чуть пошатнулась, потому что снова, сильней, чем когда бы то ни было, заболела голова.

– Ничего, – отрывиста произнесла экстрасенс. – Полный ноль. Либо капитан со своими людьми сюда еще не дошел, либо…

– Что – либо? – поинтересовался Корби.

– Не знаю. – Де Шанс в сомнении нахмурилась. – Что-то я все-таки зацепила, какой-то смутный образ, но это может оказаться существенным. Отсюда ее не видно, но в центре города стоит громадная медная башня. Мне кажется, она очень важна. Или для нас, или для города. Направляемся к башне. Понимаю, цель не слишком привлекательная, но все же это лучше, чем стоять здесь и мерзнуть.

Корби и Линдхольм обменялись взглядами, но ничего не сказали. Де Шанс собрала в кулак волю и первой пошла в чужой город. Морские пехотинцы молча двинулись за ней с пистолетами в руках. Здания из камня, хрусталя и металла нависали вокруг, заслоняя яркое солнце. В открытых окнах горели непонятные огни, менявшие оттенок без всякого плана и смысла. Единственный звук – стук сапог отряда по твердой, неподатливой земле. Тени лежали очень глубокие и холодные.

У Корби знакомо заныл затылок: значит, кто-то за ними наблюдает. Боевая интуиция, может, и не признана официально, как признаны способности экстрасенсов, но если к ней прислушиваться, это помогает уцелеть. Он внимательно осмотрел открытые проемы в окружающих строениях, настороженно ожидая малейшего движения или звука, но, похоже, неизвестный наблюдатель не собирался так легко обнаружить себя. Корби сжимал в руке дисраптер, но оружие не давало привычной уверенности. Не важно, насколько у тебя мощный пистолет, если не во что целиться.

Город ему очень не нравился. Размеры и формы зданий необъяснимо тревожили, а широкие улицы располагались, на взгляд морского пехотинца, совершенно хаотично. Все они казались абсолютно ровными и неотличимыми, словно по ним никто никогда не ходил, и даже время не оставило никаких следов. Сам воздух тут был неправильный. Легкий сернистый запах равнины сменился чем-то маслянисто-металлическим, раздражающе действующим на нервы.

– Здесь все мертво, – спокойно заметил Линдхольм. – Тут уже целые века никто не живет.

– Может, это только видимость, – не согласился Корби. – Что-то тут есть. Я чувствую.

Линдхольм пожал плечами:

– Хочется верить. Противно думать, что столько прошли зря.

– Ты дурак? На равнине на нас напали многоножки-убийцы, потом чуть не сожрал заживо лес, который плавится. Не говорю уже об этих чертовых гейзерах. А ночью, наконец, до нас кто-то пытался добраться, кому плевать на неконтактные мины! И ты хочешь увидеть тот жуткий мозг, который это все выдумал? Очнись, Свен. Я даже боюсь представить, на что похожи развитые формы жизни на этой планете.