Майкл Суэнвик - Кости Земли

Щелкающий звук.

– Она говорит: «Вы ученые. Я тоже ученый. Всю свою жизнь я пыталась понять млекопитающих».

Чириканье.

– Она говорит: «Вы благородные существа. Без вас мир стал беднее».

Самка птицечеловека разогнула гротескно сложенную конечность и протянула ее через стол. Три пальца на уродливой ладони торчали в разные стороны.

– Она говорит: «Мы можем пожать друг другу руки?»

Старикан с неохотой подавил желание проводить Гриффина и его компанию домой. Он закрыл картину переговоров и распахнул другую. Отворилось окошко в мезозой. Всего в каких-то ста двадцати двух миллионах лет отсюда.

В этот день устраивали праздник урожая, и лагерь наполнял запах жарящегося на вертеле молодого анкилозавра.

Лейстер сидел в хижине и лениво счищал кожуру с болотных клубней. Краем глаза он наблюдал за Натаниэлем, который тряс сделанной для него Патриком погремушкой. Далджит ощипывала маленького пернатого динозавра. Лейстер взглянул на тушку в ее руках и похолодел.

– Это не... Это что за зверь?

– Просто маленький динозавр. С гарниром будет очень вкусно.

– Нет, серьезно, я такого не знаю. Это новый вид? Дай мне посмотреть его зубы.

– Руки прочь от обеда! – засмеялась Кати. Она вынула из чайника отмокающие там пальмовые листья и обернула ими клубни, которые собиралась испечь на углях. – Чисти давай, мне не хватает.

– Ну, девочки. Его же все равно потрошить. Вдруг это что-то интересное?

Далджит отложила тушку.

– Слышите? – напряженно спросила она.

– Я не... – начала Кати.

– Ш-ш-ш!

Снаружи раздавались незнакомые голоса.

– О господи, где моя рубашка! – вскрикнула Далджит.

Кати подхватила ребенка и молча выбежала во двор. Лейстер за ней. Последней, лихорадочно застегиваясь, выскочила Далджит.

Спасатели оказались военными – молодыми, коротко стриженными парнями, явно смущенными ситуацией. Но они привезли с собой журналистку, которая уже бегала с камерой вокруг палеонтологов.

– О чем вы больше всего жалеете? – спросила она. Несколько членов племени, отвыкшие от незнакомых лиц, смущенно попятились. Журналистка сунула микрофон под нос Джамалу. – Вы?

– Думаю, больше всего нам не хватало ботаника. При формировании экспедиции предпочтение отдавалось зоологам, в особенности специалистам по позвоночным, и мы дорого заплатили за это. Необходимо было включить в наши ряды специалиста по здешним травам.

– Аминь! – возбужденно воскликнула Кати. – Здесь обязательно должно существовать что-то, содержащее танин. И краски! Не давайте мне говорить о красках, а то я не остановлюсь!

– А вы?

– Я жалею, что у меня так ни разу и не вышел приличный глиняный горшок, – сказала Далджит. – Печь получилась очень хорошей, но я никак не могла подобрать нужную температуру.

– Вы?

– Я жалею, что не захватил с собой запасной маячок времени, – заявил Нильс.

Все захохотали, а он продолжил уже серьезно:

– Если бы я знал, что мы здесь застрянем, я бы взял больше медикаментов. И освоил бы кое-какие ремесла.

– Какие же?

– Например, обработка камня. Вы когда-нибудь пробовали сделать каменный нож? Уверяю вас, это нелегко.

– Первая вещь, – спросила журналистка, переводя камеру с Натаниэля на Кати, – которую вы собираетесь сделать, как только вернетесь в настоящее?

– Съем стейк!

– Выпью молочный коктейль!

– Чашку чая с лимоном и не буду жалеть сахара!

– Душ! Горячий!

– Точно!

– А я неделю тупо проторчу перед телевизором!

– А я прочитаю абсолютно новую книгу!

– Хочу поговорить с незнакомцем!

Стоя в отделении, Лейстер раздраженно пробормотал:

– А я убью Гриффина за то, что он втравил нас в эту историю. А будет время – так и Робо Боя.

Но его не услышал никто, кроме Старикана. И только Старикан увидел, как полчаса спустя, когда угли уже намокли от дождя, анкилозавра бросили на произвол судьбы, а спасенные и спасатели выстроились в очередь к воротам, чтобы вынырнуть из них в Кристал-Сити, Лейстер придирчиво выбрал тяжелый булыжник и спрятал его в карман.

Старикан вздохнул и открыл ящик стола. Там лежало восемь распоряжений. Он не торопясь прочитал каждое, а последнее порвал пополам.

Вторая попытка оказалась удачней. Только две смерти. Целиком заслуга Лейстера, он справился со своими обязанностями лучше, чем в первый раз.

Старикан, конечно, сожалел о смерти Лидии и молодого человека. Но что сделано, то сделано. Второй шанс выпадает в жизни так редко, что это можно считать чудом.

Он решил бросить последний взгляд на Гертруду, одинокую и прекрасную. Она была редкой птицей, rаrа avis, вероятно, самой редкой в своеобразном птичнике его коллег. И Старикану нравилось присматривать за старушкой. Время от времени он навещал ее, чтобы Гертруда не теряла связь с человеческим обществом.

Иногда они играли в шахматы. Он всегда выигрывал.

Лазарь-таксон [45]испарялся из записей палеонтологов, будто вымирая, только для того, чтобы, возродившись, появиться вновь. Старикану нравилось думать о докторе Гертруде Сэлли как о человеческом варианте лазарь-таксона. Пока она жива, люди не исчезнут до конца.

Старикан отворил окно наблюдения в башню Гертруды. Та работала, сидя за письменным столом. Однажды, когда он вот так подглядывал за ней, она почувствовала его присутствие и, посмотрев прямо в глаза, насмешливо подмигнула. Правда, не сегодня.

Ну и хорошо. Сегодня слишком торжественный день. День, когда все кончается.

Он подписал последнюю бумагу и бросил ее на столик для исходящей почты. Представление окончено. Можно и на пенсию.

Старикан медленно поднялся. Кожаное кресло скрипнуло, будто выражая симпатию. Все тело болело, но это возрастное. Он привык.

Осталось сделать еще только одну вещь.

Кристал-Сити, Виргиния: кайнозойская эра, четвертичный период, эпоха голоцена, современный век. 2012 год н. э.

Если предположить, что эти запутанные события вообще имели хоть какой-нибудь конец, то они закончились в яркий весенний день в Кристал-Сити, в зале отеля «Мариотт». Две сотни палеонтологов прибыли сюда по специальному приглашению, чтобы поглядеть, как военные собирают новую, никем еще не виданную машину и монтируют временной туннель.

– Отойдите, пожалуйста, – взывал один из офицеров. Толпа шевелилась, но не отступала.

– Прошу вас! Джентльмены! Леди!

Офицер явно не привык иметь дело со штатскими, его уговоры не возымели ни малейшего эффекта. Раздраженный, он повернулся к помощнику и сказал сквозь зубы:

– Черт с ними. Включай.

Тот повернул рубильник. Что-то загудело.

На полу лежал только что смонтированный плоский металлический диск, соединенный проводами со странным оборудованием. Воздух над ним внезапно сморщился и задрожал. Диск наполнился ярким солнечным светом, как будто отворилось окно в другую, более яркую реальность. Ученые заморгали, кое-кто прикрыл глаза руками, стараясь между пальцами разглядеть – что происходит.