Джон Ринго - Когда дьявол пляшет

Она кивнула Билли, привязанному рядом с Келли. Младшая девочка сейчас пребывала более или менее в прострации, но когда брат подтолкнул ее вперед и через край, она испустила сдавленный вскрик и вцепилась в него.

У Билли как-то получилось не раздавить Эмбер о стенку, при этом он гладил сестру, стараясь ее успокоить. Глаза его были плотно зажмурены.

Вес троса тянул их к краю, и волей-неволей детям пришлось пойти. Уэнди отпускала их медленно, проверяя, чтобы ничего не застряло или вывернулось, когда они перевалят через приступок. Шакиле снова удалось расстегнуться, но Уэнди быстро застегнула ее обратно и указала, что если она проделает такое во время спуска, лететь до дна очень далеко.

Когда дети перевалили за край проема, и веревка была отвязана, сам спуск пошел, как часы. Держа в руке пульт дистанционного управления лебедкой, она высунулась наружу и опускала их медленно. Опуститься предстояло почти на восемьсот футов, и поначалу она беспокоилась насчет раскачки. Но Шари внизу контролировала натяжение, и спуск проходил гладко. Билли поскальзывался пару раз, и она каждый раз останавливала трос, пока он снова не находил опору для ног.

Когда трос достиг Шари, Уэнди вытравила его еще немного, чтобы позволить Шари затянуть связанных попарно детей в нижнее отверстие. На это потребовалось всего несколько минут, и к концу этого промежутка времени Уэнди уже всю трясло. Следующей предстояло идти ей.

Вопрос, как спускаться, стоял во весь рост. Длина веревок не превышала двухсот футов, так что раппель исключался. Если в подгороде и была альпинистская веревка длиной восемьсот футов, то она находилась в помещении Службы Безопасности, которое уже захватили послины. Уэнди придумала, как спуститься — теоретически, — но способ ей совсем не нравился. В нем имелись тысячи деталей, которые могли пойти не так, и каждая из них заканчивалась с Уэнди Каммингс в виде красной кляксы на покрытом слизью дне вентиляционной шахты.

Но ничего другого ей в голову не приходило, и если она будет продолжать стоять тут и «идти на поводу у собственного страха», как выразился бы Томми, он ее одолеет.

В конце концов она отрезала от веревки несколько кусков и принялась вязать узлы.

Основной метод спуска носил название «Прусский узел». Она взяла кусок веревки и сложила его вдвое. Затем обернула вокруг троса, и еще раз с перехлестом. Когда она перенесет вес на одну сторону, веревка затянется вокруг троса и удержится на месте. Теоретически. С другой веревкой это сработало бы прекрасно. С тросом все обстояло иначе.

Проблема, разумеется, состояла в том, что трос был металлическим. У него и коэффициент трения был ниже, чем у веревки, и его покрывала смазка. С учетом всего этого, он мало подходил в качестве кандидата для спуска методом «прусского узла». С точки зрения Уэнди, ответом в данном случае являлись несколько узлов. Тогда, если один сорвется, в действие вступят другие.

Последний конец она привязала к своей страховочной упряжи, и им служила не альпинистская веревка, а страховочный линь. Если она сорвется, трос внизу перехватит линь. Тогда могут произойти несколько неприятных вещей, начиная с удара о стенку шахты, но большинство из них были лучше превращения в красную кляксу на полу.

Стоя на краю, она проверила узлы на прочность. Похоже, они держали, поэтому она вставила ногу в один, взялась руками за два других и шагнула с края.

И тут же врезалась в стенку. Хорошая новость состояла в том, что узлы держали. Плохая — в том, что спуск не собирался проходить гладко.

В конце концов она настроила ритм. Она отпускала одну руку и ослабляла и передвигала вниз оба ножных узла. Затем опускала два ручных узла. Таким медленным способом она пропутешествовала около двухсот футов, или четверть расстояния, когда услышала выстрелы послинского рэйлгана в одном из боковых коридоров. Затем в одном из проемов ближе к вершине шахты и на противоположной стороне показался послин. Если он глянет вниз, она превратится в кусок мяса на шнурке.

Она заметила, что, взявшись за узлы у самого троса, может опускать их без переноса веса тела. Опустив вниз два ручных узла, она сомкнула все четыре вместе и заскользила вниз, не снимая натяжение полностью.

Чего она не учла, так это факта, что после спуска в двести футов веревки впитали изрядное количество смазки. А также то, что, спускаясь в натяг, она изрядно увеличила используемое при методе трение. Увеличение трения означало повышенное выделение тепла. Повышенное выделение тепла понизило коэффициент трения альпинистской веревки, и в этих условиях начало сказываться действие гравитации.

Уэнди опустилась еще на сорок футов, когда сначала одна ножная веревка, потом вторая заскользили вниз сами по себе. Она сразу же перенесла свой вес на два ручных конца, но резкий рывок при этом сместил их позицию с остановки вверху на движение внизу, и они тоже начали соскальзывать.

Сейчас она совершала путешествие в одну сторону к концу троса, и, похоже, ничего поделать с этим особо не могла.

Она судорожно сжала в кулаках верхние веревки. Если она натянет их очень сильно, она сможет замедлить спуск, но запах говорил ей, что веревка уже начала плавиться, а пряди рваться. Она изогнулась буквой «зю» и подтянула вверх одну из ножных веревок, но и та уже дымилась, и конец троса быстро приближался.

Ей удалось замедлить снижение до скорости, которая ощущалась всего лишь как стремительная, как раз к тому моменту, когда оборвалась сначала одна, а затем и другая ножная веревка. С практической точки зрения, реально на тросе ее удерживали лишь одетые в перчатки руки, и в концевик троса она врезалась на скорости почти двадцать миль в час.

От перелома позвоночника ее уберег ряд обстоятельств. Во-первых, она находилась у самого конца троса, и вес металла над ней придавал тросу определенную «эластичность». Поэтому когда она ударилась о концевик, трос немного растянулся. Во-вторых, плетение страховочного линя позволяло ему вытягиваться до одной трети длины, и это поглотило еще часть энергии. И последнее: конструкция упряжи также была хорошо продумана и распределила большинство энергии рывка вдоль позвоночника, а не поперек.

Это вовсе не означало приятных ощущений, а просто позволяло уцелеть. Она крепко треснулась о стену и не раскроила себе череп лишь потому, что удар пришелся в плечо. Разумеется, левая рука при этом, кажется, перестала слушаться. Она вроде бы и не сломалась, но просто ни черта не хотела сгибаться.

Некоторое время она просто болталась на тросе и только стонала.

— Ты в порядке? — спросила Шари в десяти футах сверху.

— Нет, не в порядке, — прокаркала Уэнди. — Я жива и, — она подвигала руками и ногами, — кажется, все работает. Но насчет «в порядке» я бы не сказала.