Тэд Уильямс - Гора из черного стекла

— Я знаю, почему мы здесь, в этом месте… по крайней мере я думаю, что знаю. Я не все понимаю, но… — Он шагнул к алтарю. Остальные, наоборот, отступили назад, словно Пол нес какую-то мощную взрывчатку, но на самом деле он нес всего лишь кусок ткани, шарф с вышитым на нем пером. Добравшись до алтаря, Пол аккуратно разложил его на камне.

— Ава! — позвал он. Девушка, которую держал Т-четыре-Б, зашевелилась и захныкала, но Пол не обращал на нее внимания. — Ава… Авиаль. Ты приходила ко мне на берегу, когда я молился Подземному, но это место больше всех остальных принадлежит тебе. — Он старался говорить просто и плавно, как рассказывают сказки. — Мне нужно, чтобы ты снова вернулась, Ава, еще один разок. Приди!

Все затаили дыхание в ожидании, неужели у него есть какой-то план — или это всего лишь от безысходности. Они напряглись в ожидании, но ничего не происходило. Из коридора донесся смех, — все вздрогнули.

— Черт побери, Ава! Я прошел через многие миры, разыскивая тебя. Ты велела мне прийти, и я пришел. Сейчас ты нужна мне, нам всем. Не важно, что тебе нужно от меня, не важно, чего это будет мне стоить, просто приди! Сейчас!

Воздух над древним алтарем загустел и дрожал, как от сильного жара. На миг показалось, что сейчас покажется женская фигура, как бабочка из кокона — в свете факела уже виднелись глаза, плечо, пальцы рук, но цепь не замкнулась. Изображение не проявилось, а колебалось в воздухе, как дым.

Голоса в коридоре раздавались совсем рядом, а видение казалось очень далеким.

«Я… не могу… снова… слишком поздно».

Та, что звалась Эмили, рухнула к ногам Мартины, зажимая себе рот, чтобы заглушить стоны, ее ноги бились о каменный пол. Т-четыре-Б поспешил ей на помощь, но у нее был какой-то припадок.

«Потом… забрать… кусочки… зеркала».

В этот решающий момент Пол не мог позволить себе оставить ее в покое.

— Возьми это. Возьми все, что хочешь, — или скажи нам, где это взять. Делай все, что нужно, только быстро!

Приглушенные вопли Эмили вдруг стали намного громче, она завопила от ужаса и страданий, крик полоснул по нервам Пола как острая пила. Бьющееся в агонии тело девушки вдруг замерло. Глаза ее стали огромными, и казалось, что они вот-вот выскочат из глазниц, она очень медленно, с трудом повернулась к Полу.

— Ты… — Слова отрывисто слетали с ее алых губ. — Мой ребенок!.. — Девушка выгнулась, как вытащенная из воды рыба на крючке, между ней и неясной формой над алтарем прошла волна помех. Тотчас она упала на пол лицом вниз, серая и неподвижная.

— Эмили! — завопил Т-четыре-Б, он схватил ее на руки, она безвольно повисла в его объятиях.

Изображение над алтарем начало принимать форму, превращаясь в столь знакомый образ из снов, но на этот раз Пол не обрадовался. Теперь он осознал, что невольно позволил ей сделать, хоть он и не понимал всего, но не сомневался, что совершил что-то ужасное.

Она была прекрасна, как богиня, эта Ава, истинный ангел. Она вскинула руки над головой, за ними тянулись полосы света, как крылья.

«Поздно, — сказала она, ее голос раздавался совсем рядом. — Вы должны были подняться наверх, найти свой путь».

В тот момент когда она произносила эти загадочные слова, у нее над головой между вскинутых рук вспыхнуло сияние — красный свет, обрамляющий лицо. Она медленно опускала руки, и сияние становилось все шире, пока стены комнаты, лабиринт, сама великая Троя не растворились в этом сиянии и не показалось черное небо, звезды, созвездия времен Героев мигали, как свечи. Пол и его товарищи наблюдали, как возник какой-то силуэт, уходящий в небо, он имел форму спирали и был окружен облаками. На этом сооружении имелись мелкие зубцы, которые поблескивали красным, когда над ними вспыхивали молнии, но основной цвет был черный, черный, черный.

— Черная гора… — прошептал Пол. Рядом с ним Орландо тоже что-то бормотал себе под нос.

— Поздно, — голос ангела был усталым и скорбным. — Скорее всего, уже поздно.

Она снова вскинула руки. Невероятное сооружение по-прежнему было в поле зрения, но там, где находились ее слабо светящиеся руки, пробегали тусклые золотые полосы. Женщина вдруг исчезла, а на том месте, где она только что находилась, колыхался, как от ветра, небольшой овал золотого огня.

Рени неуверенно шагнула к нему:

— Это… Это проход.

— И да и нет, — отозвалась Мартина, взволнованная не меньше нее. — Не похоже на проход, но явно им можно воспользоваться.

«Вы должны поспешить, — голос доносился отовсюду. — Это все, что я могу сделать… но вы попадете… в самое сердце…»

Ее звенящий голос смолк, а Пол раздумывал, какое же слово прозвучало после «сердца».

Пол заставил себя подойти к сияющему овалу, изображение черной горы все еще было видно, но не так четко.

— Нам лучше… — начал он, но кто-то сильно толкнул его в спину, и он влетел в светящийся круг.

Полу не раз приходилось пользоваться проходами, но даже если не учитывать внезапность падения, этот был самым странным из всех. Поначалу казалось, что он находится в коридоре, охваченном янтарным пламенем, но при этом он и себя ощущал пламенем — Пол стал сгустком неуправляемой энергии, готовый в любой момент раствориться в бессмысленном хаосе сотворения. Он старался сохранить свою сущность как Пол Джонас, но при этом отчаянно цеплялся за ту ослепляющую силу, сути которой не понимал, в голове мелькали обрывки мыслей. Это были куски воспоминаний, что-то из глубины подсознания, по он ничего не узнавал…

Птицы… поднявшиеся облаком… кружащиеся в небе.

Падающие с неба сверкающие льдинки, как разбитый калейдоскоп…

Какая-то тень в холодной пустой комнате, что-то ожидающая… ожидающая… и поющая…

Еще птицы-призраки, сбивающиеся в стаю, говорящие друг с другом голосами детей, жмущиеся друг к другу в этом пустынном месте.

А потом, словно пламя уже сожгло в нем все, что можно, оно начало утихать, неустанно пляшущие языки огня укоротились. Появились проблески темноты, очертания чего-то, и снова он почувствовал, где верх, где низ. Золотые языки еще раз лизнули Пола и отступили, они были холодны, как тающий снег. Он почувствовал твердую опору под ногами, слева от него была огромная черная стена, а справа — отрытое пространство. И тут что-то ударило его, повалило и придавило, он катался по земле, а чьи-то руки сжимали горло.

— Ты убил ее! — кто-то кричал ему в ухо. — Убил ее! — Лицо Пола было прижато к холодному гладкому камню, он не мог видеть лица нападавшего. Он безуспешно пытался подтянуть ноги, но все-таки ему удалось вытащить одну руку и освободить место для второй, чтобы убрать чужие пальцы со своей шеи.

Его голову оттянули назад, поэтому было трудно сопротивляться. Но страшнее боли было то, что Пол увидел: он лежал на краю почти вертикального обрыва, противник тряс его, сидя верхом, как на детской лошадке. Совсем рядом вертикальная, абсолютно гладкая черная стена уносилась в никуда. Ее верхняя часть была невидна, то ли из-за расстояния, то ли из-за темного цвета, сливающегося с темнотой ночи.