Джо Холдеман - Бесконечный мир

Я только один раз побывал на таком «воинском дне». Тогда все присутствующие, кроме случайных людей со стороны, были наряжены в костюмы старинных воинов. Знаете, это выглядело даже страшновато. Я только надеялся, что их пулеметы Томсона и кремневые ружья непригодны к употреблению. Даже преступники не рискнули бы шутить с такими штуками. Но мечи, луки и копья выглядели достаточно реалистично, а люди, которые их носили, на мой взгляд, совершенно не умели обращаться с острыми предметами.

– Вы собирались убить того парня? – спросил продавец как бы между делом.

– Убивать его было незачем. Они обычно предпочитают улизнуть, – уверенно ответил я, как будто такие приключенцы встречались мне на каждом шагу.

– А вдруг бы он не ушел?

– Никаких проблем, – услышал я свой собственный голос. – Забрать у него нож. Позвонить 911. Они приехали бы и разобрались с этим беспределом, – на самом деле полицейские скорее всего стали бы тянуть время, выспрашивая по телефону всякие подробности. И дали мерзавцу шанс «вознестись на небо» от кровопотери.

Продавец кивнул.

– У нас тут было двое в прошлом месяце, подрались с платком из-за какой-то девчонки, – это когда двое парней берут в зубы противоположные концы платка и дерутся – ножами или бритвами. Тот, кто выпустит платок – проиграл. – Один парень умер еще до того, как приехали копы. Второй остался без уха. Так что вы думаете – они на это ухо даже не глянули, – продавец махнул рукой. – Я хранил его какое-то время у себя в холодильнике.

– Это вы тогда вызвали полицию?

– Ага, я, – признался продавец. – Когда все закончилось.

Какой примерный, законопослушный гражданин!

Я прицепил пиво к заднему багажнику и покатил обратно к воротам.

День ото дня все становится хуже и хуже. Мне противно было оттого, что я думаю, как мой старик. Но когда я был пацаном, жизнь действительно была лучше. Не было на каждом углу этих светопреставленцев. Парни не дрались на поединках с платками. Люди не стояли спокойно рядом, глядя, как кто-то друг друга убивает. И полиция тогда подбирала отрезанные уши.

Не все светопреставленцы носили длинные волосы, Увязанные в хвост, или какие-нибудь еще приметные атрибуты. В отделении физики, где работал Джулиан, тоже было двое светопреставленцев – секретарь и сам Мак Роман собственной персоной.

Все удивляются, откуда вообще берутся такие ученые – самые что ни на есть заурядные серые посредственности, и при том они еще как-то ухитряются отхватывать должности, равные по значению постам академиков. И никто не принимает во внимание, каких умственных усилий стоит по-настоящему поверить и принять то особенное агностическое мировоззрение, которое присуще таким физикам. Наверное, это все – часть божественного замысла. Так же, как тщательно подделанные документы, благодаря которым Мак Роман занял кресло директора проекта без малейшей подготовки и способностей к руководящей работе. В Совете Правления университета тоже оказалось двое светопреставленцев, у которых хватило влияния протолкнуть его на это место.

И Макро, и один из этих членов Правления входят в состав тайной воинствующей секты внутри самой секты светопреставленцев – называется она «Молот Господен». Как все светопреставленцы, они верят, что бог вот-вот решится стереть человечество с лица земли.

Но, в отличие от прочих своих собратьев по вере, сектанты из «Молота Господня» считают, что призваны посодействовать господу в его планах.

На обратном пути к университетскому городку я не там свернул и, возвращаясь обратно, заметил по дороге захудалый, второразрядный салончик подключений. Салон появился недавно – раньше я его не видел. В подобных заведениях предлагали ощущения группового секса, быстрого спуска на горных лыжах, автомобильные катастрофы, не говоря уже обо всяких боевых эпизодах. Как в активном, так и в пассивном варианте – с точки зрения участника или жертвы.

Лично я никогда не переживал в подключении автокатастрофы. Вдруг кто-нибудь из актеров, водителей других машин, погибнет? Иногда этим балуются светопреставленцы, невзирая на то что подключение считается у них грехом. А некоторые люди ходят в такие салоны, чтобы хоть на несколько минут почувствовать себя знаменитостью. Я никогда не подключался с подобной целью, а вот наш новенький, Ральф, это дело любит. И когда я подключаюсь к Ральфу на дежурстве, то получаю все эти переживания, так сказать, из вторых рук. Наверное, я никогда не пойму – что такого люди находят в славе?

У въезда на территорию университетского городка дежурил уже новый сержант, так что мне пришлось по новой вытерпеть нудную, затянутую до неприличия процедуру проверки документов.

Я около часа бесцельно поколесил по улочкам университетского городка. В этот обеденный час, в воскресенье, на улицах почти никого не было. Я подрулил к кафедре физики – решил посмотреть, не подсунул ли кто из студентов мне под дверь какие-нибудь бумаги? И оказалось, что один-таки подсунул – надо же, студент сдал работу раньше условленного срока! Чудо из чудес! К листам с заданием прилагалась записка – парень извинялся, что ему придется пропустить занятие, поскольку его сестра устраивает выездной прием в Монако, на котором он непременно должен присутствовать. Бедняжка!

Кабинет Амелии располагался этажом выше моего, но я не стал отрывать ее от работы. Мне и самому надо бы поработать – например, решить задания из последней контрольной, чтобы было, с чем сверять студенческие работы. Нет, лучше я вернусь к Амелии и побездельничаю остаток дня.

Я и вправду вернулся к Амелии, но бездельничать не хотелось – мне не давало покоя любопытство, свойственное многим ученым. У нее появился новый прибор, который называется «антимикроволновка». Кладешь туда что-нибудь, устанавливаешь нужную температуру – и прибор охлаждает то, что внутри, насколько тебе нужно. Ясное дело, этот прибор не имеет никакого отношения к микроволнам.

С бутылкой пива приборчик управился на славу. Когда я открыл дверцу, оказалось, что бутылка запотела, а бумажная этикетка размокла и разлезлась на клочки. Пиво было что надо, прохладное – всего сорок градусов (по Фаренгейту). Но окружающая температура в охлаждающей камере должна быть гораздо ниже. Просто ради интереса я положил в машинку ломтик сыра и поставил стрелку на самую низкую температуру – минус сорок. Когда я достал сыр из этой морозилки, то случайно уронил на пол – он разбился на осколки. Надеюсь, я подобрал все.

В квартире Амелии была небольшая ниша позади камина, которую она называла «библиотекой». Места там хватало только для маленького столика и старинного футона. Все три стены в нише сплошь покрывали застекленные полки, уставленные сотнями книг. Я как-то заглядывал с Амелией в эту ее «библиотеку», но не за тем, чтобы почитать.