Мария Симонова - Вирус хаоса

— Нехорошо. Ах, как нехорошо и непорядочно, господин профессор! — воскликнул сухощавый молодой человек в строгом костюме, без колебаний вступая в помещение, вообще-то имеющее статус «частная собственность».

Генрих Юстус Блум — профессор ядерной физики — снял очки и спрятал их в нагрудный кармашек халата растерянным жестом неопытного преступника, застуканного врасплох. Мощная охранная система его тайной лаборатории только что спасовала — и не перед изощренной попыткой взлома, и даже, как это ни обидно, не в результате применения взрывчатки, а всего лишь перед простенькой с виду электронной карточкой, вставленной в считыватель этим мышастым чиновником. Профессор, поднявшийся ему навстречу, качнулся, словно силы внезапно оставили его, и оперся рукой о край огромного полукруглого пульта, напоминавшего центр управления чем-то грандиозным, к примеру, ядерной, или — почему бы и нет? — космической станцией.

Визитер прошел на середину зала, окидывая цепким взглядом хромированные консоли, новейшие пространственные мониторы и датчики непонятной системы, занимающей две трети помещения. Пульт помаргивал огоньками, словно бы заговорщицки намекая: «Да много ли вам проку, гражданин начальник, от демонстрации вашей принципиальности? Чего там, инспектор, договоримся!» Онемевший хозяин, вследствие некоторого шока, а также природной интеллигентности, не в силах был подавать чиновнику какие-либо двусмысленные знаки. Тем более что сразу вслед за ним вошли два милиционера и остановились возле двери, лишая Блума (и его подозрительный аппарат) возможности совершить попытку подкупа должностного лица, одновременно отрезая нарушителю единственный путь к бегству. Однако профессор не собирался ретироваться, так, например, мать, вернее, отец, не мог бы покинуть новорожденное дитя, оставив его на милость, допустим, варваров.

— Прежде чем вы отключите подачу энергии, — заговорил Блум с резкостью, не свидетельствующей о наглости, которая, как известно, гарантирует второе счастье, а лишь выдающей его подлинное отчаяние, — я требую, чтобы сюда были вызваны специалисты из Института Физики Пространств!

— Ну, профессор… — чиновник развел руками: по отношению к ученому чудаку он мог позволить себе толику снисходительного сочувствия (ни в коем случае не путать со снисхождением!). — Об Институте вы должны были подумать раньше, когда решили воплотить в жизнь свою столь энергоемкую установку.

— Смею вас заверить, что я обращался в Институт, но они не предоставили мне финансирования! Однако теперь, когда я сумел добиться успеха, клянусь вам, что все будет оплачено! Вызовите специалистов! Поймите, что внезапное отключение моей системы может быть чревато непредсказуемыми последствиями!

Похожие заявления — о недопустимости сиюминутного отключения пиратского узла — инспектору доводилось выслушивать довольно часто. Беседа перестала его интересовать. Он достал из кармана пульт мобильного терминала. Профессор умоляюще схватил его за локоть, мешая набрать код:

— Прошу вас! Чего стоят какие-то лишние полчаса!

— О, уверяю вас, они очень дорого стоят! Компания не намерена нести дополнительные убытки, если Институт откажется заплатить ваш долг.

В глазах Блума сверкнул безумный огонек, вообще-то ему не свойственный, если речь не шла о разрушении окаменевших догм классической науки, но не укрывшийся от инспектора: нарушитель готов решительно на все — вот о чем просигнализировал ему угрожающий взблеск подслеповатых глаз профессора. Инспектор предупредительно кашлянул.

Оба стража порядка, восприняв сигнал, перестали изображать невозмутимые статуи у дверей и моментально оказались возле Блума, аккуратно прихватив его под локти.

— Выслушайте меня! — взмолился ученый, не собиравшийся, да что там — попросту неспособный противостоять им физически, имевший шанс поколебать представителей власти только силой аргументов. — Перед вами преобразователь материи в антивещество! — выпалил профессор из самого, как он полагал, своего тяжелого орудия, припасенного на крайний случай. — При полном отключении защита накопителя исчезнет, и произойдет аннигиляция, то есть чудовищный взрыв!

Подобная угроза кого угодно заставила бы призадуматься. Милиционеры крепче сжали плечи арестованного, инспектор же со своей стороны остался абсолютно спокоен, лишь слегка усмехнулся.

— Скажу вам по секрету, профессор, — уверенно произнес он, — мне доводилось видеть мезонный преобразователь. Ваш аппарат имеет с ним всего лишь одно сходство — тоже жрет энергию, как целый завод. В остальном данная система не имеет ничего общего с ускорителем элементарных частиц, при этом она — поздравляю вас — занимает куда меньше места.

Блум хотел в отчаянии поднять руки к небу или хотя бы ко лбу, но стражи порядка прочно удерживали его локти в положении «на уровне талии», так что ему пришлось опустить пылающий лоб к руке — не менее горячей и к тому же неприятно влажной.

— Да, я солгал, — глухо признался он. — Но лишь потому, что вы не поймете… Поверите ли вы мне, если я скажу, что с помощью этой установки мне удалось сделать прокол в ткани реальности?

— Да? — молодой человек казался заинтересованным. — И что же вы обнаружили там, за гранью? Уж не параллельные ли миры?

Профессор вскинул голову, и как сразу выпрямился его стан, как засияли глаза, воодушевленные искрой понимания!

— Я вижу, что вы способны нестандартно мыслить! И, значит, можете предотвратить катастрофу, неизбежную при отключении питания. Этот прокол, или, если хотите, открытые мною врата в иные реальности, в данный момент строго контролируются моей системой. Если ее отключить, то произойдет локальная диффузия с возможным проникновением друг в друга нескольких линейных конгломератов… За недостатком данных машина пока еще бессильна просчитать механизм взаимодействия, как и его последствия, но…

Профессор запнулся на полуслове — чиновник, больше его не слушая, набирал номер. Меньше всего он намеревался выслушивать лекции по очень мало интересующей его тематике.

Блум замер с приоткрытым ртом: «Куда он звонит? В Институт? Или все-таки…»

— Андрей, у нас порядок, — сказал инспектор в трубку. — Нарушителя взяли. Отвод ЖКК/4 можешь ликвидировать.

— Нет!!! — возопил Блум, трепыхаясь, как пойманная рыбка, в крепких, поднаторевших в деле задержания руках.

— Зря вы так волнуетесь, — произнес непрошибаемый молодой человек, нашедший занятной изобретательность ученого ума. Немало просьб, угроз и слезных молений ему доводилось слышать, и мало что могло его тронуть, но впервые он стал свидетелем столь вдохновенной попытки запутать его забранные каркасом инструкций мозги, путем сдабривания очевидного вранья сложными научными терминами. — Ваши специалисты никуда не денутся. Они непременно будут сюда вызваны. Вдруг, чем черт не шутит, действительно оплатят этот заоблачный счет… — пробормотал он, поворачиваясь спиной к приборам, за мгновение до того, как все они, судорожно мигнув в последний раз, дружно погасли.