Деймон Найт - Будь моим гостем

В комнате стояла тишина. Человек, сидящий перед зеркалом, был здесь единственным живым существом, а он был слишком напуган, чтобы издавать звуки.

Из зеркала на него уставилось пять лиц. Одно молодое и румяное — это было его собственное лицо. И четыре других, которые не принадлежали этому миру вообще. Они были морщинистые, злобные, маленькие, как яблочки-дички, и прозрачно-голубые, как дым.

Вот как это все случилось.

После похорон единственное, что пришло в голову Кипу Моргану, это — выйти и кипеть негодованием. Было время, когда он даже не хотел видеть Анжелику Мак-Тевиш, но сейчас она находилась здесь, и у нее был такой вид, словно она была готова рассмотреть любые предложения. Поэтому он повез ее в Сансет, в бар, который был ему хорошо знаком. Это был даже не бар, а так — забегаловка, дешевый ресторанчик. Там было тихо и темно; там не мозолили глаза обои, потому что их не было вовсе, а вместо этого была старая черная панельная обшивка; там был музыкальный автомат, но никто никогда не включал его; официанты носили черные жакеты и очки с золотыми ободками; и если человек хотел напиться здесь тихо и основательно, то персонал приносил ему выпивку и оставлял в покое.

— Когда я был ребенком, — обратился Морган к своему бокалу с виски и содовой, — никто не умирал, за исключением моего дяди Остина, но он упал с лестницы. А теперь вдруг они все подряд мрут, как мухи. Я, наверное, старею.

Анжелика наблюдала за ним и слушала его спокойно. Она была одной из тех стройных, компактных женщин, которые носят университетскую одежду спортивного стиля и почти не пользуются макияжем. И не потому, что это им очень нравится, а потому что в любой другой одежде они выглядят, как маленькие девочки, надевшие маскарадный костюм. У них стальной позвоночник и мускулы, как у кошки, и если они к тому же хорошенькие — а они обычно хорошенькие, — то ваше сердце замирает при взгляде на них. А если они вдобавок умны, то это просто трагедия. Потому что тогда они слишком хороши для большинства мужчин, и сами прекрасно знают об этом.

Спустя несколько минут она сказала:

— Ты к нему был сильно привязан, верно?

— К старине Джорджу? Конечно. Он был… — пальцы Кипа сжали стакан, стараясь выжать из него нужное выражение. — Он один стоил миллиона таких, как я. — Он насупился и попробовал выразить мысль по-другому. — Он был таким парнем… Ты чувствовал себя хорошо только от того, что он живет рядом.

— Я никогда не встречалась с ним.

— Да. Это так. — Кип прищурился. — Однако ты была на похоронах.

— Да.

— Почему ты пришла?

— Ты спросил меня, захочу ли я придти. В прошлую среду.

— Правильно. Все верно. Ему было только сорок шесть, как сказано в некрологе. Кровоизлияние в мозг; мерзкая штука. Он должен был прожить до ста девяноста.

— Что же теперь будет с его работой?

— С его работой? — переспросил Кип.

— Разве ты не говорил мне, что он открыл новый витамин?

— Ах, это… Не знаю. Вероятно, ничего не будет. Это было его личным делом, его никто не субсидировал. У него время от времени работали несколько аспирантов, но от них в общем-то было мало толку. Руководитель отдела бросил всех энергичных и напористых на противораковый проект… Я иногда мыл у него пробирки; иногда, так же как и я, ему помогала его дочь, когда ей удавалось убежать от матери. Но она больше била, чем мыла.

— Это та, со взглядом не от мира сего, которая не плакала?

— Ээ… ну да. Нэнси.

— Она буквально бросилась к тебе, когда ты уходил. Что с ней такое, Кип?

— Чего только нет. Она сдерживает все внутри. Ты когда-нибудь видела судороги? У нее что-то вроде этого, только в голове, а не в мускулах. Она не может установить контакт с людьми — старается, все время старается, больно смотреть на нее. Но она не знает, как это сделать.

Он допил остатки коктейля одним глотком и аккуратно поставил бокал.

— Я видел, как она направлялась ко мне… там, — сказал он.

Брови Анжелики слегка поднялись; в остальном выражение ее лица не изменилось.

— Расскажи мне еще что-нибудь о витамине — попросила она. — Если он на самом деле имеет такое большое значение, то почему ты считаешь, что никто не продолжит эту работу?

Кип покачал головой.

— Не очень большое значение. Это пустышка. Витамин, который препятствует выживанию вида.

Она медленно прищурилась.

— Витамин, препятствующий выживанию?

— Вот именно.

— Не может быть, — сказала она решительно.

Подошел официант, отрешенно поставил два новых коктейля и убрал пустые бокалы, думая о чем-то своем.

— Кип, из чего получают эту штуковину? Где профессор Леберт обнаружил ее с самого начала?

— В свиной печени.

— Но тогда этот витамин не может препятствовать выживанию самой свиньи.

— Нет. Хотя мог бы послужить препятствием, если бы понадобился людям. Смотри, свинья синтезирует эту штуку. Для нее она ничего не значит. Почему — непонятно, но это другой вопрос. Для свиньи это просто побочный продукт какого-то процесса. Единственное значение, которое это может для нее иметь, — если данное вещество окажется еще одной причиной для убоя свиней.

Анжелика слегка нахмурила брови.

— Не употребляешь ли ты слово «выживание» в двух разных значениях?

— Ну, в общем, да. Но ты тоже. Ну например, возьмем коров породы Джерси, которых везде разводят. Маленькие рога и большое вымя. Это факторы, способствующие выживанию, так? — Он замолчал, а затем добавил: — По крайней мере, пока существуют фермеры.

Она кивнула.

— Или, если хочешь, возьмем в качестве примера витамин С. Он предохраняет нас от кожных кровоизлияний и цинги, и это привело к тому, что выращивают лимоны. Это хорошо для нас, а хорошо ли это для лимонов, мы не знаем. Или сложный комплекс витаминов L — хорош для тебя, если ты когда-нибудь за хочешь иметь детей и выкармливать их грудью, но ужасен для меня, если он действует так же на мужчин, как и на женщин, избави Боже!

Еще витамин L, как мы обнаружили, разрушает витамин Джорджа в организме приматов. Он все-таки синтезировал эту штуку — это у него заняло шесть лет. Получил чистый препарат, а витамин L оставил его ни с чем — должно быть произошла цепная реакция с натуральным витамином и его примесями и витамином L. Поэтому Джордж попробовал его на макаках-резусах.

— И?

— Ну, это именно витамин. Морские свинки и кролики становятся жирнее, у них более густой мех, чем у контрольной группы. Крысы и мыши делаются более активными. А обезьяны впали в истерику, у них начались конвульсии. Последние умерли две недели тому назад, во вторник… Джордж наклеил бирочку «яд» на двадцати кубиках препарата и оставил их в лаборатории просто на память; остальную часть препарата он слил в канализацию.