Роберт Фреза - Синдром МакЛендона

— Вы там долго не задерживайтесь, — вставил Фридо.

— Не знаю, что нашло на Фридо, — задумался я, когда мы вышли. — Наверное, у него гормональная буря. Розали чуть не размазала его по переборке, а уж Вайме Джин это совсем не понравится. Думаю, теперь в любую минуту кто-нибудь опрокинет ему на колени тарелку со спагетти.

— Хорошо хоть оружие уже остыло, — добавила Катарина.

Мы прошли на камбуз и, пока я наполнял блюдо макаронами, Катарина достала салат из холодильника.

— Теперь я понимаю, почему Аннали решила отдежурить лишний раз, — заметила она.

— Аннали и Розали от всей души презирают Фридо. Если им что-нибудь нужно сообщить ему, они передают это через Вайму Джин. На самом деле я не очень уверен в том, нравятся ли вообще Аннали мужчины. Ты еще не жалеешь?

Она улыбнулась:

— Все в порядке, Кен.

Когда мы уже возвращались, по тишине в комнате я заключил, что дебаты за столом закончились. Глянув через дверной проем на Фридо, я прошептал Катарине:

— Фридо, похоже, напивается. У него вся щека в вине.

— Кен, это не вино, а отпечаток ладони, — шепнула в ответ Катарина.

— Значит, это была не Розали, раз голова у него еще на месте.

— Знаешь, о чем я подумал, Катарина, — обратился к ней Фридо, едва мы вошли. — Я слышал, ты играешь в ракетбол. Я раньше был чемпионом ракетбола. Хочешь, могу показать тебе фотографии…

— Да ну? А фотографии своих детишек ты тоже ей покажешь? — выпалила Вайма Джин.

— Ты что! Это не мои дети! — взвился Фридо, явно задетый ее замечанием.

— Суд решил по-другому, — возразила Вайма Джин. — Только колючка в хвосте и заставляет тебя помнить о детях.

— Слушай, я совсем не хотел с тобой ругаться. Может, не будем об этом, а?

Берни методично помешивал макароны. Дэви Ллойд резко распахнул рот, явно собираясь что-то сказать, но промолчал. Розали швырнула салфетку на стол и вышла.

Под тихое ворчание Ваймы Джин Катарина прошептала мне:

— Все еще больше запутывается. Ты не знаешь, как довести до его сознания хоть одно мое слово? Я бы хотела его отшить.

— Не уверен, что он догадается, если ты его отошьешь.

Она приняла мое замечание к сведению и, дождавшись паузы в разговоре, заговорила тихо, но твердо:

— Знаешь, Фридо, я уверена, что твои фотографии просто превосходны, но, думаю, в ракетбол я буду играть только с Кеном. — Она демонстративно накрыла мою руку своей, и я застыл.

Вайма Джин чопорно кивнула, едва сдерживая слезы.

— Кажется, я наелась. Спасибо за обед, Кен. — Она тоже встала и ушла. Фридо немного помедлил и последовал за ней.

— Пожалуй, и я наелась. А ты как, Кен? — Катарина подмигнула. — Я устала. Может быть, на сем и закончим?

— Давай, Кен. Мы с Берни еще посидим, а потом все уберем, — неожиданно предложил Дэви Ллойд, все еще глядя на дверь, куда вышел Фридо.

Мы с Катариной прошли к нашим каютам, и я повалился на маленький диванчик, стоявший в общей гостиной, как только за нами захлопнулась дверь.

— Ух, Катарина…

— Это было лучшее, что я могла сделать, чтобы привести Фридо в чувство.

— Ну да. Знаешь, мне очень неприятно, что так вышло с Фридо. Не понимаю, что с ним. Я знаю, что он считает себя Дон-Жуаном, но никогда это его так сильно не одолевало. Вайма Джин, должно быть, уже настучала ему по башке.

— Не надо оправдываться — это ведь не твоя вина. А обед, который ты приготовил, был превосходен. — Катарина притащила стул от стола в своей комнате и уселась на него верхом. — Извини, что я взяла тебя за руку. Я не нарочно.

— Ничего-ничего. Я не испугался, — соврал я. — Я просто очень удивился. Я не привык, чтобы хорошенькие женщины клали мне ладонь на руку. — Я попытался улыбнуться. — Ты только с Ваймой Джин так не делай. Она и так утверждает, что в вентиляции живет привидение.

— А ты давно знаешь Фридо? — осведомилась она.

— Три-четыре месяца. Мы взяли Фридо вместе с Ваймой Джин. А что?

— Да так, — слишком уж поспешно ответила она. Наверное, я чем-то выдал себя. Она улыбнулась.

— Извини. Я забыла, что ты не любишь тех, кто врет. Давай скажем так, что я пытаюсь кое-что разгадать. Ну, а так как нам с полуночи на вахту, мне лучше сейчас немного поспать. — И прежде, чем я успел ответить, она исчезла в своей каюте.

На следующий день, во время тупой ночной вахты, я заметил в ней первые изменения.

«Шпигат» выдавал свой обычный набор неполадок, чтобы нам было чем заняться. Мы поимели стойкое отклонение от нормы в боковом двигателе, и главный компьютер уже заработал электронный эквивалент нервного расстройства, пытаясь вычислить его причину. Мы с Катариной по уши были заняты, вручную внося корректировки в курс.

— Это, наверное, тот самый дух, которого так любит упоминать Аннали, — буркнул я, уткнувшись носом в технический журнал. Я убивал время в ожидании, пока крыльчатка в этом чертовом двигателе опять не начнет барахлить.

Катарина сидела у панели управления, ее пальцы так и мелькали по клавишам, а на лице прочно обосновалось раздраженное выражение.

— Знаю. Заткнись и не мешай мне исправлять положение, — пробурчала она.

— Хочешь кофе? — поинтересовался я, решив, что просто наступил тот самый период каждого месяца, так что не стоит обращать особого внимания на подобные уколы.

Она покачала головой. Ее волосы были убраны в хвостик, который запрыгал туда-сюда. Черный кофе она иногда могла пить, а иногда нет. Рядом с ней был разложен пасьянс, но она явно уже позабыла о нем.

— Может, тебе почитать что-нибудь? Это могло бы тебя успокоить — по крайней мере, перестала бы дергаться.

— Я хочу шоколадного печенья, — объявила она с большей выразительностью, чем обычно принято говорить о подобных вещах.

— Так давай. Ты знаешь, повадки нашей разношерстной орды в последнее время стали меня сильно беспокоить. Жаль, что я даже не представляю себе, к чему все это может привести. Если так пойдет и дальше, Дэви Ллойд рискует полысеть от забот.

Катарина пропустила мои слова мимо ушей. Я услышал, что она опять произнесла: «Черт! Мне надо печенья!» — и только тогда поднял голову.

— Ну и что тут такого? — спросил я, закрывая журнал.

— Мое печенье заперто в моем же шкафчике. — Она подошла к своему шкафчику и подергала за ручку.

— Действительно, на этом корабле имеет смысл запирать шоколадное печенье. И что?

— Не могу найти этот проклятый ключ. Я уже везде посмотрела.

Я немного подумал.

— А ты его где-нибудь оставляла?

— Он висел рядом с графиком вахт, — резко выпалила она.

Я пожал плечами:

— Все понятно. Не будет тебе печенья. Твердозадый снова на тропе войны. Завтра ты найдешь ключ на месте, а при нем будет записочка, в которой тебе доходчиво объяснят все, чего ты и знать-то не знаешь о личной безопасности.