Уолтер Уильямс - На крыльях удачи

— Мне это все равно не нравится, Джефф.

У Ванессы с Майджстралем в прошлом был роман. Фу Джордж, знавший об этом, промолчал в ответ на ее заявление и продолжил путь к выходу. Мимо проплыл бесшумный «Цигнус», поддерживая невидимым силовым полем поднос с напитками.

— Точно все узнаем завтра вечером, — сказал Фу Джордж. — Если «Крылышко» у нее, она его наденет.

— А до завтра?

Он на миг задумался.

— Думаю, близняшки Вальс, — ответил он. — Обчистить махом двоих — это сразу несколько очков за стиль.

— Прошу прощения. Похоже, что-то прилипло к твоему корпусу.

— Да. Теперь он — обладатель всех родовых титулов. Он объявил своего отца покойным больше года назад. — Жемчужница заговорщицки глянула на Эдверт. — Это случилось как раз перед тем, как вступил в силу новый закон о наследовании. Майджстраль спасся от уплаты кучи налогов за счет того, что поспел вовремя.

Эдверт оглянулась через плечо и увидела, что Майджстраль болтает с герцогиней, торгуясь за ставки.

— Ужасно, — сказала она. — То есть я слышала о подобном, но никогда не была лично знакома с людьми, которые способны на такое. Меня просто в дрожь бросает, когда я смотрю на него.

— Отца Майджстраля теперь знобит посильнее, — ухмыльнулась Жемчужница и тряхнула волосами. Эдверт в испуге вытаращила глаза.

— Перл… — выдохнула она.

Жемчужница посмотрела на подругу и нахмурилась:

— В чем дело?

Эдверт ответила паническим шепотом:

— Перл! Кое-что пропало!

Мистер Пааво Куусинен вышел из казино, касаясь ковра концом трости через каждый шаг. Он не спускал глаз с Ванессы-Беглянки и Джеффа Фу Джорджа. Те, видимо, направлялись в главный зал.

Радость понимания происходящего охватила Куусинена, и он позволил себе довольно улыбнуться. Он радовался тому, что из всех людей в Созвездии Фу Джордж и мисс Беглянка поделились своей тайной только с ним.

Куусинен знал, где фирменный знак Жемчужницы. Он наблюдал за всей компанией от столика кассира и чисто случайно заметил, как произошла кража. А произошла она весьма изысканно — в этом Куусинен не мог не признаться.

Наблюдение это было произведено, если говорить начистоту, не совсем случайно. Куусинен питал постоянный профессиональный интерес к Дрейку Майджстралю и Джеффу Фу Джорджу и следил за ними все время.

В отличие от Роберты он чувствовал в складывающейся ситуации привкус катастрофы. Станция Сильверсайд была невелика, и вряд ли два таких первоклассных грабителя, как Фу Джордж и Майджстраль, смогли бы тут спокойно ужиться. А присутствие других провоцирующих особ, таких как Жемчужница и Киоко Асперсон, могло еще сильнее подогреть развитие событий.

Однако пока что Куусинен просто радовался, что может хранить тайну.

Пытаясь продлить это сладостное мгновение, он гадал о том, как ему с этой тайной быть.

— Прости, к твоему корпусу что-то прилипло.

— О нет!

Жемчужница ужаснулась, увидев, как к ней приближается желтая шляпка в форме гриба, над которой вьются восемь блестящих информационных сфер. Жемчужница запустила пальцы в волосы и набросила пряди на левое ухо, чтобы спрятать осиротевшую цепочку. Эдверт стиснула другую руку подруги.

— Мисс Асперсон, — проговорила Жемчужница и поклонилась, повернув при этом голову так, чтобы камеры снимали ее в полупрофиль.

Киоко Асперсон улыбнулась ей и проговорила:

— Жемчужница.

Перл сдержанно обнюхалась с ней, стараясь держаться вполоборота.

— Как приятно вновь видеть вас. Мисс Эдверт, если не ошибаюсь?

— Да. Эдверт, позволь представить тебе Киоко Асперсон.

— К вашим услугам, мисс.

— Взаимно.

— Я бы с радостью задержалась и поболтала с вами, мисс Асперсон, — извинилась Жемчужница, — но я опаздываю на встречу.

Блестящие птичьи глазки Киоко быстро глянули на Жемчужницу, а потом — на Эдверт.

— Я все понимаю, Перл. Но на самом деле я хотела взять интервью у мисс Эдверт.

Эдверт бросила вопросительный взгляд на Жемчужницу, та ответила ей кивком. Эдверт предстояло прикрыть отступление подруги.

Она набрала в легкие побольше воздуха и уставилась в противную линзу на глазу Киоко. Ей было немного страшновато.

— С удовольствием, мисс Асперсон. Пройдемте в зал?

— Как пожелаете.

Еще никогда провинциальный акцент не звучал для Эдверт столь отвратительно.

— Зут! Я вас с трудом узнал!

— Сэр? — удивленно отозвался Зут.

— В смысле без скафандра.

— О… Я подумал, что он не совсем годится для этого зала.

— Наверное. Но я-то ждал, что вы как раз в скафандре будете. Кстати, меня звать Дольфусс. Ваш покорный слуга.

— Взаимно.

— Не могли бы вы черкнуть мне автограф?

— С удовольствием, сэр.

— Я страшно огорчился, когда узнал, что Николь сюда не приедет. Я ее просто обожаю. Ну, то есть… надеюсь, вы понимаете, что я хочу сказать.

— Мне очень понравилась ее последняя пьеса.

— Я ее видел. А мне не понравилась. Это не настоящая Николь.

Маленькая пауза.

— Я так и подумал, что дело в этом.

— Что ж. Не смею вас задерживать. Спасибо большое.

Зут проводил Дольфусса взглядом. Уши его поникли, диафрагма дважды возмущенно дернулась. Неужели все его поклонники такие?

«Может быть, — подумал он, — продюсеры были правы и мне следовало напялить скафандр?»

Но теперь уже было поздно. Он подтянул шнуровку своего исключительно цивильного обеденного камзола и зашагал к залу.

— Никоим образом не меняйте ничего в своем окружении, — посоветовал герцогине Майджстраль. — Только расскажите мне, что оно собой представляет.

— В настоящее время, — ответила Роберта, — мое окружение представляет собой шесть здоровенных хозалихов, вооруженных до зубов.

— Скорее всего завтра они работать не будут?

— Нет, не будут. — Она, улыбнувшись, посмотрела на Майджстраля и сложила фишки горкой, прищелкнув ими. — А знаете, это очень весело.

Майджстраль не изменился в лице.

— Шестнадцать, ваша милость, — сказал он и выложил фишку.

Роберта улыбнулась шире.

— Я этого и ожидала. — Она перевернула фишки. — А у меня — тридцать два, сорок восемь и шестьдесят четыре. А вот — Пьеро [2], так что сумма удваивается — сто двадцать восемь.

Майджстраль посмотрел на стол и горько вздохнул.

— Боюсь, мне конец. — Дрейк перевернул оставшиеся фишки. Огорченный проигрышем, он достал из кармана пластиковую карточку и ручкой коснулся ее черной поверхности, таким образом навсегда перестроив ее молекулярное строение. Он написал сумму, буквы «ЯД» (означавшие «я должен») и приложил к обратной стороне большой палец. — Ваша милость, — проговорил он и подал Роберте карточку.

Она взяла ее и сказала:

— Я умею хорошо делать то, что мне нравится. В частности — выигрывать.