Алан Фостер - Внутри себя

Костюм ждал, опрятный и чистый, на своей вешалке. Эрик достал его из шкафа, положил на кровать, повернулся, чтобы пойти в ванную, но заколебался. Что-то было не так с брюками. Он внимательно осмотрел их, но ничего не обнаружил. Только когда Эббот провел пальцами по штанине и сложил ее, ею эйфория испарилась, а возбуждение сменилось мрачными предчувствиями.

Работу делал специалист. Она была очень хитроумна, почти неразличима для глаза. Первоначальный лазерный шов был открыт. Проверив вторую штанину, Эрик увидел, что с ней обошлись так же. Нити удалены и поспешно скреплены снова. Ткань была негибкой. Через полчаса все следы вмешательства пропали бы.

Проверка пиджака открыла то же самое. Не имелось никаких внешних повреждений или следов, только ощущение жесткости в материале, где он должен был быть мягким и гибким.

Зачем кому-то обыскивать швы его одежды? Эббот стоял и таращился на костюм, который неожиданно запах чужим присутствием, потом принялся за тщательную инспекцию комнаты. Его туалетные принадлежности, по-видимому, остались нетронутыми, за исключением бритвы. Он дважды брился после того, как в последний раз ее чистил. Там должны быть волосы. Но их не было. Кто-то сделал еще одну ошибку.

Эрик внимательно осмотрел всю ванную, но больше ничего не нашел, потом направился в спальню. Где всего логичнее искать?

Он начал с кровати, ничего не заметил, и переключил внимание на маленький столик и стулья. Они были чистыми, как и экран, и задник единственной картины, висевшей на стене.

Эрик нашел то, что искал, в оконной раме. Крохотное, меньше ногтя, и толщиной примерно с десятицентовик. Четыре дюйма почти невидимой проволоки отходили от приспособления и крепились к внешней стороне алюминиевой рамы.

Это была чудесная миниатюрная вещица, и Эббот задумался о том, какая компания ее производит. Разве не смешно будет, если под микроскопом он обнаружит где-нибудь на устройстве марку «Селверна»? Да уж, смешно! Эрик, возможно, даже участвовал в разработке каких-нибудь его схем. Но сознание того, что ты приложил руку к созданию этого жучка, не утешало.

Еще один был прикреплен к осветительному прибору, свисавшему с потолка. Крошечные антенны взбирались вдоль светового элемента и заворачивались вокруг трубки. Но самый главный сюрприз ожидал Эббота, когда он во второй раз проверил стол. Эрик проглядел его во время первого осмотра, потому что искал что-то другое.

К гостиничному бювару были прикреплены две ручки. Это выглядело довольно экстравагантным для такого скромного учреждения. Обе были одинакового синего оттенка, но на одной виднелось название гостиницы, а на другой — нет. Они абсолютно подходили друг к другу, только у ручки без печати не было пера. После внимательного осмотра обнаруживались крошечные пластиковые линзы. Эрик взял в руки миникамеру и подумал о том, не смотрит ли за ним кто-то на другом конце. Если так, то не поднимет ли тревогу внезапное движение подсматривающего устройства?

Он положил ручку, чувствуя сильное побуждение броситься вон из номера, вон из города.

Да, убираться отсюда, рычал громкий голос у него в голове. Теперь вниз, не обращая внимания на лифты, которые могут быть полны хозяев жучков в комнате. Раскрыв его, вероятно, они хотели бы встретиться с ним лично.

Но кто они такие? Кто-то прилагал огромные усилия, чтобы совершенно оградить от постороннего вмешательства личную жизнь запутавшейся и, Эббот был уверен, очень несчастной молодой женщины. Кто-то, имеющий доступ к сложным технологиям и большие деньги.

Он снова подумал о преступном обществе. Они так же быстро осваивали современные технологии слежения, как правительство и частная промышленность. Но обычно их методы не были такими же утонченными. Конечно, что Эрик знал о настоящем дне? Он был младшим конструктором, законопослушным гражданином, вся информация доходила до него с телеэкрана.

Как же они проследили его до самого номера? Если они наблюдали за ним все время, то должны были знать, когда Эрик уехал из Финикса, могли проследить за ним до Нуэво-Йорка. Но идти по его следу здесь — это казалось невозможным, с тех пор, как Эббот начал пользоваться поддельной кредитной карточкой. То, что они нашли его так быстро, означало, что им доступны общегородские поисковые возможности и у них огромные ресурсы. А почему бы не встретиться напрямую? К чему это мошенничество с жучками в его номере?

Впрочем, теперь неважно. Эрик выбежал на улицу и стал пробираться сквозь полуденные толпы. Пешеходы не обращали на него внимания. Люди в Нуэво-Йорке всегда торопились.

Не видя никаких намеков на преследование, Эббот в конце концов перешел на шаг. Может, они следили за ним посменно? Он заметил, что стал пристально разглядывать всех, кто слишком долго смотрел на витрины магазинов или на что-то другое на улице. Да, разные мужчины и женщины, чтобы наблюдать за ним через каждые три-четыре квартала, целые отряды, чтобы контролировать его местонахождение.

Но зачем? К чему такое пристальное внимание? В нем не было смысла, совершенно никакого смысла. Лайза Тембор действительно оказалась красивой, да, уникальной, даже больше, чем он ожидал, но вряд ли ей требовалась такая защита.

Не возбудил ли Эрик ревность какого-нибудь невообразимо состоятельного промышленника, который хотел оставить девушку для себя? И все-таки Лайза намекнула, что у нее были связи со многими мужчинами. Даже если так, какой вред могла бы принести пара встреч с неким невинным влюбленным инженером с Юго-Запада?

Что-то не складывалось. Несколько деталей не укладывались, как надо. Обычно такие загадки были простыми для Эрика, который удивлял друзей на вечеринках своей сверхъестественной способностью в считанные минуты разгадывать самые сложные новые игры или головоломки. Причудливый талант, годный только на то, чтобы развлекать приятелей и делать жизнь немного легче. Теперь он подвел Эббота. У него не было никакого понятия о том, что происходит.

Так вот как чувствуют себя те, за кем охотятся?

Он повернул за угол и проскользнул в ресторан под прикрытием толпы, так как было обеденное время. Охотятся… это слово было как будто из дешевого сериала. Что бы там ни было, Эрик больше чувствовал себя запутавшимся, чем преследуемым. Разберись во всем по порядку, сказал он себе.

Если преследователи нашли его гостиницу, то, похоже, они знали о его визите к Лайзе. Девушка оставалась в неведении, он был уверен, иначе она хоть словом намекнула бы ему. А не это ли Лайза пыталась сделать каждый раз, когда просила его уйти? Эрик сомневался.

Он расслабился немного, устроившись на стуле за угловым столом. Что она чувствовала к нему? Эббот решил верить тому, что увидел в ее глазах, когда они расставались, а не словам. Любовь была возможна. До тех пор, пока он цеплялся за эту надежду, никто и ничто не выгонит его из города.