Еремей Парнов - Пагода благоуханий

Проставив гриф секретности, он вызвал дежурного.

— Гастон — Птичья морда, — благодушно проворковал он, — есть работа. Пусть срочно перепечатают и поднимут картотеку. К вечеру должны быть все адреса. Аресты произвести на рассвете.

— Слушаюсь, начальник.

— Постой, — удержал Жаламбе. — Только никакого радио! Ты понял? Японцы давно знают наш код. Пошли людей самолетом: Хайфон, Сайгон, Хюэ и Далат.

— А как же Винь и Намдинь? — спросил Гастон, проглядев список.

— Черт с ними, потом как-нибудь.

— Все одно не успеем.

— Тогда завтра. — Жаламбе устало поморщился. — Только чтобы одновременно. Акция должна быть внушительная — это главное. Если кто и сбежит под шумок — не беда. Усвоил?

— Вполне.

— Тогда валяй… Конг не звонил?

— Как сквозь землю сгинул. Не иначе, ухлопали.

— Почему ты так думаешь? — осторожно спросил Жаламбе. — Хочешь? — Он постучал ногтем по бутылке. — Тогда садись.

— По-моему, коммунисты наступили ему на хвост. — Гастон взял с подоконника термос с колотым льдом. — Не могу без разбавки.

— Он сколько раз уходил… — неопределенно заметил Жаламбе. — Как же это?

— Точно не знаю, начальник. Надо у Виктора спросить.

— Гони его сюда.

«Случай спешит навстречу тому, кто действует», — подумал Жаламбе, оставшись один.

Развинченной походкой вошел хрупкий, изящный юноша с мечтательным лицом поэта. Несмотря на молодость, он восемь лет провел в Индокитае и заслужил репутацию талантливого контрразведчика. Ему поручали всегда наиболее тонкие операции, требующие игры воображения.

— Садись, Виктор. — С грубоватой фамильярностью Жаламбе обнял его за плечи и силой усадил на стул. — Хочешь? Прости, я забыл, что ты пьешь только кофе. Что там за история с Конгом? Я знаю, что Конг переметнулся к Уэде, и был очень удивлен, когда Гастон сказал, будто он опять выплыл. Это верно?

— Не совсем. — Виктор Лефевр откинул со лба прядь волос и небрежно бросил на стол папку. — Собственно, тут все материалы, патрон. Проглядите.

— Давай-ка вместе. Как ты на него вышел?

— Случайно. Цепочка тянется из Пулокондора. — Лефевр не скрывал томления и скуки. — Вы хотите со всеми подробностями, патрон? Началось с того, патрон, что мы перехватили записку. Пожалуй, вам лучше все-таки сначала взглянуть на нее.

— Я не понимаю этой дурацкой азбуки! — вспылил Жаламбе.

— Переверните страницу. Есть перевод.

— «Был у мамаши. Почта цветов. Любопытный почтальон. Уточнить, не он ли повторил шутку с младшей дочерью. Плохо, если он». Понятно. — Жаламбе подпер щеку рукой и приготовился выслушать интересную историю.

— Кто-то кого-то проверяет. Итак?

— Совершенно верно, патрон. Один наш старый знакомый…

— Постой, Виктор. — С непривычной для него живостью Жаламбе выхватил из папки записку. — Тут только копия. Где же оригинал? Вы взяли связного?

— Боже упаси. Что за кошмарное подозрение, патрон? Я не спускаю с него глаз.

— Отлично, мой мальчик! Именно это мне и хотелось узнать. Но я тебя слушаю, продолжай.

— Ни для кого не секрет, что на Пулокондоре не продается только свобода. Вернее, продается и она, но только за очень большие деньги. Сайгонские ребята поэтому берут на прицел всех визитеров и под благовидным предлогом устраивают им обыск. Порой попадаются любопытные вещицы. Помните, патрон?

— Ты имеешь в виду типографию в джунглях?

— Не только. К сожалению, контрагенты тоже не слишком доверяют продажной охране. К подобной переписке они прибегают в самых крайних случаях, да и то соблюдают большую осторожность. Попробуй разберись в этой белиберде. — Лефевр притворно зевнул. — «Почта цветов», «Мамаша», «Дочка» — экий сентиментальный вздор. Правда, наши живодеры умеют развязывать языки, и порой нам удается узнать, что скрывается за таким лепетом. Но вы знаете, патрон, что я не одобряю подобных методов. Притом они не очень эффективны. Связной или умирает, ничего не сказав, или действительно ничего не знает. Зачем связному знать? Нонсенс. На счастье, в ту пору я оказался в Сайгоне как раз в тот момент, когда задержали паренька с этой запиской. Мне понравился ее инфантильный настрой, и я отпустил курьера, предварительно отчитав за легкомыслие. Остальное, как понимаете, было делом техники. Рассуждая от обратного, я размотал клубок и вышел на старого знакомого. Это некто Нго Конг Дык, монтер из «Сентраль электрик».

— Не помню, — наморщив лоб, покачал головой Жаламбе.

— А я помню. Костоломы из второго отдела испортили мне всю игру. Они так отделали бедного мальчика, что пришлось положить его в лазарет. Сейчас он отдыхает на Пулокондоре.

— Далее, — нетерпеливо бросил Жаламбе.

— Далее я взялся за записку. Вновь поднял дело о «Сентраль электрик» и нашел там милейший групповой снимок костюмированного бала. В костюме цветочного Гермеса был не кто иной, как господин Конг. Все стало ясно. «Сентраль электрик» — «Мамаша», а «Дочь», вернее, дочернее предприятие — «Юзин электрик» в Намдине. Именно там с моей помощью Конг, предварительно погрузив весь город во тьму, угнал в джунгли состав с рисом. Бесподобное предприятие, снискавшее ему славу героя и любовь товарищей. Видите, как просто. Правда, должен сознаться, что чертовски помогла фотография. Сентиментальные забавы юных электриков и хорошеньких продавщиц, оказывается, тоже приносят пользу. Итак, стало совершенно ясно, что Конга проверяют, а когда проверят, попытаются убрать. Поскольку теперь он не наш человек, можно даже сказать — совсем не наш человек, я предпочел выждать.

— Умница! Вы всегда были умницей, господин Лефевр! — впервые в жизни Жаламбе обратился к подчиненному в вежливой форме.

— Что с вами, патрон? — удивился Лефевр.

— Я очень доволен тобой. — Жаламбе с облегчением вздохнул. — Предоставим мальчишку Конга его судьбе.

— Я так и подумал, — по-своему понял его Лефевр. — Когда свершится то, что должно свершиться, мы цап-царап — и вытащим мышку из норки. По-моему, хорошая ожидается мышка.

— В самом деле? — встрепенулся Жаламбе. — Куда привели следы?

— Прямехонько в Пагоду Благоуханий.

— Опять «Красный бамбук»?

— Похоже на то, патрон.

— Жаль, — огорчился Жаламбе. — Мне бы не хотелось вновь сталкиваться с буддистами. Принц Кыонг Дэ раззвонил о том случае на весь мир.

— Не надо преувеличивать, патрон. Я уже планирую охоту. Дичь того стоит. Постараемся взять без излишнего шума.

— В этих горах и пещерах? Ты с ума сошел, мой бедный Виктор.

— Ничуть. Не забывайте, что теперь мы станем ловить на живца. Неужели не выманим на такую приманку, как Конг? Быть того не может.

— Думаешь, он сам захочет убрать Конга?

— Все равно будет пожива, а там, глядишь, и новый след обнаружится.