Антон Орлов - Только для просмотра

– А дальше? – испуганно спросил молодой.

– Дальше протокол составим, как лорд велел. Ты не напрягайся, мы к ней сами с этим протоколом не пойдем. Наше дело – нарушение зафиксировать. Вызовем спецкоманду, тех ребят лорд самолично натаскивал… Они ознакомят ее с протоколом и вручат квитанцию на штраф. А нам за это – премия!

Из темноты появился еще один полицейский, он радостно ухмылялся.

– Есть там эти три сантиметра! Двумя рулетками измерил, чтоб наверняка. Я еще тротуар пометил маркером, а то вдруг она выйдет и отгонит машину.

– Да не станет она с этим возиться. Сейчас протокол о неправильной парковке напишем… Вот будет нашему лорду подарочек к празднику!

Вермес отметил эту подозрительную сходку служителей закона, явно замысливших устроить кому-то пакость, но не придал ей особого значения. А зря… Они с Тамьен свернули к дому, второй этаж которого нависал над тротуаром, опираясь на круглые колонны, посередине сужавшиеся, а у основания и наверху расширявшиеся – словно каждая составлена из пары конусов. Ресторан находился на втором этаже. Оттуда плыли звуки кедайской сайбы, щемящие и возбуждающие одновременно – переведенная на язык музыки тьма ночных тропиков, перемешанная с небесным серебряным светом. Поднимаясь по лестнице, Вермес подумал, что вечер в «Бархатной пещере» – не худшее развлечение. Хотя он бы, конечно, предпочел кайф у себя дома.

Зал, задрапированный черным бархатом, погружен в интимный полумрак. Вермес окинул его взглядом, высматривая свободный столик…

Ситуация: опасность.

Режим: свертывание.

Тамьен покосилась на него, удивленная тем, что его рука внезапно соскользнула с ее плеча, а сам он замолчал и стоит неподвижно.

– Мерклой, куда мы сядем?

Ситуация: поступил вопрос.

Действие: выдать необходимую информацию в режиме свертывания.

– Туда куда-нибудь… Туда… – невнятно пробубнил Вермес.

Он показал на свободный столик в углу возле входа, потому что тот находился дальше всех остальных от столика страшной женщины. Да, это очень страшная женщина – вот и все, что помнил о ней Вермес. Правда, сейчас он испытывал не страх, а бесконечную апатию с некоторой примесью тоски. Страх может его выдать, поэтому бояться ему не позволят. Кто не позволит? Неважно. Никто. Он маленький и безобидный, он вообще ничего не делает. Тамьен, на которой он непременно должен жениться, увлекла его к столику, потом официант принес меню.

– Что с тобой, Мерклой? У тебя есть деньги, мы сможем расплатиться?

Ситуация: поступил вопрос.

Действие: выдать необходимую информацию в режиме свертывания.

– Да… Есть деньги… Всякие…

Он достал из кармана бумажник, вытряхнул на стол несколько крупных купюр.

– Хорошо, ты их пока убери. Что закажем?

Ситуация: поступил вопрос.

Действие: выдать необходимую информацию в режиме свертывания.

– То, что едят… Закажи…

Принесли ужин. Вермесу хотелось забраться под стол и сидеть там тихо-тихо, но что-то не давало ему это сделать. Он должен вести себя так же, как все, а все здесь сидят на стульях, едят, слушают музыку… Нельзя отличаться. Вермес равнодушно жевал и пил какие-то довольно вкусные вещи, смутно ощущая, что Тамьен чем-то недовольна. Зачем он пришел сюда вместе с ней? Он не помнил.

Страшная женщина заплатила по счету и направилась к выходу. На ней было что-то вроде черного комбинезона, на котором вспыхивали и гасли сияющие зигзаги – чуть ли не в ритме сайбы, которая продолжала звучать, ни на минуту не умолкая. Черные волосы в полумраке сливались с воротом ее одеяния, и невозможно было разобрать, длинные они или короткие. Она была красива, но это не мешало ей быть страшной. Когда она замедлила шаги и повернула голову, Вермес понял, что умрет, если она проявит к нему интерес. Независимо от того, хочет он этого или нет, он умрет. Так надо.

– Привет, Тамьен!

– Здравствуйте! – приподнявшись со стула, ответила Тамьен.

Женщина прошла мимо, к выходу.

– Добрый вечер, досточтимая госпожа Танрос, – донесся со стороны дверного проема приятный баритон, очень вежливый, официальный и непреклонный. – Дорожная полиция! К сожалению, мы вынуждены сообщить вам о том, что ваша машина неправильно запаркована. В соответствии с действующим законом и с двадцать шестым параграфом тридцать восьмого пункта седьмого раздела Отоланского договора, вы должны уплатить штраф. Попрошу ознакомиться с протоколом. Можем присесть внизу, в вестибюле, там диванчики…

– Вы уверены, что моя машина запаркована неправильно?

– Она стоит на три сантиметра ближе к краю тротуара, чем это допустимо для транспортного средства такого типа. Все занесено в протокол…

Голоса удалялись.

Ситуация: норма. Режим: рабочий, норма.

Поэтапный выход из режима свертывания. Время пошло.

Пять.

– Надо же, она меня узнала, – улыбнулась Тамьен. – А я побоялась первая с ней поздороваться… Когда я работала в лаборатории у Сентила, она тоже там была, только не в таком виде, а в этом их астранийском гриме. Такую смешную тетку изображала! Она устроилась в наш институт, чтобы войти в доверие к консовцам, вроде как куратор от Общества Морального Надзора, а потом астранийцы разгромили КОНС. Мерклой, помнишь эту историю?

Еще бы он не помнил! Сердце заныло. Он ведь присутствовал на последнем собрании КОНСа, куда вломились астранийцы. Их было пятеро против нескольких сотен, но они почти в упор расстреляли лидеров организации, сидевших в президиуме, а потом обрушили на остальных психотронный удар… Генеральный Кабинет взял сторону победителей, КОНС объявили вне закона. Дайвин Танрос была среди тех пятерых.

– Мерклой, что с тобой? – голос девушки звучал испуганно. – Тебе плохо?

Он сумел только головой качнуть.

Четыре.

…Это было похоже на то, словно он вдруг увидел свое отражение в зеркале – и отражение ему сильно не понравилось. В момент удара он понял, что никакой он не герой, марширующий в железных рядах несокрушимого КОНСа навстречу кровавой заре, а неуверенный в себе юноша, заваленный множеством проблем, ничуть не лучше тех «прыщавых преступных интеллектуалов», которых консовцы собирались «безжалостно искоренять». Он понял, что без КОНСа он ничто, а сила КОНСа – это всего лишь иллюзия, и это понимание его раздавило. Потом была больница на восемьдесят шестом километре, в которой он провел около года. Он был тихим пациентом, но санитары с ним намучились, потому что он отказывался от пищи и приходилось кормить его через зонд. Он не пошел на поправку, даже когда астранийцы в соответствии с одним из пунктов Отоланского договора сами занялись пациентами, дабы исправить дело своих рук. Он просто отвергал любую помощь – особенно если она исходила от тех, кто так жестоко с ним обошелся! – а душевнобольного, который не хочет выздоравливать, вылечить невозможно. Потом он все-таки начал есть самостоятельно, потому что ему надоело в психушке, и его выписали.