Дмитрий Градинар - Расправляя крылья

Едва оправившись от пережитого во сне, Джокарт поспешил к коммутационному терминалу и набрал номер Лиин. Окно вызова оставалось пустым, и он подумал: «Зачем она отключила свой терминал? Мы же договаривались…» Но вот пошёл вызов, обозначенный скудной надписью на экране — «Подождите соединения». Ну что же это она? Нельзя так крепко спать! Или — можно? Ведь, наверное, это тяжело — отстоять несколько часов на сцене…

Подождав, Джокарт снял вызов и вернулся к койке, пытаясь заснуть. Это у него не получилось, и отчего-то в груди начало сжиматься и разжиматься какое-то чужеродное тело. И снова в сознании опасно приоткрылась дверь с гадкими словами!

Нет! Я должен её услышать! Сейчас! — снова решился Джокарт и кинулся к терминалу.

Всё то же. «Подождите соединения». Он прочёл эту надпись пятьдесят пять раз и готов был довести эту цифру хоть до тысячи, но она так и не ответила. Пусть она обзовёт его, отругает за назойливость! И автоматика отключила вызов, потому что даже дураку было бы ясно, что ответа он не дождётся.

Наверное, она спит, накрыв подушкой голову! Или включила музыку, да так и заснула и теперь не слышит вызова. Громко включила, она же певица. Или видео. Она говорила, что любит смотреть перед сном какой-то интерактивный сериал, ещё говорила, что может променять его, Джокарта, только на этот сериал. Да, точно! И Джокарт представил включенное на полную громкость видео, оттого что в конце серии она пошла принимать душ, а потом не успела приглушить, как её сморил сон. Искать каких-нибудь других объяснений он побоялся.

На всякий случай Джокарт принял стабилизатор, но даже лекарство не помогло сразу. И было отчего-то так плохо и неуютно…

Последнее, что он открыл для себя с изумлением, было то, что Моджо перестал храпеть. А следующий сон оказался милосерден к нему, и в нём не оказалось ничего, что не умерло бы при пробуждении.

…Пока отделение спешило на построение, Джокарт, обычно стеснявшийся при всех звонить Лиин, торопил матовый прямоугольник терминала. Наконец соединение произошло.

— Это ты? Зачем в такую рань? Джокарт, ты рехнулся! Корабельное время — шесть утра!

— Лиин, ты… Извини, я звонил тебе ночью.

Слова, которые должны были прозвучать разоблачающим паролем, получились едва ли не просительными. Ну дай же, дай мне правильный ответ! — мысленно молил он её.

Заспанное, но всё же самое прекрасное лицо на свете, мелькнувшее в экране терминала, почему-то стало пунцовым. Ночные догадки и оправдания её молчанию, которыми он пытался оградить себя от ужасных, болезненных фантазий, сменились ясностью мышления. ИндАп уже сделал своё дело. И если бы Лиин сейчас сказала, что не услышала вызова, он бы не поверил. Но она так не сказала.

— Звонил ночью? И что же? Ты обещал встретиться со мной после занятий. Я как дура два часа проторчала в нашем кафе, — так они стали называть помещение, показанное Балу, — нашим кафе — я выпила с Хийси, наверное, весь кофе. А когда он ушёл, еле-еле отвязалась от двух незнакомых технарей И после этого ты ожидал, что я отвечу тебе посреди ночи, когда тебе захочется о чём-то поговорить со мной? И выслушивать твои глупые оправдания? Да! Я слышала! И не ответила нарочно! Плакала в подушку, разрываясь между желанием ответить и своей маленькой гордостью.. Скажи, я имею право на гордость?

Когда она говорила про то, что плакала, в Джокарте опять шевельнулось что-то скользкое, и тут же он почувствовал на шее укол инъектора.

— Имеешь, Лиин. Ты и должна быть гордой. Только такой я тебя и люблю. А ты? Ты любишь меня таким — опаздывающим, приходящим не вовремя на свидания и даже вовсе на них не приходящего? Ведь ты должна понять, опять эти проклятые отработки… Сейчас всё стало так жёстко. Скоро вылеты, все нервничают. Нам говорят, что мы не готовы, мы и сами понимаем. А сверху уже идут запросы — когда флот получит новых пилотов?

— Ты сам избрал для себя это, Джокарт. Но я тебя всё равно люблю. Беги, наверное ты опаздываешь. Хотела бы я, чтоб ты так торопился на встречу со мной.

От таких слов на спине будто начали прорастать крылья.

— Буду! Буду к тебе торопиться! И я тебя очень и очень люблю!

— Я тебя сильнее!

— Нет, я сильнее!

— А ты докажи. Попробуй сегодня не опоздать.

— Значит, как всегда — в девять?

— Как иногда — в девять. Это было бы вернее.

— Не будь жестокой, Лиин. Я не могу так закончить разговор, а если опоздаю на построение, то схлопочу отработку по тактике на вечер.

Беседа, которая вот-вот должна была закончиться, опять нашла своё продолжение.

— Ну а что? Разве я говорю неправду? Ты приходишь, когда у тебя это получается, то есть всё реже и реже…

— Когда я стану пилотом…

— А когда ты станешь пилотом, ты влюбишься в проклятый космос и забудешь про меня.

— Не говори так! Тебя невозможно забыть! Ведь я люблю тебя, Лиин!

— Ладно, не говорю. Я тоже тебя люблю.

С глупой улыбкой до ушей Джокарт едва-едва успел втиснуться в строй, и сразу в зал построений вошёл старший офицер-куратор.

— Смирно! — командует инструктор. — Офицер на палубе!

— Курсанты, через месяц начинаем полёты! Прошу удвоить старания!

Затем было объявлено расписание для отделений. Первое: маджонг — маджонг — предполётная. Второе: предполётная — маджонг — ралли. Третье…

Отделению Джокарта, седьмому, выпало целый день заниматься предполётной подготовкой, то есть «матрёшками» и тренировками на истребителе — тренажере. Джокарт, помня свои приключения во сне и выделяя те из них, где он уходил от «Кнопок», был Доволен таким расписанием.

Балу он всё-таки навестил. Нет. Не так. Они встретились. При самых необычных обстоятельствах, когда до начала учебных вылетов осталась всего одна неделя.

Дурной сон, к счастью, не повторился. Но Джокарт пережил многое за это время. Например, исчезновение Лиин на целых три дня. А с её появлением ему пришлось выслушать долгую, удивительную историю про «творческие» дни, которые должны, оказывается, быть у каждого художника, музыканта или литератора. Поскольку Джокарт не был ни первым, ни вторым, ни даже третьим, в конечном итоге пришлось ещё и поверить, хотя это далось ему с трудом.

— Ты не понимаешь, а я не знаю, как тебе всё объяснить…

— Как бы ты ни объясняла, я всё равно этого не пойму. Исчезнуть вот так, неожиданно и без какого-нибудь предупреждения. Молчи, Лиин! Существует тысяча способов, как сообщить о себе. Я уже не говорю о самой простой вещи — почему ты не вызвала меня и не сказала всего несколько слов: «Я устала. Хочу отдохнуть. Жди меня через три дня».

— Всё не так! Я не устала, и это был не отдых! Вот видишь? Ты уже не понимаешь. Как же ты собирался понять меня, даже если бы я сказала такую чушь? Устроил бы, как сейчас, сцену? Но мне не нужны были сцены! Мне нужен был только покой. Понимаешь? Покой, и — чтоб никого рядом. Репертуар приходится обновлять — это непреложная истина для исполнителя. А все свои песни я пишу сама. Угадай — когда и как? К тому же я не могла знать, сколько времени мне потребуется… Думала, успею к вечеру — как раз наклёвывался один заманчивый мотивчик… В итоге — три дня и пять новых песен. Когда ты станешь пилотом, ты будешь слушать их в офицерском зале.