Тэд Уильямс - Гора из черного стекла

— Этот бушмен, он ведь тебе небезразличен? — спросил Пол Джонас, глядя вслед двум фигуркам, почти не видимым в клубах пыли.

— Да, небезразличен.

— О господи, я только что вспомнил, — с несчастным видом сказал Джонас — А где же друг Орландо? Мы даже не потрудились посмотреть, а вдруг он все еще в лагере?

Рени не согласилась.

— Вряд ли. Эти двое как сиамские близнецы — если один из них там, значит, другой рядом или сзади. — Она стала вглядываться, потом выругалась. Ветер вздымал пыль, которая взлетала из-под колесниц. Неровная цепь троянской конницы растянулась, пытаясь окружить греческий фланг, а Рени и Пол Джонас оказались в опасной близости к сражающимся. Остальные, кто тоже держался подальше от поля боя, спешили отойти, спасая свои жизни. Рени схватила Джонаса за руку и потащила назад к берегу, где было относительно спокойно.

— Господи, я идиотка! — простонала Рени, когда они бежали, спотыкаясь, вниз по склону. — Мы забыли договориться о месте встречи с Т-четыре-Б и !Ксаббу.

Мимо них летели стрелы, и хотя их было меньше, чем прежде, они были так же смертоносны; пролетая над головами бегущих, они втыкались в песок.

Джонас пытался бежать, держа щит над головой, но у него не очень здорово получалось.

— Мы подумаем об этом, когда добежим, — тяжело дыша, сказал он Рени. — Если будем живы.

Для Сэм Фредерикс, которая застряла посередине поля среди толпы людей и колесниц, стены Трои по-прежнему казались далекими, как сказочный замок, город возвышался, светлый и нерушимый среди грязи. Вокруг нее кричали и умирали люди. Большинство мирмидонцев и их приободрившиеся союзники выбирались из колесниц, чтобы схватиться с троянцами врукопашную.

— Теперь пора, о царь, — крикнул ей возничий, перекрывая шум. — Теперь ты можешь сломить последний оплот троянцев и обратить их в бегство, пусть бегут в город, где мы их всех перебьем.

Сэм пришла в ужас. Когда она надевала доспехи, то думала лишь о том, чтобы увести троянцев от Орландо. Она собиралась своей отвагой помочь грекам собрать силы и отбросить врагов. Но девушка и помыслить не могла, что окажется у самых стен Трои, где вокруг нее — смерть, а ход битвы зависит от того, что она предпримет дальше…

Возничий выругался, когда неудачно брошенное копье ударилось в колесницу и запуталось в лошадиной сбруе. Одно из благородных животных поднялось на дыбы, и Сэм снова чуть не вылетела из повозки, но страх научил ее хорошо держаться.

— Туда, — закричала она, указывая на открытое пространство за спинами дерущихся. Нужно выбираться из этого безумия, пока нервы окончательно не сдали. — Поезжай туда!

Возничий странно посмотрел на нее, но поднял поводья и ударил коней кнутом, направляя их в свободный коридор. Как только они вырвались на простор, греки у них за спиной начали теснить врага. Троянцы десятками направляли свои колесницы к стенам города, домой.

Остальные, увидев это, прекращали сражаться и присоединялись к бегущим, на какой-то миг Сэм показалось, что она лидирует в этом странном забеге, потому что убегающие троянцы были у нее за спиной, а ее солдаты преследовали их, громко крича в предчувствии скорой победы.

Некоторое время она только старалась удержаться в колеснице, поскольку та неслась по неровной почве и раскачивалась и трещала, как разбитая телега, пока они не подобрались к стенам города на расстояние броска. Неожиданно возничий натянул поводья, и кони шарахнулись в сторону, совершая широкий круг, чтобы встать лицом к бегущим троянцам, ищущим укрытия за стенами Трои.

— Сейчас они увидят тебя и устрашатся! — крикнул возничий.

— Ты соображаешь, что делаешь?

Копье Сэм лежало на дне повозки, чтобы не мешало держаться за края, — как раз в этот момент колымага ехала на одном колесе и была готова перевернуться. Идиот-возничий хотел превратить ее намерение уйти с поля боя в героическое противостояние сотням перепуганных троянцев, равносильное самоубийству. Фредерикс сползла вниз, пока центробежная сила не прижала ее к борту, потом схватила возничего за ногу, чтобы привлечь его внимание. Они закончили разворот — стены Трои были прямо у них за спиной. Она даже видела крошечные фигурки на зубчатой стене.

— Остановись! — крикнула Сэм, дергая возничего за ногу. — Что на тебя нашло? Остановись!

Он глянул на нес сверху, изумленный видом великого Ахилла на полу колесницы. И тут что-то ударило его в грудь. Он бросил поводья, чтобы вытащить черное древко, воткнувшееся в него, но повозку качнуло, и он исчез, как ненужный балласт.

К счастью, у Сэм не было времени об этом думать.. Накренившаяся повозка затряслась, колеса ударились обо что-то твердое, отчего она чуть не перевернулась. Колесница закачалась, выпрямлялась, снова ударилась обо что-то с треском развалившееся. От следующего удара Сэм взмыла в воздух.

Она больно ударилась оземь, покатилась, кувыркаясь, мысли ее смешались — кувырок, кувырок, кувырок, а потом провал в темноту.

Сначала Сэм показалось, что она ослепла. Глаза болели, и она ничего не видела. Ее распухшая больная голова была готова взорваться, как шарик с водой.

«Ты — идиотка, самая большая в мире идиотка…» — сказала она себе, поднимаясь на четвереньки. Сэм провела рукой по лицу, ладонь стала мокрой и липкой. Она заплакала от ужаса и принялась тереть глаза.

Свет.

Сначала совсем тусклый, грязно-серый, коричневатый, но по сравнению со слепотой это было равноценно полноцветной стереоскопической картинке. Она еще потерла глаза и увидела свои руки, глаза застилала та же кровь, что капала сейчас с ее пальцев.

«Я поранила лицо. О господи, я, наверное, вся растерзана и выгляжу ужасно. — В голове пронеслось: она может умереть в Сети, а может ли она стать уродом? — но тут со страхом подумала: — А откуда я знаю, что не умираю?»

Серьезный ушиб головы. Само это сочетание слов заставляло сжиматься сердце и вспоминать о последнем пути.

Она достаточно протерла глаза, чтобы видеть вокруг, хотя они горели. Повозка валялась метрах в десяти, по крайней мере большая ее часть. Один из коней издох, второй еще бил копытами. Другие колесницы спешили к ней по ухабам, но она не могла определить, кто это был — свои или чужие. Сэм подобрала копье, чтобы опереться и встать. Острая боль пронизала бок, она не замечала ее раньше только из-за раскалывающейся головы, но насколько можно было судить, конечности не были сломаны.

Она смотрела на приближающиеся повозки и размышляла, что же делать дальше. Она и не подозревала, что они были гораздо ближе, пока не услышала голос за спиной:

— Ну, наконец мы скрестим наши копья, сын Пелея. Как я вижу, ты лишился колесницы. Интересно, что еще ты сегодня потеряешь?