Андрей Шаганов - Звездный рыцарь

— Ну что? — Олег понимающе улыбнулся. — Колоться не желаем? Очень жаль. Мой метод — полное, добровольное и чистосердечное признание. Чистосердечное, понимаете? А вы, голубчик, насупились так, что не оставили мне никакой надежды… Разве что вскрыть вам грудную клетку и своими глазами убедиться в том, что сердце у вас действительно чистое.

Директор осознал, что сейчас его будут пытать, и прежестоко. Сам он этим никогда не занимался, перекладывая грязную работу на подчиненных. И когда те приходили с искомым результатом, никогда не интересовался подробностями. Пытки тоже были заботами секретаря.

Директор же исполнял только общее руководство и не вдавался в мелочи. Теперь же ему самому предстояло испытать на себе весь ужас дознания. И от этого душа, если таковая имела место в этом беспредельно ожиревшем теле, что называется, уходила в пятки.

Но до окончательного умопомрачения Директор все же не испугался. Он продолжал лихорадочно размышлять, ища выход из этого безнадежного положения. Ему казалось: если он угадает, кем присланы эти трое, то сможет все же выкрутиться. Впрочем, его предположения были настолько банальны и настолько схожи с гипотезами Фоки, что даже не стоит приводить их здесь, дабы не утомлять читателя повторениями. Единственное, в чем был оригинален Директор, так это в том, что вспомнил свою бывшую жену — женщину крутого нрава, к тому же ревнивую и мстительную. Милиции Директор не боялся — у него везде были свои, купленные люди. Даже в случае ареста на законных основаниях он провел бы в комфортабельной камере не более суток.

Движение за спиной ускорило события. В юности Директор был неплохим боксером, даже имел разряд, но бить на слух не приходилось и тогда. Он уже давно заметил, что в руках ворвавшихся в квартиру молодых людей не было никакого оружия. И еще он уповал на то, что охрана, находящаяся внизу, все же сообразит, что единственный звонок, раздавшийся среди ночи, — сигнал тревоги. Его пухлый кулак мелькнул в воздухе и врезался во что-то такое твердое, что Директор от боли завопил благим матом. Девица же, в грудь которой пришелся удар, даже не покачнулась. От ужасной боли в глазах стало темно…

— Свинья, — услышал он сквозь туман полузабытья, — даже информации не может дать…

— Считает себя самым главным, — второй голос по тембру был женским. — Даже не утруждает себя запоминанием имен. Все люди у него: «Тот, который»!

— Так и не удалось ничего выудить?

— Поваренную книгу и квартальный отчет…

— Что же, он и своих не желает помнить?

— Два-три человека, не важнее Фоки. Мелочь…

— Да, похоже, что это действительно тупик, но над этой информацией мы еще поработаем.

— Похоже, что этот бурдюк действительно ни на что не годен, кроме как жрать… Свинья!..

— Ну что же, — Олег принял решение, — свинья так свинья. Ты слышишь меня?

Гала встряхнула помертвевшего от ужаса Директора. Помимо воли его глаза широко раскрылись и встретились с твердым взглядом девушки.

— Ты — свинья! Только и знаешь, что жрешь. — Одновременно он почувствовал укол в плечо и отключился.

Когда через полчаса очнувшиеся охранники поднялись в квартиру, они уже не застали молодых людей. Зато они увидели то, чего не могло быть, только потому, что не могло быть никогда. Бронированная, неприступная, оснащенная сверхнадежными замками дверь была распахнута настежь. В просторных комнатах царил беспорядок, как после налета. Но не это поразило видавших виды боевиков. Шеф, всегда такой солидный, надутый, значительный, передвигался по квартире на четвереньках и на все вопросы отвечал глубоким, раздраженным хрюканьем. Наконец он добрался до кухни и, найдя торт, приготовленный на десерт, зубами разорвал коробку и с восторженным визгом принялся уплетать угощение не пользуясь руками. Попытки привести Директора в норму не увенчались успехом. Когда его оттаскивали от торта, он поднял отчаянный визг, а когда попробовали уложить шефа в постель, он вырвался и бросился на своих помощников. Не поднимаясь с четверенек, он едва ли не насквозь прокусил одному из них икру, а второго, разбежавшись, так боднул головой в пах, что тоже надолго вывел из игры.

Прибывший по телефонному звонку секретарь был не менее поражен состоянием шефа и немедленно вызвал знакомого психиатра. Врач осмотрел пациента, сделал несколько попыток заговорить с ним, но Директор совершенно потерял способность изъясняться членораздельно. Наконец врач развел руками — он не смог проникнуть в сумеречные глубины души своего пациента. Все усилия его оказались бесплодны, и врач посоветовал доставить больного в клинику.

Только тогда охранники вспомнили про девушку, пришедшую к машине вечером, но ни ее лица, ни как она была одета, как ни старались, вспомнить не смогли, хотя оба могли поклясться, что ночная гостья имеет самое непосредственное отношение к событиям.

Голос Рададора снова вернул Олега к действительности. И поскольку на этот раз рыцарь обращался непосредственно к нему, он был вынужден оставить воспоминания и отвечать.

— Итак, чего ты добился? — Голос учителя был строг.

— Я уничтожил зло в лице трех закоренелых преступников. — Олег был смущен.

— И что дальше? — Собеседник смотрел на молодого человека глазами полными сострадания.

— Дальше тупик…

— Это было неизбежно. Почему ты решил, что сможешь пройти по столь ненадежному пути? Твоя предпосылка о том, что все преступники так или иначе взаимосвязаны, не лишена оснований. Цепочка, по которой ты прошел, могла оказаться длиннее и короче, но рано или поздно она кончится тупиком.

— Но, Рададор!

— Ни слова более! Да, я говорил, что против зла во всех его проявлениях надо бороться. Я и сейчас не отрицаю этого. Но во всем нужен ум да бережь…

Олег согласно кивнул. Он знал Рададора вот уже больше года, и за все это время рыцарь ни разу не дал повода усомниться в его мудрости. Этот год, в течение которого они были почти неразлучны, дал Олегу намного больше, чем вся прожитая жизнь.

В магазине никаких фруктов, кроме яблок, не оказалось. Олег купил три килограмма, а потом добавил к ним еще кило моркови. Возвращаясь домой, он размышлял о том, где достать что-нибудь еще. Можно было зайти в гастроном, но там редко бывало то, что ему сейчас требовалось. Да и денег оставалось совсем немного. А то можно было бы съездить на рынок. Еще раз пожалев, что не купил обезьяну раньше, когда было полно всевозможных фруктов, наш герой поднялся к себе.

У двери своей квартиры Олег обнаружил соседа снизу, напряженно прислушивающегося к происходящему внутри. Олег тоже невольно напряг слух, но ничего примечательного не услышал. В квартире было тихо.