Нил Эшер - Скиннер

— Кто это? — прорычал он.

Борис, посмотрев в ту же сторону, сразу же увидел всплывшего рядом с судном молли-карпа. Парус, громко лязгнув зубами, закрыл пасть и замер. Могло показаться, что два эти существа пытались переглядеть друг друга. Борис потряс головой, чтобы перестать об этом думать, и снова прислонился к лееру.

На следующее утро огромный парус занял привычное для него место и с интересом наблюдал, как проснувшиеся матросы поднимаются на палубу.

Первым появился Пек, он вылил за борт ведро нечистот, посмотрел на поднявшуюся в воде возню и помочился.

— Доброе утро, Пек, — поздоровался Борис.

Тот что-то буркнул в ответ и направился к бочонку с питьевой водой. Когда на палубе появились несколько младших матросов вместе с Энн и Пландом, Пек уже установил жаровню и раздувал в ней угли. Часто он выпрямлялся, чтобы откашляться, вытереть слезящиеся глаза или выругаться. Энн, подбоченясь, наблюдала за ним с выражением явной тревоги на лице. Когда Пек, наконец, обратил на нее внимание, женщина свирепо посмотрела на него, подняла с палубы брошенное грязное ведро и спустилась вниз.

— В чем дело? — спросил Пек у Планда.

— Если до сих пор не понял, никогда не поймешь, — сказал подошедший с небольшим кувшином и кожаным мешком моряк.

Пек пожал плечами и продолжил раздувать угли, а Планд налил в сковороду масло и поставил ее на жаровню. Когда угли наконец раскалились и сидевший на корточках Пек отодвинулся от жаровни, Планд положил на сковороду квадратные ломтики мяса бокси. Громкое шипение и разнесшийся по палубе ароматный дымок заставили Амбела выйти из каюты.

— А, бокси, — сказал он и посмотрел на Планда. — Посмотри, не осталось ли у нас бекона из Купола?

Планд кивнул и пошел выполнять просьбу капитана. Амбел проводил его взглядом и задумался о том, что странно было называть беконом пищу, которую отделяли от свиньи несколько световых лет. Потом он обратил внимание на парус, который громко чихал от поднимавшегося из сковороды дыма и явно сомневался, стоит ли здесь оставаться.

— Как тебя зовут? — спросил капитан, как того требовала учтивость — ведь все паруса носили одинаковые имена.

Парус повернул к нему голову, обнажил зубы в некотором подобии улыбки, и Амбел непроизвольно сделал шаг назад, поняв, насколько огромным он был.

— Обманщик ветра.

В ответ раздался дружный вздох удивления. Матросам еще не приходилось встречать парус, которого звали бы не Ловец ветра. Доходили слухи о существовании паруса, который первым понял, что имя может быть индивидуальным, но они, как и все остальные хуперы, отвергали их как полную чепуху.

— Шучу, — сказал парус. — На самом деле меня зовут Ловцом ветра.

Матросы закрыли рты и занялись делом, стараясь поскорее забыть это случайное отклонение от привычного хода событий.

— Рад познакомиться с тобой.

Амбел внимательно рассмотрел великана. Он уже заметил прикрепленное к голове устройство в форме боба и догадался, что это такое.

Парус фыркнул и взмахнул крыльями.

Обманщик рассматривал судно с живым интересом, вспоминая события, происходившие очень давно, когда он был здесь в последний раз. Тогда на борту была женщина с Земли, которую он попытался укусить, когда она подкралась к нему, чтобы взять образец кожи. Затем капитан с несколькими матросами и женщиной сошел на берег и, после драматических событий, о которых парус узнал значительно позже, вернулся на судно с ящиком, который находился здесь до сих пор. Парус даже иногда слышал шепот. Человек, которого он когда-то сбросил с вершины Большого кремня, находился здесь, по крайней мере частично.

Он проверил реи, убедился в том, что они хорошо смазаны и свободно поворачиваются в гнездах, а также в том, что практически нет люфта в механизмах управления всех трех мачт. Натянув тросы, Обманщик ветра освободил носовой и кормовой паруса и проверил плавность их управления. Все было в порядке. Он опустил голову, чтобы сообщить об этом капитану, но резко отдернул ее, почувствовав запах подгоревшего мяса. Почему люди предпочитали превращать почти в пепел отличное свежее мясо перед его употреблением в пищу? Впрочем, не только это в поведении людей казалось ему непонятным. Наблюдая за поедавшими жареное мясо матросами, он вспоминал далекое прошлое.

Обманщик ветра был самым умным из всех парусов и первым заинтересовался этими странными, спустившимися с неба существами, но автоматические пушки и системы сигнализации, установленные вокруг занятого людьми острова, были способны отпугнуть даже самых любознательных, и такая ситуация сохранялась в течение очень долгого времени. Затем, когда на планете появилось больше этих существ, система обороны была демонтирована и люди стали выходить за границы острова. Любопытство, которое испытывал Обманщик, превратилось почти в болезнь, когда люди стали строить из дерева подвижные оболочки и странствовать в них по морям.

Он старался держаться на расстоянии, но иногда, особенно ночью, подлетал близко и вслушивался в звуки, при помощи которых люди общались между собой. Он быстро понял, что звуки были языком, аналогичным языку парусов, и стал запоминать слова. Для того чтобы узнать значения слов, понадобилось значительно больше времени, почти один человеческий век, но и после этого он с трудом понимал, что для описания ветра людьми используется лишь несколько слов. А что касалось имен…

Когда Обманщик увидел дрейфующее судно без обычного тканевого паруса, он мгновенно понял, какие возможности открываются перед ним. Сев на реи и посмотрев сверху вниз на удивленных моряков, он сказал тогда: «Я — Ловец ветра». Так все и началось. Скоро к нему присоединились другие паруса — заниматься этим оказалось значительно интереснее, чем сидеть на скале и постоянно обсуждать погоду. Они, в отличие от самого первого Ловца ветра, не сразу уяснили идею, что каждая личность может иметь индивидуальное имя, а когда уяснили, уже установилась традиция — называть все паруса одинаково. Эту традицию нарушил самый первый Ловец, изменив свое имя на Обманщика ветра. Впрочем, он всегда первым нарушал традиции.

Вернувшись из воспоминаний в реальность, парус открыл через стимулятор канал связи, установленный еще ночью, и сразу же получил сообщение:

«Все так же торгуешь памятниками культуры?»

«Ты еще там?» — спросил парус, по-прежнему испытывая трудности в общении и не раскрывая рта.

«Мне никуда не деться, пока эта поганая рыба не надумает опорожнить кишечник», — услышал он раздраженный голос Снайпера.

«Значит, ты не контролируешь этого безумного карпа?»

«Нет, пока подзаряжаюсь, чтобы подготовиться к выходу на свободу. Этот молли несколько сбит с толку, ему вдруг приспичило поплавать рядом с судном. В принципе понятно, он так далеко от дома. Скажи, сколько Блюститель платит за твои услуги?»