Питер Гамильтон - Обнаженный Бог: Финал

Инстинкт гнал его вперед. Эта загадочная теплая звезда, крепко держащаяся на оси датчика, пела ту же песню сирены, которую он когда-то слышал в Кольце Руин. Столько всего приключилось в этом полете. Так много собственных надежд было теперь вложено сюда. Он не мог верить, не верил, что все это проделано напрасно. Спящий Бог существует. Памятник культуры ксеноков, достаточно могущественный, чтобы заинтересовать киинтов. Они были абсолютно правы, открытия, совершенные во время этого полета, постоянно подчеркивали его важность.

– Узлы готовы, капитан, – доложил Дахиби.

– Благодарю, – ответил Джошуа.

Он механически проверил вектор. Хорошо работает девочка! Еще три часа, еще два прыжка – и они на месте. Полет будет закончен. Это та его часть, которой Джошуа верил с трудом. Так много было причин, которые привели «Леди Макбет» к этой встрече. Келли Тирелл и ртуть там, на Лалонде, Джей Хилтон и Хейл, где бы они ни были сейчас, Транквиллити, освобождающая флот Организации. А еще раньше было единственное послание, переданное через безжизненное пространство величиной в полтысячи световых лет, надежно посылаемое со звезды на звезду существами, которые прежде всего никогда не спаслись бы от экспансии своего солнца. И «Свантик-ЛИ», первоначально нашедший Спящего Бога. Невероятное стечение событий одной цепочки в пятнадцать тысяч лет длиной, связывающее эту единственную невероятную встречу с судьбой целых разумных видов.

До сих пор Джошуа не верил в судьбу. Но это оставляло место только судьбе, божественному вмешательству.

Интересно, чему они вверяются и к чему, предположительно, прилетят.

* * *

Луиза проснулась в некотором смятении. На ней лежал молодой человек. Оба они были обнаженными.

Энди, припомнила она. Это его квартира: маленькая, неопрятная, заставленная вещами. И такая теплая, что сам воздух, кажется, сгустился. Сконденсировавшаяся жидкость покрыла каждую поверхность и блестела в темно-розовом освещении рассвета, пробивающегося через затуманенное окно.

– Я не сожалею о том, что произошло ночью, – твердо призналась она себе самой. – У меня нет никаких причин чувствовать себя виноватой. Я сделала то, что хотела. Я имела на это право.

Луиза попыталась перевалить его на бок и выбраться из-под него, но кровать просто не была достаточно велика. Он пошевелился, изумился, сосредоточив на ней взгляд. Затем в шоке отстранился:

– Луиза! О боже! – Он откинулся назад, словно приготовился встать на колени. Его глаза жадно разглядывали ее тело, губы растянулись в блаженной улыбке. – Луиза. Ты настоящая!

– Да, я настоящая.

Его голова устремилась вперед, и он поцеловал Луизу.

– Я люблю тебя, Луиза. Милая, милая моя. Я так тебя люблю. – Он наклонился над ней, покрывая жадными поцелуями ее лицо, его ладони сомкнулись вокруг ее грудей, пальцы дразнили ее соски, в точности тем жестом, которым она наслаждалась ночью. – Я люблю тебя, и мы будем вместе до самого конца.

– Энди, – она повернулась, вздрагивая от боли, которую он ей причинял. Для такого костлявого юноши он был на удивление силен.

– О боже, какая ты красивая, – его язык начал облизывать ее губы, отчаянно стараясь проникнуть ей в рот.

– Энди, перестань.

– Я люблю тебя, Луиза.

– Не надо! – она рывком поднялась. – Выслушай меня. Ты не любишь меня, Энди, и я не люблю тебя. Это был просто секс. – Ее губы раскрылись в легкой улыбке, она пыталась, насколько было в ее силах, смягчить удар. – Прекрасно, это был очень хороший секс. Но и только.

– Ты сама пришла ко мне, – его умоляющий голос перешел почти в хрип, в его словах было столько боли.

Луизу охватило ужасное чувство вины.

– Я сказала тебе, что все, кого я знаю, или покинули купол, или были захвачены одержимыми. Вот почему я оказалась здесь. А остальное… ну, мы ведь оба этого хотели. Теперь нет причин не хотеть.

– Неужели я для тебя ничего не значу? – спросил он с отчаянием.

– Конечно, значишь, Энди, – она похлопала его по руке и придвинулась ближе. – Ты ведь не думаешь, что я пошла бы на это с кем угодно, правда?

– Не думаю.

– Вспомни, что мы делали, – шепнула она ему на ухо. – Какие мы были скверные!

Энди покраснел, он не мог смотреть ей в глаза.

– Да.

– Вот и хорошо, – она слегка поцеловала его. – Это та единственная ночь, которая останется с нами навсегда. Никто не может ее у нас отобрать, что бы теперь с нами ни случилось.

– Я все еще люблю тебя. И всегда любил, с тех пор, как тебя увидел. Это никогда не переменится.

– Ох, Энди, – она прижала его к груди, ласково укачивая. – Я не хотела сделать тебе больно. Пожалуйста, поверь мне.

– Ты не сделала мне больно. Ты этого не могла. Только не ты.

Луиза вздохнула:

– Забавно, как может меняться жизнь, так много обстоятельств заставляют человека выбирать одну дорогу вместо другой. Если бы мы только могли прожить все эти жизни.

– Я бы все их прожил вместе с тобой.

Она крепче прижала его к себе.

– Кажется, я завидую той девушке, которая свяжет свою судьбу с твоей. Она будет такая счастливая.

– Неужели это не случится сейчас? Нет?

– Нет. Полагаю, что нет, – она бросила на светонепроницаемое окно сердитый взгляд, ненавидя день, наступающий снаружи, то, как надвигается время, и что оно непременно принесет. Сквозь стекло приближалось еще кое-что другое вместе с пурпурным светом, а именно – ощущение злобы. Оно заставляло Луизу тревожиться, почти бояться. И это красное освещение было слишком уж глубоким для рассветного солнца, он напоминал ей о Герцогине.

Она оторвалась от Энди и обратилась к высокому окну. Встала на один из ящиков, и ее лицо поднялось на уровень окна. Луиза стерла с него конденсированную жидкость.

– О, Боже правый!

– Что такое? – спросил Энди.

Он поспешил к ней и взглянул через ее плечо.

Это не был рассвет, рассвело два часа тому назад. Большое вращающееся облако нависло над центром Вестминстерского купола, за несколько ярдов от земли. Его недобрый отблеск отражался от геодезического кристалла наверху, превращая подпорки в решетки из пылающей меди. Нижняя сторона облака разливала кроваво-красный свет по крышам и стенам города, окрашивая их в нездоровый пурпур. Его ведущий конец теперь находился не более чем в миле от квартиры Энди и мягко колебался в воздухе.

– Вот черт, – прошипел Энди. – Нам надо отсюда уходить.

– Идти некуда, Энди. Одержимые повсюду вокруг нас.

– Но… Ох, дьявольщина. Почему же никто ничего не делает? Нью-Йорк все еще держит их на расстоянии. Надо организоваться и бороться с одержимыми, как это делают они.

Луиза вернулась к постели и осторожно присела. После прошлой ночи некоторые движения были для нее затруднительны. Она воспользовалась своей нейросетью, чтобы сделать общий медицинский осмотр и убедиться, что с ребенком все в порядке. Оно так и было, а сама Луиза получила незначительные повреждения. Медицинские пакеты нейросети добавили ей в кровь некоторые лекарства, которые должны были помочь.