Игорь Пронин - Нашествие

— Жаль, что я его не увижу. Темно.

Увидишь, «грач». На него прекрасный вид из крепости, оно тянется отсюда до Ларрана и дальше. Ночью слышно, как там пузыри с горючим газом лопаются. Жутко по первости! Но потом привыкаешь. Болото наш союзник. Вот только гнилью с него несет.

Ларранцы тоже торопились сделать припал, все время поглядывали налево, переговаривались. Наконец старший показал вперед:

— Вижу! Вот, где кусты кончаются! Веселей, ребята, сейчас отдохнете от тележек.

Скоро они действительно свернули на луг, и сразу Эшуд почувствовал под ногами что-то твердое, не похожее на мягкую траву. Нагнулся, провел рукой — кострище. Рядом валялись кости, еще какие-то объедки.

— Что это? — удивился Фулетте. — Мы у дороги не встаем. Эй, княжцы-пьяницы! Тут кто-то стоял днем!

— Вот еще кострище…— раздалось ворчание из темноты. — И еще… Новобранцы ваши прошли! Изгадили весь луг, сволочи!

— Идем, — позвал Эшуда сержант. — Там, ближе к болоту, пристроимся, спокойнее будет. На дороге мы сo всех сторон открыты, а здесь болото помогает, хоть со спины не нападут. Вздремнем до рассвета, а потом уж Дальше.

Ларранцы, переругиваясь, тащили тележки по траве. То и дело попадались кострища, создавалось впечатление, что они усеивают весь луг. Эшуд заметил, как что-то блеснуло под ногами, поднял.

— Смотри, какая железка.

— Что тут? — Фулетте посветил себе альгарой, и Нетоле удивился, что у сержанта настолько озабоченное лицо. — Наконечник для стрелы. Охотники в самострелы такие заряжают — с длинным древком, чтобы в шкуре застряла и зверь не смог далеко убежать. Странно.

— Что странно? Может быть, у кого-то из ваших в кармане завалялось.

— Странно, что новобранцы здесь останавливались. Понимаешь, «грач», у нас в Ордене порядки жесткие, иначе нельзя — маменькины сынки нам не нужны. Поэтому молодые должны были сегодня весь день маршировать без отдыха. Вот если бы сержанты отстали, я бы понял, но здесь стоял целый полк. Если не больше…

— Воняет, — заметил Эшуд, морща свой чувствительный нос. — Болото?

— Болото, — согласился ордынец, рассматривая подобранную кость. — Овца. Они что, по дороге налет на ферму устроили? Откуда мясо?

Ларранцы уже разводили огонь, еще по дороге успев набрать немного сухого хвороста. В отблесках стало видно по меньшей мере десяток кострищ. Эшуд подобрал еще одну находку — обломок ножа. Пока он его рассматривал, несколько человек, ушедших в сторону за топливом на остаток ночи, вдруг принялись громко звать товарищей.

— Садись! — Фулетте принял у одного из ушедших на зов длинную ложку и уселся к костру мешать варево. — Скоро попробуешь настоящего ларранского супчика. Веришь или нет, а в него добавляют сушеного змеиного мяса. Страшно?

— Очень, — вздохнул Эшуд, опускаясь рядом. — Но воняет страшнее, не думал, что от болот такая вонь.

— Газы поднимаются из Ада, так учат Отцы.

— А что там нашли наши приятели?

В полусотне росов мелькали огни, о чем-то спорили арранцы.

— Вернутся — расскажут, философски вздохнул Фулетте. — Оставайся в Ордене, а? Жизнь хороша и опасна. Раз в год будет твоя очередь ехать за новобранцами. Дом встреч, угощение на Морской стене у гвардейцев, потом снова Дом встреч. Весело.

— Не знаю, насколько это весело, приятель. Я только теперь задумался, как же много людей к вам уходит, а ведь никто не возвращается.

— Я же говорил: змеи, пауки, болезни. От атори мало кто гибнет, то есть не то чтобы очень мало, а… В общем, всякой беды хватает. Знаешь, у меня есть амулет. И представь, он мне часто помогал.

— Святым Отцам расскажи, — усмехнулся Эшуд, стараясь дышать через плащ. Как в такой вони можно есть, он просто не понимал.

— Святые Отцы не одобрят, — рассмеялся ордынец. — Они вообще нас побаиваются, от нас кровью —несет. По гебе покажу. Представь, это кусочек кожи атори.

Фулетте снял с шеи шнурок и вытянул из-за пазухи небольшой сверток. Под тряпицей оказался маленький пергамент с рисунком.

— Смотри. Она… вернее, демон был в женском обличье. Все, как ты знаешь, выходят из Вессена голые, некоторые, кстати, там и дохнут змеиные укусы и на демонов действуют. Так вот она вышла прямо на нашу цепь. Мы прикончили уже нескольких тварей, прочесали свой участок, собирались уходить. А она сама вышла! Зовет нас, рукой машет. Я был еще молодой, не знал, что надо сразу стрелять. А ребята, представь, тянут время, посмеиваются. Атори идет прямо на меня, и я вижу, что у нее на теле есть рисунки. Вот этот с груди. Она подошла, встала напротив, голая, и давай что-то говорить. В Иштемшире все думают, что атори не разговаривают, но это вранье, она болтала, как перед течкой. Я, конечно, держал перед собой арбалет, и вот она протягивает руку и отводит его в сторону! Медленно так, а я стою и ничего не делаю, будто затмение нашло. И тут Борз Длиннорукий, он с севера был, как влепил ей в затылок с тридцати шагов! Болт прямо из-под ключицы у нее высунулся. А если бы Борз промазал, то мне бы мозги вышиб. Представь! Я едва штаны не перепачкал. А Борз говорит: «Еще миг, и она бы тебе руками глотку разорвала». Бывало и такое, я потом понял… Но случалось, представь, что они вот так с нами до самой крепости доходили, видать, надеялись, что мы их к Магистру подпустим. В общем, Борз сказал: «Она бы тебя точно убила, я почувствовал». По морде мне дал, чтобы я в другой раз не смел позволять в упор подходить… Представь, я решил отличиться, показать, что тоже не маленький. Взял и отрезал ей сиську, понес в Ларран. А по дороге на меня змея кинулась с дерева, но куснула в наплечник, у самой шеи. Вот уж тут я по-настоящему перетрусил и решил сувенирчик сохранить. Содрал кожу, высушил, как умел. Представь, до сих пор жив, можешь меня потрогать. У наших у многих такие сувениры. Ты меня слышишь?

Эшуд растянул на пальцах пергамент и смотрел на него, чуть покачиваясь всем телом. В рисунке присутствовала только черная краска, но помнил он этот символ очень хорошо. Двухцветный круг, разделенный извилистой линией. В каждой половинке еще кружок, другого цвета. Лавка в Иштемшире, где они оставили форму «грачей»…

— Тошнит, что ли? — неверно истолковал его стон Фу-летте. — Отдай, запачкаешь. Это еще от вони… О Небо!

Ветер дунул с болота, взметнув языки костра, и принес настолько густой запах, что закашлялся и сержант.

— Идем, что-то не тем пахнет! Ларран, эй! Княжцы! Ну что вы там! Идите, а то суп выкипит!

Он выхватил головню и, приглашающе махнув Нетоле, пошел на запах. Арбалет, до того лежавший на траве, сержант прихватил с такой непринужденностью, что рука Эшуда сама собой потянулась к эфесу. Позади раздался шум, «грач» оглянулся и увидел, как ларранцы толпой бегут к костру, размахивая горящими головнями.