Элизабет Бойе - Ученик ведьмы (Легенды Скарпсея - 1)

Альвы взволнованно обменивались впечатлениями о путешествии в зверином облике, восхищаясь возможностью увидеть и учуять то, что обычному человеку вовсе не доступно, и дивясь тому, какая безграничная сила и живость заключена в гибких тельцах мелких тварей, чья жизнь зависит от их сообразительности и инстинктов. Они удивлялись, что так долго и бездумно скитались по свету, не имея понятия обо всех тайнах, которые открыты тончайшим чувствам животных.

Финнвард занялся костром и чайником, к большому удовольствию приятелей отвечая на вопросы рассеянным: "Мр-р-р?" Даже Гизур наконец улыбнулся, с благодарностью приняв кружку дымящегося чая.

Скапти наблюдал за Гизуром и наконец поймал себя на том, что встревоженно жует кончик бороды и дергает себя за ухо.

- Я, конечно, отроду был перестраховщиком,- наконец шепнул он Гизуру,- но, поверь, никогда прежде я не видел тебя таким слабым и опустошенным... лишенным Силы. Кошачья голова на твоем посохе даже не светится, Гизур. Боюсь, ты истратил больше Силы, чем дозволено тебе природой.

Гизур помотал головой:

- Все в порядке. Мне только нужно отдохнуть. Может, я и вправду слегка переработался... но, в конце концов, помог вам добраться сюда, верно?

- А какой в этом прок, если вдруг Лоример обнаружит нас и ты не сможешь обеспечить нам защиту?

Маг закрыл глаза и досадливо отмахнулся:

- Оставь меня в покое, дай отдохнуть. Ты ведь тоже не 'так уж беспомощен, забыл? Не тревожься, - когда придет время схватки с Лоримером, я буду к ней готов.

Заря была уже близка, когда Ивар выбрался наконец из ущелья. Поскольку оно тянулось в том же направлении, которого он хотел придерживаться, юноша без колебаний бежал в темноте по ущелью, стараясь только не запнуться и не упасть. Он часто останавливался, вслушиваясь в тишину и страшась различить в ней шум погони Лоримера или черных гномов,- но так и не услышал ничего.

Когда он покинул ущелье, первое, что бросилось ему в глаза,- стоячий камень, в котором была пробита дыра. Сердце у Ивара так и подпрыгнуло от радости, и он заторопился к камню, чтобы лучше разглядеть его вблизи. На гладком камне был вырезан меч, указывавший на юг, а рядом нацарапано несколько рун, которые ничего не говорили Ивару, но он решил, что они могут означать Йотунсгард или даже Лабиринт. Заглянув в дыру, он разглядел зарубку на склоне огромной, увенчанной ледником горы. Ивар постоянно изучал карты из-за плеча Гизура и теперь признал, что эта гора - Вапнайокулл. Не отрывая глаз от зарубки, он начал подъем и несказанно был рад тому, что покидает низины и поднимается на спасительную высоту. Ивар карабкался все выше и выше, перебираясь через заваленные льдом расселины и боязливо прислушиваясь к угрожающему ворчанию ледника над головой. Он пересек несколько рукавов ледника, уходивших в глубину ущелий, стараясь ни на минуту не упускать из виду путеводной зарубки.

Судя по всему, Лоример за ним еще не гнался. Куда сложнее оказалось найти пропитание. Ивар осторожно попробовал несколько ярко-красных ягод, но их сок так обжигал язык, что от этой снеди пришлось отказаться. Ивар смутно гадал, не выведет ли его зарубка прямо к странноприимному дому, где можно будет дождаться Гизура и альвов, и содержат ли вообще огненные йотуны такие дома - в чем он, честно говоря, сомневался. Скорее всего, зарубка и стоячий камень не имели ничего общего с огненными йотунами. Юноша тем не менее упрямо шел вперед, неуклонно следуя Путевой Линии.

К полудню голод совсем истерзал его. Он почасту пил из встречных ручейков и лужиц, а однажды с жадностью стал глотать пригоршни снега из заполненной снежными комьями впадины, которую прикрывал нависший уступ. Голод это не утишило, а только разожгло жажду.

Весь день ледник издавал угрожающее ворчание, а один раз Ивар увидал, как срываются в расселину глыбы льда, - мощь этого зрелища поразила бы его, если б он не был так измотан. Он упрямо полз вверх, пока не добрался до зарубки,- там оказалась стылая, продуваемая ветром площадка недалеко от края самого ледника. Ивар очень скоро убедился, что спуск по другому склону немногим легче подъема, который он только что одолел, и что там нет никаких признаков странноприимного дома, ни иных отметин, оставленных человеческой рукой. На пути вниз он едва замечал грохочущий в ущельях лед. Один-единственный ершистый скальный гребень привел его снова в относительное тепло низин. Уже темнело, когда Ивар отыскал в скальном оползне углубление, где можно было отдохнуть, хотя это и не было самое уютное местечко. Ивар надеялся, что шорох падающих камней предостережет его о приближении врага. Едва не плача от жалости к себе, он уткнулся лицом в локоть и попытался заснуть. Наконец сон овладел им, но тем ужаснее были постоянные и беспричинные пробуждения. Ивар погрузился в глубокую дремоту, когда что-то холодное и влажное осторожно тронуло его ухо. Ивар подскочил и не смог удержать вскрика, увидав, что рядом с ним сидит на камне смутный силуэт, закутанный в плащ.

- Тсс! - произнес до слез знакомый голос Эйлифира. - Ты еще хуже Флоси. Ивар, враз обмякнув, осел:

- Не могу поверить, что это ты, Эйлифир. Может, я еще сплю? Ты не представляешь, что мне довелось пережить. Я целых три дня толком ничего не ел и почти не спал. Где Гизур? И как ты подобрался ко мне без единого звука?

- Вопросы, вопросы! - пробормотал Эйлифир. - Вы, скиплинги, считаете, что можете расспрашивать всех и вся. Иди-ка со мной, побыстрее да потише, и самое большее за час я верну тебя Гизуру. Кстати, что ты сделал с Лоримером? Он гонится за тобой?

Ивар, осторожно пробиравшийся по оползню, остановился:

- Не думаю. У старой башни я ослепил его кинжалом Бирны. За весь день мне не попалось на глаза ни единого признака его присутствия.

Эйлифир некоторое время шел молча, затем заговорил:

- Какая напасть толкнула тебя на Лоримера? Должно быть, ты застал его врасплох, не то бы он тебя наверняка прикончил, и с тобой сгинули бы все наши надежды на мирное будущее. Ивар, ты больше не принадлежишь только самому себе. Если ты погибнешь, если вира не будет уплачена - подумай, что станется со Скапти и со всеми нами? Нас загонят и прикончат, как зверей. Затем разразится великая война между льёсальвами и силами тьмы, и лед опустошит Скарпсей от края до края. Тысячи погибнут, и падет Сноуфелл, и тьма одержит победу. Я знаю, что ты думаешь: мол, нечестно, что судьба и будущее целого мира взвалены на плечи юного скиплинга,- но тебе, Ивар, пора бы научиться ответственности. Скажу тебе откровенно, ты слишком опрометчив и неосторожен.

Ивар нахмурился. После всего пережитого последнее, чего он ожидал,- это нравоучения. Несколько раз он открывал рот, чтобы оправдаться, но всякий раз вспоминал о своей промашке - и молчал.