Эрик Рассел - Абракадабра

– Вот она, – сказал повар, пинком отшвыривая ее в угол.

– В-1101. Подушка из пенорезины, комплект с корзиной, одна.

– Половина подушки, – поправил его Бланшар. – За четыре года Пизлейк изжевал вторую половину.

– Может быть, Кэссиди позволит нам выписать со склада новую. Ну ладно, это не имеет значения. Пока налицо хотя бы половина, все в порядке. – Макнаут встал и закрыл палку. – Итак, с кухней покончено. Пойду поговорю с Бурманом насчет исчезнувшего табельного имущества.

Бурман выключил приемник УВЧ, снял наушники и вопросительно посмотрел на капитана.

– При осмотре камбуза выявилась недостача одного капеса, – объяснил Макнаут. – Как ты думаешь, где он может быть?

– Откуда мне знать? Камбуз – царство Бланшара.

– Не совсем так. Твои кабели проходят через камбуз, Там у тебя два конечных приемника, автоматический переключатель и усилитель внутренней связи. Так где же находится капес?

– В первый раз о нем слышу, – озадаченно проговорил Бурман.

– Перестань болтать глупости! – заорал Макнаут, теряя всяческое терпение. – Хватит с меня бредней Бланшара! Четыре года назад у нас был капес, это точно. Загляни в инвентарные списки! Это – корабельная копия списка, вое имущество проверено, и под этим стоит моя подпись. Значит, расписались и за капес. Поэтому он должен где-то быть, и его надо найти до приезда Кэссиди.

– Очень жаль, сэр, – выразил свое сочувствие Бурман, – но я ничем не могу вам помочь.

– Подумай еще, – посоветовал Макнаут. – В носу расположен указатель направления и расстояния. Как вы его называете?

– Напрас, – ответил Бурман, не понимая, куда клонит хитрый капитан.

– А как ты называешь вот эту штуку? – продолжал Макнаут, указывая на пульсовый передатчик.

– Пуль-пуль.

– Ребячьи словечки, а? Напрас и пуль-пуль. А теперь напряги свои извилины и вспомни, как назывался капес четыре года назад!

– Насколько мне известно, – ответил Бурман, подумав, – у нас никогда не было ничего похожего на капес.

– Тогда, – спросил Макнаут, – почему мы за него расписались?

– Я не расписывался. Это вы везде расписывались.

– Да, в то время как все вы проверяли наличие. Четыре года назад, очевидно в камбузе, я произнес: «Капес, один», и кто-то из вас, ты или Бланшар, ответил: «Есть». Я поверил вам на слово. Ведь мне приходится верить начальникам служб. Я специалист по штурманскому делу, знаком со всеми навигационными приборами, а других не знаю. Значит, мне пришлось положиться на слова кого-то, кто знал или должен был знать, что такое капес.

Внезапно Бурмана осенила превосходная мысль.

– Послушайте, когда производилось переоборудование корабля, множество самых разнообразных приборов и устройств было рассовано по коридорам, около главного входного люка и в кухне. Помните, сколько оборудования мы рассортировали, чтобы установить его в надлежащих местах? Этот самый капес может оказаться теперь где угодно, совсем не обязательно у меня или Бланшара.

– Я поговорю с другими офицерами, – согласился Макнаут. – Он может быть у Грегори, Уорта, Сандерсона или еще у кого-нибудь. Как бы то ни было, а капес должен быть найден. Или, если он отслужил положенный срок и пришел в негодность, об этом должен быть составлен соответствующий акт.

Капитан вышел. Бурман состроил вслед ему гримасу, надел на голову наушники и стал опять копаться в радиоприемнике. Примерно через час Макнаут вернулся с хмурым лицом.

– Несомненно, на борту корабля нет такого прибора, – заявил он с заметным раздражением. – Никто о нем не слышал, мало того, никто не может даже предположить, что это такое.

– А вы вычеркните его из инвентарных списков и доложите о его исчезновении, – предложил Бурман.

– Это когда мы находимся в космопорту? Ты знаешь не хуже меня, что обо всех случаях утраты или повреждения казенного имущества докладывают на базу тотчас после происшествия. Если я скажу Кэссиди, что капес был утрачен, когда корабль находился в полете, он сейчас же захочет узнать, где, когда и при каких обстоятельствах это произошло и почему о случившемся не информировали базу. Представь себе, какой будет скандал, если вдруг выяснится, что эта штука стоит полмиллиона. Нет, я не могу так просто избавиться от этого капеса.

– Что же тогда делать? – простодушно спросил Бурман, шагнув прямо в ловушку, поставленную изобретательным капитаном.

– Нам остается только одно! – объявил Макнаут. – Ты должен изготовить капес!

– Кто, я? – испуганно спросил Бурман.

– Ты – и никто другой! Тем более что я почти уверен, что капес – это твое имущество.

– Почему вы так думаете?

– Потому что это типично детское словечко из числа тех, о которых ты мне уже говорил. Готов поспорить на месячный оклад, что капес – это какая-нибудь высоконаучная аламагуса. Может быть, он имеет отношение к туману. Скажем, прибор слепой посадки.

– Прибор слепой посадки называется щупак, – проинформировал капитана радиоофицер.

– Вот видишь! – воскликнул Макнаут, как будто слова Бурмана подтвердили его теорию. – Так что принимайся за работу и состряпай хороший капес. Он должен быть готов завтра к шести часам вечера и доставлен ко мне в каюту для осмотра. И позаботься о том, чтобы капес выглядел убедительно, более того, приятно. То есть я хочу сказать, чтобы он выглядел убедительно в момент работы.

Бурман встал, уронил руки и сказал хриплым голосом:

– Как я могу изготовить капес, когда даже не знаю, как он выглядит?

– Кэссиди тоже не знает этого, – напомнил ему Макнаут с радостной улыбкой. – Он интересуется скорее количеством, чем другими вопросами. Поэтому он считает предметы, смотрит на них, удостоверяет их наличие, соглашается с экспертами относительно степени их изношенности. Нам нужно всего-навсего состряпать убедительную аламагусу и сказать адмиралу, что это и есть капес.

– Святой Моисей! – проникновенно воскликнул Бурман.

– Давай не будем полагаться на сомнительную помощь библейских персонажей, – упрекнул его Макнаут. – Лучше воспользуемся серыми клетками, которыми нас наделил господь бог. Берись сейчас же за свой паяльник и состряпай к завтрашнему дню первоклассный капес. Это приказ!

Капитан отбыл, страшно довольный собой. Бурман, оставшись один в своей каюте, тусклым взглядом вперился в стену и тяжело вздохнул.

Контр-адмирал Вэйн У. Кэссиди прибыл точно в указанное радиограммой время. Это был краснолицый человек с брюшком и глазами снулой рыбы. Он не ходил, а выступал.

– Здравствуйте, капитан, я уверен, что у вас все в полном порядке.

– Как всегда, – заверил его Макнаут, не моргнув глазом. – Это мой долг. – В его голосе звучала непоколебимая уверенность.

– Отлично! – с одобрением отозвался Кэссиди. – Мне нравятся офицеры, серьезно относящиеся к своим хозяйственным обязанностям. К сожалению, некоторые не принадлежат к их числу.