Питер Гамильтон - Обнаженный Бог: Финал

Флайер стремительно пролетел над озером на восточной оконечности города, быстро развернулся и пошел назад, теряя высоту по мере того, как приближался к казармам флота в тени здания Ассамблеи. Он опустился и коснулся металлической подушки, а она немедленно скользнула вниз, в подземный ангар. Воздухонепроницаемые двери захлопнулись за ним.

Джита Анвар ждала, чтобы приветствовать Первого адмирала, как только он выйдет из флайера. Адмирал обменялся с ней несколькими небрежными словами, затем поманил к себе капитана охраны.

– Разве вам не полагается проверять всех новоприбывших, капитан? – спросил он.

Лицо капитана оставалось непроницаемым, хотя, казалось, он странным образом избегал взгляда Первого адмирала.

– Да, сэр, – ответил он.

– Тогда будьте добры, сделайте это. Исключений быть не должно. Поняли?

К обнаженной руке Первого адмирала приложили датчик, его также попросили поместить в блок его физиологический файл.

– Чисто, сэр, – доложил капитан и отдал честь.

– Хорошо. Скоро прибудут адмиралы Колхаммер и Лалвани. Сдержите свое слово.

Из флайера появились взвод морской охраны и два штатных офицера, Амраль-Сааф и Китон, которых тоже быстро проверили на признаки одержимости. Когда их объявили чистыми, они заняли свои места возле Первого адмирала.

Этот инцидент привел Самуэля Александровича в дурное настроение. С одной стороны, поведение капитана было простительно: недопустимо было бы предположить, чтобы Первый адмирал был носителем одержимости. И все же – одержимость все еще распространялась из-за того, что никто не верил, будто его друг или жена или ребенок мог быть охвачен заразой. Это было причиной того, что флотом, например, руководили три самых старших адмирала, и все они, чтобы достигнуть одного и того же места назначения, пользовались разными флайерами – на случай, если один из них поражен коварным оружием. Вынужденные рутинные процедуры могли бы успешно добиться цели, в то время как личная фамильярность грозила бедой.

Он встретился с президентом Хаакером в зале совещаний командного состава. Это было то совещание, которое, как согласились оба, пока еще не должно стать известным Политическому Комитету.

Президента сопровождала Мэй Ортлиб. Все приведено в равновесие, подумал Самуэль, пожимая руку президенту. Судя по ненапряженному приветствию президента, тот должен был думать то же самое.

– Так значит, антипамять и в самом деле действует, – сказал Хаакер, когда они уселись вокруг стола.

– И да, и нет, сэр, – ответил капитан Китон. – Она истребила Жаклин Кутер и ее хозяина вместе с доктором Гилмором. Души все еще там. Однако она не распространяется через потусторонье.

– Можно заставить ее работать?

– Принцип нормальный. Не знаю, сколько времени это займет. По оценке команды развития – от двух-трех дней до нескольких лет.

– Вы все еще отдаете приоритет этому направлению, да? – спросила Джита Анвар.

– Работа будет возобновлена, как только наша исследовательская группа будет восстановлена, – пояснил капитан Амр аль-Сааф. – Мы надеемся, что это произойдет в течение недели.

Мэй повернулась к президенту и со значением сказала:

– Одна группа.

– Кажется, здесь нет преимущества, – заметил президент. – И доктор Гилмор мертв. Как я понимаю, он очень много вкладывал в проект.

– Именно так, – подтвердил Первый адмирал. – Но его едва ли возможно заменить. Основная концепция антипамяти установлена, ее развивают дальше при помощи операций, включающих разные аспекты.

– Именно, – сказала Мэй. – Когда концепция доказана, самый быстрый способ развивать ее – это дать результаты нескольким группам; чем больше людей, чем больше идей сосредоточивается на ней, тем быстрее мы получим готовое к применению оружие.

– Надо было бы собрать эти команды, а потом дать им наши результаты, – предложил капитан Китон. – К тому времени, как вы это сделаете, мы уже продвинемся.

– Вы на это надеетесь, – буркнула она.

– Разве вы имеете какую-то причину, чтобы считать флотских исследователей некомпетентными?

– Вовсе нет. Просто я указываю на метод, который утверждает, что наши шансы на успех исключительно увеличиваются.

– Кого бы вы предложили нам в помощь? Я сомневаюсь, чтобы астроинженерная компания по изготовлению оружия имела необходимых специалистов.

– Более крупные индустриальные звездные системы смогут собрать требуемых специалистов. Кулу, Новый Вашингтон, Ошанко, Нанджин, Петербург для начала, и я уверен, что эденисты смогут обеспечить необходимую поддержку. Земная разведка флота уже предлагает помощь.

– Охотно верю, – буркнул Самуэль Александрович.

Благодаря своему положению он имел представление о том, как широко распространяется влияние агентства безопасности Земли среди звезд Конфедерации. Никто не знал, как далеко в действительности распространяются эти сети. Одна из причин, почему так трудно определить их размеры, была в сущности пассивная природа сетей. За последние десять лет произошли только три активные операции, которые обнаружила разведка флота, и все они были направлены против черных синдикатов. Все, что они делали с собранной их оперативниками информацией, было совершеннейшей тайной, которая настораживала его и заставляла не доверять им. Но они всегда откликались на официальные запросы об информации.

– Это разумное предложение, – одобрил президент.

– И оно лишит исключительности Политический Совет, – добавил Первый адмирал. – Если независимые государства приобретут оружие антипамяти, они смогут благополучно использовать его ни с кем не советуясь, особенно если одно из них становится перед лицом вторжения. В конце концов, этот вид суперрасового геноцида не оставит никаких доказательств. Антипамять – оружие судного дня, наша первоочередная отрицательная тактика. Я всегда придерживался такого мнения, что это не решение проблемы. Мы все вместе должны встать перед лицом данной истины.

Президент вздохнул.

– Очень хорошо, Самуэль. Сохраняйте пока эти сведения в границах флота. Но через две недели я обнародую ситуацию. Если ваша команда не достигнет определенного прогресса, я буду действовать по предложению Мэй и вызову помощь со стороны.

– Разумеется, господин президент.

– Тогда – ладно. Повернемся лицом к Политическому Совету и выслушаем по-настоящему дурные новости, так?

Олтон Хаакер поднялся с приятной улыбкой, довольный, что еще одна проблема благополучно разрешена при помощи традиционного компромисса. Мэй Ортлиб казалась столь же довольной. Профессионально сдержанное выражение ее лица ни на секунду не одурачило Самуэля Александровича.