Павел Шумил - Эмбер. Чужая игра

— Почему?

— Под «Зеленые рукава» короновался Эрик.

— При чем тут «Зеленые рукава» Там ни одного слова про зеленые рукава. Там про золотой город и зверей.

— А я знаю? Но это — «Зеленые рукава». Сукой буду, они.

Глупая тут цивилизация. Вино изобрели, а рассол — нет. Примеряю к руке манипулятор Логруса и тянусь сквозь отражения за заветной банкой. От этого усилия в голове распухает комок боли, к горлу подкатывает тошнота. Но вот она — заветная. Трехлитровая моя. Поля удивленно косит глазом — с чего это я вдруг потяжелел. Извлекаю пальцами соленый огурчик и протягиваю ей. Понравилось. Скармливаю второй и приникаю губами к роднику целительной силы. Ядреная плазма! Хорошо…

Передаю банку Гилве. Та — Паоле. Как трубку мира. Дон Педро от соленых огурцов отказывается, и мы съедаем его долю. Настроение поднимается, самочувствие приходит в норму. Наступает время расспросов о главном.

— Тебе Моррис понравился? — робко спрашивает Паола. Моррис — это свежеиспеченный муж ее старшей сестры.

— Жалко парнишку. Болтушка она. Твоя копия. Своей болтовней с ума парня сведет.

— Хочешь сказать, что я тоже болтушка? — брови строго сдвигаются, тон уже не робкий. Догадливая ты моя.

— Ты тоже. Но тебе многое прощается, потому что ты — моя любимая и неповторимая жена.

Паола погружается в мыслительный процесс. Спустя минуту, так и не решив, похвала это, или упрек, фыркает и гордо задирает носик и выезжает вперед.

— Гил, — говорю я. — У меня к тебе серьезный разговор. Ты только не обижайся, но, может, мы нарушаем какие-то твои планы?

— Мои планы — это ты.

— Но ты же не знаешь, что я буду делать. Я сам пока не знаю.

— А разве важно, где и как учится летать птенец, пока встает на крыло, — говорит мне дева Хаоса. — Птенец — это ты. Оперишься, тогда поговорим. А пока — ищи себя и не мучайся сомнениями.

— Ох ты, какая погань! — восклицает Паола. Оглядываюсь, а рука сама собой тянется к мечу. Это вместо бластера! Акклиматизировался, ежкин кот! Перед нами — мантикора. Жуткий, коварный хищник с телом льва, хвостом скорпиона и человеческим лицом.

— Гуляют тут животные невиданной красы, — бормочу я, снимая бластер с предохранителя.

— Дан, не вмешивайся! Паола! Три-четыре-бум! — командует Гилва. Еле успеваю переключиться на Логрусово зрение, чтоб увидеть, как слева к мантикоре плывет знак Логруса, справа — Лабиринта. Сталкиваются… Грохот взрыва, во все стороны летят куски кровавого мяса. Кони испуганно приседают на задние ноги. Оглядываю девушек. Сами напуганы. Лица, одежда и все вокруг — в веснушках из мельчайших капелек крови.

— Здорово бумкнуло! — восхищенно говорит Паола. — Только шкурку жалко.

— Кто это придумал?

— Я! — весело отзывается моя жена. — Это диалектика! Единство и борьба противоположностей. Атомную энергию — в мирных целях!

Насчет мирных целей можно поспорить, но диалектическая бомба удалась на славу. Господи, неужели Паола до учебника философии добралась?

Доро-о-ога без конца…

Дорога без начала, без конца…

Напевает моя любимая как ни в чем не бывало.

Она когда-то выбрала тебя.

Только вот идти по ней

С каждым шагом все больнее, все трудней!

Впереди открывается море тумана. Как и полагается, по морю гуляют медлительные, величественные волны. На самом краю видимости над туманом чернеет облаком ветвей баодуб. Прибыли.

— Только любовь… Толь… — выводит высоким голосом Паола и замолкает на полуслове. Петь в таком месте — все равно что в храме. Усилием воли пытаюсь разогнать туман, но не тут-то было. Вызываю Логрусово зрение. Мда-а… Облом. Лезу в седельную сумку, достаю инфракрасные очки. Совсем другое дело! Фиона использовала зеркальце с противотуманным заклятием. Теперь я знаю его суть. Сумасшедший мир. Чудовищная смесь науки и магии.

— Здравствуй, Харон.

— Здравствуй, космодесантник.

— Познакомься, Это Паола, моя жена. А это — Гилва. Боевая подруга.

— Странно…

— Что?

— Гилва — понятно. Дворы Хаоса. Из каких конюшен твоя жена?

По-моему, это оскорбление. Оглядываюсь на женщин. Смотрят на меня как на психа.

— Харон, мне кажется, ты ищешь неприятностей. Советую извиниться перед Паолой.

— Мне казалось, у тебя есть чувство юмора. Кстати, Паола меня не слышит.

— Подожди, Богдан, я сама поговорю. — Паола уже тянет на свет колоду. Думает, я по козырю беседую. Ну, милая, чью карту сдавать будешь?

Мою?! Разумно. Я в качестве ретранслятора. Ай да умница!

— Здравствуй, девочка, — говорит Харон. — Я спросил, откуда ты, но Богдан обиделся.

— Мог бы меня спросить. Мне скрывать нечего.

— Харон спросил, из каких ты конюшен, — уточняю я.

— Ну и глупо. Ну и не смешно, — надула губы Паола.

— Прошу меня простить, мы, кажется, не понимаем друг друга, — смутился Харон. — Вопрос мой вот о чем. Паола не из тех, кто может пройти Лабиринт. Однако, перед ней я вижу знак Лабиринта. Ведьмы пользуются сломанными Лабиринтами. Но на знаке нет изъяна. Как такое может быть?

— Я прошла Лабиринт Эмбера! — гордо заявляет Паола.

— Как?

— Информация за информацию, — вступаю в разговор я.

— Топчи Узор.

— Не понял?

— Пройди Лабиринт. Кстати, я сообщил информацию и задал вопрос. Твоя очередь спрашивать еще не наступила.

— Но так нечестно, — вяло возмущаюсь я. — Мы два дня пыль глотали, устали как сволочи…

— Таковы правила. К тому же, я старше. Старших надо слушать.

— Уважаемый Харон, — включается в разговор Гилва, — Позволено будет мне тоже пройти Лабиринт?

— Только вам, воительница, открою страшную тайну. Преодолевший один узор имеет право испытать себя в другом.

— Как это понять?

— Не будет уничтожен после первого шага.

— Вот почему Дара сумела пройти Лабиринт! — говорю я.

— Да. Перед этим она прошла Логрус.

— А я смогу пройти? — встревает Паола. Харон долго безмолствует.

— Сначала я хотел бы узнать, как тебе удалось пройти Лабиринт Эмбера, — уточняет он.

Гилва смотрит на меня, я киваю.

— Человек, проходящий Лабиринт, имеет право нести на себе одежду, оружие, другие вещи, — сообщает Гилва. — Он может посадить в карман белую мышку. Богдан взял Паолу и прошел Лабиринт. А я подпитывала ее жизненной энергией.

— Смело. И рискованно, — заключает Харон. — Паола, жизнь прекрасна. Зачем еще раз рисковать?

— Я имею право на попытку? — настаивает Паола.

— Нет, — говорю я.

— Лучше не рисковать, — советует Гилва.

— Да, — говорит Харон.

— Я должна, — упрямо твердит Паола. — Я должна стать настоящей. Я не хочу быть белой мышкой. Я не хочу быть курьезом. Я должна сама пройти Лабиринт. Если вы не позволите мне сейчас, я вернусь сюда позднее. Я умею ходить по отражениям.

— Дура ты, — говорит Гилва. — Дан, свяжи нас опять на всякий случай.