Джон Ринго - Дорога на Дамаск

— Говорит майор Хрустинов. На углу Среднего бульвара и Двенадцатой улицы беспорядки. Немедленно отправьте туда вооруженное подразделение. Толпа уже громит магазины, — мрачно добавил он.

Кафари стала приходить в себя, и ее начало трясти. Саймон положил теплую ладонь ей на лоб:

— Может, полетим к врачу?

Девушка покачала головой, с трудом переводя дух.

Саймон помог Кафари устроиться на сиденье, осторожно разжал пальцы, впившиеся в рукав его рубашки, и убрал подальше болтавшийся под ногами рюкзак. Девушку лихорадило так сильно, что ей было не справиться самой с ремнями безопасности. Саймон аккуратно пристегнул их, выудил из ящичка пачку салфеток и протянул их Кафари. Девушка яростно вытирала слезы, но они все равно ручьями лились из глаз.

— Я не знаю, что бы они со мной сделали! — всхлипывая, пробормотала она.

— За что?

— Не знаю! Они обозвали меня жомой!

— Как-как? — нахмурившись, спросил Саймон.

Кафари стала объяснять, почему горожане не любят фермеров, запуталась, но в конечном итоге растолковала Саймону, что речь идет об оскорбительном эпитете, в который городские жители превратили одно африканское слово, означающее «крестьянин». Саймон побледнел.

— Вы сможете их узнать? — процедил он сквозь зубы.

Девушка содрогнулась. Опять увидеть эти рожи! Она была не трусливого десятка, но ей совершенно не хотелось в полицейский участок, чтобы писать там заявление, а потом таскаться по кишащим журналистами судам.

— Я даже не буду пытаться!

Саймон нахмурился, но ограничился тем, что сказал:

— Как хотите… А сейчас я отвезу вас туда, где вас никто не обидит.

Он нажал на рычаги управления, и аэромобиль неторопливо полетел над крышами Мэдисона на запад. Кафари уже почти пришла в себя и залюбовалась видом ночной столицы. Она в последний раз вытерла глаза и шумно высморкалась.

— А откуда вы летели? — спросила она.

— Я ждал вас напротив вашего дома, — едва заметно улыбнувшись, ответил Саймон.

Кафари широко распахнула глаза от удивления.

— Зачем?! — наконец выдавила из себя она.

Саймон взглянул на нее краем глаза и лукаво улыбнулся, превратившись из строгого и сурового военного в озорного и привлекательного мальчишку.

— Я собирался спросить у вас одну важную вещь.

— Что еще за вещь? — Кафари сгорала от любопытства и терялась в догадках.

— Не соблаговолите ли вы сегодня вечером поужинать со мной?

Девушка невольно улыбнулась.

— С огромным удовольствием! — воскликнула она, но потом вспомнила, на что она похожа — вся потная, с заплаканными глазами и красным носом. — Но я же совсем не одета…

— Думаю, шеф-повар закроет на это глаза.

— Шеф-повар?! Мы что, отправимся в шикарный ресторан?

— Не совсем…

Аэромобиль по-прежнему держал курс на запад, оставив за кормой последние пригороды Мэдисона.

— А где же ресторан? — спросила Кафари и завертела головой, разглядывая тающие вдали огни столицы.

Саймон вновь посерьезнел:

— Рядом с тем местом, где бушевала толпа. Думаю, вам не очень хочется туда возвращаться, так что предлагаю вам отведать стейк, приготовленный на гриле, который вчера поставили на патио моего нового дома.

— А вы умеете готовить? — не подумав, выпалила Кафари.

Саймон перестал хмуриться и весело рассмеялся:

— Не научись я готовить, мне пришлось бы всю жизнь питаться одними полуфабрикатами! Вы не представляете себе, какая гадость входит в паек офицеров Кибернетической бригады! Эту дрянь не стал бы есть даже мой линкор!

Кафари вдруг утратила дар речи. В глубоких глазах Саймона ей виделись теперь не только тени и призраки опаленного войной прошлого, но и сияние безоблачного летнего неба. Аэромобиль со всех сторон окутывал мрак, похожий на теплое бархатное покрывало. Кафари наконец ощутила себя в безопасности. Она позабыла страхи, опасения и неуверенность, преследовавшие ее с тех пор, как она вернулась с Вишну. Ей казалось, что она много лет ждала, когда окажется наедине именно с этим мужчиной и отправится к нему домой, чтобы он сам приготовил ей ужин.

«Какие у него красивые руки!» — как сквозь сон думала девушка. Саймон легко и уверенно управлял аэромобилем. Крупные, но изящные запястья его рук скрывали накрахмаленные манжеты. Сегодня Кафари в первый раз видела Саймона не в военной форме. На нем была надета рубашка и свободные темные брюки. Эта одежда была сшита из прекрасной ткани, явно изготовленной где-то очень далеко от Джефферсона. Судя по всему, его рубашка была из настоящего земного шелка и стоила на родной планете Кафари не меньше, чем вся ферма ее родителей до того, как ту разрушили яваки. «Подумать только, какие дорогие вещи надел Саймон, собираясь пригласить меня на ужин!» — с внезапным волнением отметила Кафари.

С другой стороны долины Адеры показались огни военной базы «Ниневия». Хотя ее дядя некоторое время и служил на этой базе, Кафари никогда там не бывала. У нее подступил комок к горлу, когда она вспомнила о погибшем в бою с половиной своих солдат дяде Джаспере, но она проглотила слезы и ойкнула, когда аэромобиль заложил крутой вираж и стал снижаться к базе.

В свете фонарей маячила чудовищная тень сухопутного линкора. Он тихо стоял в конце улицы рядом с совсем новым домом. Ничего примечательного на этой улице не было — просто бетонная дорожка, которая вела сквозь грязь от просторной посадочной площадки к дверям жилища, стоявшего рядом с высоким недостроенным зданием, которое, судя по всему, служило ангаром для огромной боевой машины.

Аэромобиль мягко приземлился на площадку и тихонько подкатился к гусеницам линкора, по сравнению с которым Кафари чувствовала себя маленькой, как муравей. С ее сиденья девушке было даже не разглядеть весь его корпус. Саймон выключил двигатель аэромобиля, открыл люки, выскочил наружу и поспешил помочь выйти Кафари с галантностью, неизвестной на Джефферсоне. Вновь ощутив прикосновение его руки, девушка залилась краской. У нее задрожали колени, а улыбка Саймона вызвала к жизни рой мыслей, которые она никогда не посмела бы высказать вслух.

Саймон предложил девушке руку галантным жестом, который она видела только в кино.

Кафари улыбнулась, неуверенно взяла его под руку и прошествовала мимо немых орудий линкора. Ей пришлось задрать голову, чтобы рассмотреть их стволы. Трудно было поверить в то, что она побывала у него внутри! Девушка более или менее отчетливо помнила, что с ней происходило только до того момента, когда опустилась на сиденье в командном отсеке. Как только началось действие препаратов, введенных медицинским автоматом, Кафари погрузилась в забытье и не помнила, как оказалась в мэдисонской больнице. Когда девушка пришла в себя на больничной койке, рядом с ней уже сидели родители и толпились родственники.