Тэд Уильямс - Гора из черного стекла

— Что за ерунда с тобой приключилась? — спросил Джозеф, причмокивая. — Что ты разгуливаешь, обвешанный оружием, как какая-нибудь шпана из Пайнтауна?

Дель Рей, который успел отпить только один глоток, нахмурился:

— Потому что есть люди, которые хотят меня убить. Где Рени?

— Вот уж нет. — Джозеф тут же почувствовал, что правда на его стороне. Для него это было новое чувство, и он хотел насладиться им в полной мере. — Ты похитил меня и жестоко со мной обращался, а теперь ждешь ответов на свои вопросы.

— Пушка еще у меня, не забывай!

Длинный Джозеф неопределенно махнул рукой, он раскусил парня.

— Ну, тогда стреляй. Но если ты стрелять не собираешься, тогда расскажи, зачем ты хватаешь на улице добропорядочных людей.

Дель Рей вращал глазами, но не мог придумать достойного ответа.

— Во всем виновата твоя дочь, и если ты об этом не знаешь, то должен узнать. После всего, что было, она пришла ко мне. Я несколько лет ее не видел. Я женился… Я женился… — Он замолчал на какое-то время и помрачнел. — Жизнь моя шла успешно. Потом позвонила Рени и рассказала дикую историю про виртуальный ночной клуб. И все полетело к чертям.

Дель Рей объяснил, чего хотела Рени, как они встретились в «Золотой миле» и замолчал, уставившись на свой стакан с пивом.

— Эти трое пришли ко мне поговорить, — наконец продолжил он. — И все стало очень, очень плохо.

Джозеф с ужасом увидел, что в его бутылке осталось только несколько глотков. Он закрыл бутылку пробкой и поставил на пол подальше с глаз, чтобы растянуть удовольствие.

— И кто приходил-то? Ты говорил, какие-то белые?

— Двое из них были африканерами [5], один — черный. Их главный, большой уродливый белый, сказал, что я интересуюсь тем, что меня не касается, что из-за меня пострадали очень важные люди. Они хотели знать, кто такая Рени и особенно — почему она общалась с француженкой Мартиной Дерубен…

— Ты шутишь. Все из-за какой-то француженки?

— Будет лучше, если ты мне поверишь. Я сказал им, что ничего не знаю о ней, что Рени просто моя старая знакомая и попросила об услуге. Мне не следовало ничего им говорить, но я испугался. Вскоре они вернулись и сказали, что Рени больше не живет дома, что вы переехали. Они сказали, что им надо с ней поговорить, хотели объяснить, что ей лучше оставить их в покое и не лезть в их дела. И я…

— Обожди! — Длинный Джозеф выпрямился и чуть не перевернул свою бутылку. Нарастающий гнев, однако, не помешал ему схватить бутылку, спасая остатки вина. — Это ты пытался продать Рени с потрохами, я вспомнил. Ты выследил ее звонок!..

— Я… Да, это так.

— Мне следует прибить тебя! — Было заметно, что он испытывает тайную радость. Ситуация полностью подтвердила его предубеждение против таких людей, как Дель Рей, с университетским образованием и хорошо одетых. — Радуйся, что у тебя пушка.

— К черту все, я этого не хотел! Но они знали, где я живу, и заявились прямо ко мне домой! Они обещали, что не причинят ей вреда.

— Ага, нашел, кому верить, полицейскому-африканеру!

— Они не полицейские. Они не похожи на полицейских, но и на простых преступников тоже. Они узнали обо мне у кого-то из верхушки Комитета ООН по связи. Они не только знали, что я говорил с Рени, они знали, что я для нее сделал, с кем еще говорил, в какие файлы залезал. Я обнаружил у себя подслушивающее устройство — я сел поработать и наткнулся на него. Они не простые костоломы. У них большие связи.

— Ты продал Рени с потрохами, — сказал Джозеф, не желая расставаться со своими высокоморальными позициями. — Из-за тебя нам пришлось бежать.

У Дель Рея пропало желание защищаться.

— Мне пришлось гораздо хуже. Они сказали, что, если я не найду Рени, они убьют мою жену. А когда я не нашел ее, они добились моего увольнения и сожгли мой дом.

Длинный Джозеф глубокомысленно кивнул:

— Наш дом тоже сожгли, я еле успел вывести Рени.

Но Дель Рей даже не слушал.

— Все из-за той женщины, Мартины. Они все время спрашивали, почему Рени разговаривала с ней, подслушивал ли я их разговор. — Он покачал головой. — Они сожгли мой дом! Если бы собаки не разлаялись, мы с Долли сгорели бы заживо. Все произошло очень быстро, полицейские сказали, что это были зажигательные гранаты.

Длинный Джозеф ничего не сказал, но рассказ явно произвел на него впечатление. Эти люди были похожи на героев сетевых шоу. Он ощущал себя важной персоной уже от самого предположения, что такие парни гоняются за ним. Джозеф допил свое вино, проверил, не осталось ли чего на дне, а потом швырнул бутылку в угол гаража, будто это была граната, выгнавшая Дель Рея из его дома. Дель Рей вздрогнул, когда она ударилась об стену.

— Долли ушла от меня. Она вернулась к родителям в Мангуз. Я живу у друзей, а этот гараж принадлежит моему двоюродному брату. Похоже, что сейчас они не разыскивают меня, но я не настолько глуп, чтобы вернуться к прежней жизни и подставиться: «Вот он я. Приходите, убивайте!»

Длинный Джозеф размышлял, стоит ли использовать бесспорную вину Дель Рея, чтобы раскрутить его еще на одну бутылку, или просто сидеть и наслаждаться тяжелым кайфом от уже выпитой «Горной розы».

— А зачем ты схватил меня? — спросил он. — Зачем ты разгуливаешь с пистолетом, как какой-нибудь мафиози? Почему не дал мне увидеть моего мальчика?

Дель Рей фыркнул:

— Ты явно свихнулся, старик. Ты не мог навестить своего сына тайно. Твое счастье, что я первым увидел тебя. Ты должен меня благодарить, если бы до тебя добрались они, ты сейчас валялся бы в канаве, облитый бензином, а над тобой держали бы зажженную спичку, выпытывая, что еще ты хочешь сказать.

Джозеф содрогнулся, представив такую сцену, впрочем, мало отличающуюся от той, в которой ему довелось поучаствовать всего час назад, но он не собирался признаваться в этом перед типом в костюме и галстуке.

— Ну и что дальше?

Глаза молодого человека загорелись, будто его попросили пересказать сюжет рассказа, который он давно хочет написать.

— Мне нужно, чтобы Рени рассказала этим людям все, что они хотят знать. Если она разговаривала с этой Мартиной, то пусть пообещает больше этого не делать. Пусть оставит эту женщину в покое! Это выводит их из себя. И тогда все будет хорошо. Тогда я снова буду жить.

Даже Длинный Джозеф, который слабо представлял, в какой переплет попала Рени, почувствовал, что Дель Рей чересчур оптимистичен. Хотя какая разница?

— Это непросто, — вслух сказал Джозеф. — Совсем непросто. Рени здесь нет. На самом деле все очень сложно, то, чем мы с ней занимаемся. Мы не можем все изменить только потому, что какие-то хулиганы-африканеры запугивают тебя. — Он глянул на обеспокоенное лицо Дель Рея и покачал головой с видом пророка, скорбящего о греховности мира. — После того как я повидаю своего мальчика, мы подумаем, что можно для тебя сделать.