Роберт Фреза - Синдром МакЛендона

— Мистер Маккей? Меня зовут Дженис. Доктор Денис ждет вас.

— Называйте меня Кен. Рад познакомиться. Вы выглядите так, словно собрались идти домой. Я у вас последний сегодня?

— Да. Мне пора выпить пива. — Она с сочувствием посмотрела на меня. — Расслабьтесь. Я прямо вижу, как колотится ваше сердце.

— Я нервничаю, потому что меня пытались. убить, — соврал я.

Усаживая меня в кресло, она полюбопытствовала:

— Вы уже бывали у нас?

— Нет. А почему вы спрашиваете?

— Ваше лицо кажется знакомым. А, я вспомнила. Вас показывали в новостях. — Она хихикнула. — Может, мне называть вас капитаном Бладом?

— Как?

— Ну, это пират такой был.

— Что?!

— Я всегда смотрю новости Лидии. Она требует полного и открытого расследования вашей пиратской деятельности. Вот у кого характер! Я рада, что она ни за что на меня не сердится. А в жизни вы лучше выглядите. Можно попросить у вас автограф?

— Что? Нет! — Я закрыл глаза. — Черт!

— Обычно у нас нет никаких новостей, так что Лидии приходится постараться, чтобы хоть что-нибудь откопать. Иначе здесь совсем скучно. — Она опять хихикнула. — Так, если вы откинетесь, я опущу спинку кресла, и мы начнем. Ой, а платить вы будете пиратскими сокровищами?

— Нет, — пробормотал я. Потом посмотрел на поднос с инструментами и спросил, указав на один интересный предмет: — А это что?

— Это? Это игла. Для анестезии.

— Разве у вас нет машины для анестезии? Она покачала головой:

— В Шенектади никто не умеет их обслуживать.

— Черт. Как в каменном веке.

Она снова хихикнула, а потом выглянула в холл.

— Доктор Денис, мы готовы. Прошло несколько минут.

— Доктор Денис, я говорю, мы готовы! — опять крикнула она. И через минутку, приложив руки рупором ко рту, взвизгнула: — Тревога! Все сюда!

— Вот черт! — ругнулся я.

Появился доктор Денис.

— Рад видеть вас, мистер Маккей. — Он пожал мне руку. — Вы пришли сюда:

— Просто проверить зубы, — поспешно сообщил я.

— Прекрасно. Сделаем ультразвук, чтобы посмотреть, нет ли у вас кариеса, а потом немного почистим зубной камень и отполируем. Откройте рот пошире и прикусите эту штуку, чтобы мы имели четкую картину.

Я укусил два куска пластика, которые он засунул мне в рот, а они укусили меня в ответ.

— Это займет всего одну минутку. — Дантист хихикнул; у его помощницы это получалось лучше.

Я начал считать до шестидесяти.

— Ага, — протянул он, глядя на экран, — ваши зубы в полном порядке. Нет и намека на кариес и никаких признаков воспаления на деснах. Оказывается, необходимо только немного почистить и отполировать. А можно я сделаю еще один снимочек? Я собираю зубы интересных людей, а у ваших такие милые длинные корни.

— Я разработал их, кусая людей, которые хотят получить мои снимки, — поделился я своим секретом, пытаясь не шепелявить, хотя рот был сплошь забит пластиком.

— Нет? — Доктор Денис, казалось, был разочарован. — Ну, хорошо. Ваша фотография в новостях так похожа на вас! А теперь просто расслабьтесь и помните, что больно не будет. Дженис, ты там не включишь музыку погромче?

Песенка называлась «Почему дураки влюбляются и почему дантисты лгут?».

В шесть я нашел Катарину сидящей в вестибюле отеля.

— Привет, как ты себя чувствуешь?

— Лучше. Лучше, чем ты выглядишь. У тебя депрессия?

— У меня депрессия от прессы. Ты мне на это намекала?

— А у тебя с каждым разом все лучше получается. Ты заметил пикет у отеля?

— Только не это! — Я бросился к окну и прижался лицом к стеклу. Пять человек маршировали по кругу с плакатами в руках. — Кто это?

— Лига поддержки прав животных, — пояснила Катарина. — Ты видел плакаты?

— «Грызуны — лучшие друзья человека» и «Грызунам тоже нужна любовь — стреляйте в людей, а не в Грызунов». Я бы поставил им пятерку за старание и тройку за содержание.

— Я поговорила с ними, когда пришла. Они не хотят ничего плохого и очень стесняются. Кроме того, все три члена местного отделения Объединенного Союза за Гражданские Права провели пресс-конференцию, чтобы объявить о том, что они возбуждают дело против тебя.

— Что! За что еще?

— Они еще точно не решили, но уверены, что ты не мог не нарушить чьи-нибудь гражданские права.

— Ну почему я? Почему не Дэви Ллойд9 Это же он перевозил контрабандой наркотики и зарезал Фридо.

— Кен, Дэви Ллойд — уголовный подследственный, и у него тоже есть свои права. — Посмеявшись, она продолжила: — А если серьезно, Бим шепнула мне, что ты умудрился влипнуть в местную политику. В здешнее законодательство затесался один билль, позволяющий импортировать сельскохозяйственную продукцию Грызунов. Так как каждое действие в политике, которое не требует денежных затрат, всегда имеет равное по силе противодействие, местные профсоюзы и местные расисты образовали коалицию под лозунгом «Сделаем Мир Шайлера белым, черным и желтым». А их противники решили напасть на тебя. Я вздохнул:

— Боюсь, мне уже ничто не поможет, даже если сделать публичное заявление о том, что некоторые Грызуны — мои лучшие друзья, когда они, правда, не стреляют в меня.

— Поверь — не поможет. — Катарина поставила локоть на подлокотник и подперла подбородок ладошкой. — Это все твои затруднения?

— А ведь у меня могла бы быть спокойная, тихая работа, типа ловли крокодилов или обезвреживания мин.

Она кивнула:

— Да, кому-то всегда везет:

— Может, сбежим от прессы и пикетов и чем-нибудь займемся?

— Слушай, Кен, большую часть дня я плохо себя чувствовала. Мне надо посидеть за компьютером, чтобы обработать последнюю информацию. Может быть, завтра встретимся?

— Договорились.

Она ушла, а я вышел пройтись до «Гарцующего пони». У Гарри появилась новая вывеска: «Не стреляйте в пианиста — он играет как может». Он поставил Розали ночной барменшей, и теперь у него оставалось время позаботиться о клиентуре и отшить особо буйных представителей местного клана выпивох.

Мужчины Шенектади любят, чтобы их женщины были такими: большими, и я с порога заметил по лицу одного парня, что Розали не могла не оценить некоторые прелести своей новой работы. Я поприветствовал ее и только потом заметил две знакомые бесформенные фигуры, ссутулившиеся над столом. Та, которая повыше, помахала мне:

— Друг Кен, для меня это огромная радость. Фортуна благословила нас и вымостила дорогу под нашими ногами! Идите к нам!

— Доктор Бобр. Я удивлен, что вы еще разговариваете со мной, — воскликнул я.

— Тьфу-тьфу! Кен, вы знаете, я бы никогда не позволил простой политике, тем более родственной политике, вмешиваться в мои дружеские связи. Как говорит Баки: «Однажды обретенная дружба дороже золота и банкнотов».

Чивс добавил:

— Его Округлость подразумевает, что его полубратья имеют печальное стремление сокращать продолжительность жизни друг друга, поэтому данная ситуация для нас весьма привычна.