Антон Первушин - Война по понедельникам (сборник)

Здесь никогда никто не слышал таких слов, как «коррупция», «проституция», «наркобизнес» и «мафия бессмертна». Здесь не было развязной шпаны; здесь не было «хозяев жизни», разъезжающих на шикарных «лимузинах» и поплевывающих на нищих жалких старушек, пересчитывающих каждый медяк до пенсии; здесь не было места лжи; здесь не было места предательству. Здесь был коммунизм, здесь был мир мечты Максима.

И к его несчастью, Максим был чужаком здесь.

Он надеялся, что неприязнь когда-нибудь пройдет; что когда-нибудь и его назовут своим, но всерьез говорить об этом было пока рано.

Максим чувствовал себя очарованным укладом жизни в Корпусе. Как-то раз он задался вопросом, а почему, собственно, Корпус при всем его могуществе, при всех своих неисчислимых ресурсах как в личном составе, так и в боевой технике не поможет другим эпохам достичь похожего уровня, такого же наиболее разумного из всех возможных жизнеустройств. Ответ сыскался быстро. В банке данных служб технического обеспечения Сектора «Коррекция». Ответ удручал и не оставлял камня на камне от надежд на скорый и эффективный экспорт коммунистической революции в страны и эпохи. А проблема заключалась в природе Времени.

Дело в том, что образовать новую реальность в потоке Времени достаточно легко: вносишь некое изменение в уже существующий вектор внешним воздействием, и вектор немедленно выпускает боковую альветвь. Нет препятствий и для того, чтобы приложением определенных мощностей поддержать стабильность альветви, не дать ей скользнуть в небытие на Темную Сторону Времени, «отсохнуть», или войти в чреватое взаимной аннигиляцией соприкосновение с другой альтернативной ветвью. Однако совсем невозможно прогнозировать, как будут развиваться события в этой новой реальности, приведет ли в конце концов внешнее воздействие к долгожданному результату. Если нет, придется снова вводить поправки, удерживать в равновесном состоянии все новое количество альветвей, и все это до тех пор, пока число альветвей на промежуток времени не достигнет критического и не произойдет так называемый хроноколлапс, когда разом будут выброшены в ничто все новообразовавшиеся альветви на участке, а то и пострадает сам вектор, что в данном случае недопустимо по вполне понятной причине. Время терпит совершаемое над ним насилие, пока насилие это находится в допустимых пределах. Шаг за предел — и вселенская катастрофа.

Гораздо проще и надежнее поддерживать в неприкосновенности отдельно взятую эпоху. Это тоже в некоторой степени противоречит природе Времени, но пока все в пределах допустимого и существованию Корпуса ничто не угрожает.

Несколько позже, обратившись к архивам, Максим обнаружил, что есть и еще одна причина, из-за которой Корпус никогда не предпринимал попыток заняться экспортом своего образа жизни. Такой причиной стала воля Вождя. Когда-то, еще на заре теоретических разработок, Вождь сказал, медленно и весомо выговаривая слова: «Что там будэт в будущэм нас нэ интэрэсуэт. Главноэ, чтобы настоящее принадлэжало совэтскому народу». Данный исторический факт свидетельствовал не в пользу «отца всех времен и народов», скорее он говорил о его бесконечном эгоизме, но с другой стороны, он все-таки был по-своему прав. Будущее оно, действительно, в будущем, важнее существование Великой Эпохи уже сегодня, сейчас. К тому же коммунизм все-таки существовал, хотя бы и здесь, в стенах Корпуса, но существовал на самом деле.

Всерьез заинтересовавшись историей КОЗАПа, Максим, перерыв горы информации, сделал поразительное открытие. Суть открытия заключалась в следующем. Действительно стабильным образованием в рамках Хроноса является замкнутое само на себя кольцо или петля (если более точно — аналог петли Мебиуса в четырехмерном пространстве, топологи называют его бутылкой Клейна). В сущности, само Древо Времени — это тоже петля, только бесконечно большого радиуса. Нарушить стабильность петли очень трудно. Терминатору из американского фильма это, например, не удалось. Целостность петли часто бывает неявной, особенно если петля имеет естественное происхождение (флюктуация поля Хроноса). Кроме всего прочего такие петли могут находить широкое применение для обновления устаревающего оборудования или для ускоренной подготовки личного состава. В Корпусе это делалось так. В специальную камеру, образующую петлевой поток локального времени, укладывается, к примеру, новенький автомат Калашникова. Через шестьдесят секунд тот же автомат вынимается из камеры. Теперь в камере находится сколь угодно много автоматов Калашникова. Достаточно сместить выход из петли по ее звеньям на секунду назад — и вот перед вами снова новенький в смазке и готовый к бою АКМ.

Безусловно, все в природе подчинено фундаментальным законам физики. В частности, великому закону сохранения энергии. Столь очевидное нарушение его принципов Максима, инженера по специальности, поначалу сбивало с толку. Однако более глубокое изучение вопроса показало, что нарушения нет. Здесь подходит сравнение с атомной бомбой. Мощность первоначального тротилового заряда несопоставима с мощностью получаемого в итоге атомного взрыва. Энергия, уходящая на структурирование маленькой петли, несопоставима с энергией самого Хроноса. А результат здесь — любое количество автоматов Калашникова в любое время дня и ночи.

Таким вот устойчивым, непрерывно подпитываемым энергией Времени, образованием являлся и сам Корпус. Теоретически внешним воздействием из него можно было извлечь до девяноста процентов целостности, но он тут же восстанавливался, регенерировал, если оставалась целой образующая его петля.

И вот однажды Максим с ошеломляющей ясностью понял, кто же является незаменимым составляющим и скрепляющим элементом этой петли. Он нашел подтверждение своему открытию в самом глухом уголке архива; он понял наконец смысл загадочных слов Игоря Валентиновича, смысл его оговорок и недоговорок, природу его необыкновенной проницательности. Он, Максим, новичок, чужак, новоиспеченный лейтенант, и блестящий полковник Корпуса — одно и то же лицо. Они оба — растянутая во времени петля, основа существования Корпуса. И ему суждено явиться в засекреченную «шарашку» под Москвой, когда работы попытаются свернуть под предлогом смерти Вождя; ему суждено подсказать верное решение физикам и ему же суждено отыскать потом себя в будущем, оберечь от всех невзгод, от непреклонных преследователей из враждебных эпох и привести сюда, в Корпус, замыкая петлю. Он, Максим, и никто иной своими руками создаст мир мечты, еще один путь человечества. Какая миссия может быть достойней?

И когда волнение улеглось, когда Максим успокоился, взял себя в руки, он почувствовал, что по-настоящему счастлив. Счастлив как никогда за свою короткую скучную жизнь…