Джулия Чернеда - Темная сила Вселенной

Оставалось попробовать поспать, вытянувшись, насколько это было возможно, на двух сиденьях. Я на всякий случай пристегнула ремень безопасности — а вдруг Рек придется применить какой-нибудь более серьезный прием пилотажа, нежели просто вести аэрокар по прямому курсу над пустотой? Я надеялась, что у нас хватит топлива, но спрашивать не стала, поскольку подобный вопрос подразумевал подозрение в отсутствии у ската элементарной предусмотрительности, что она, вне всякого сомнения, сочла бы оскорблением. Оставалось только надеяться.

К несчастью, как выяснилось, одной надежды было недостаточно.

Когда мимо аэрокара пронесся первый сгусток энергии, озарив кабину ослепительным белым сиянием, я вспомнила поговорку, которую часто повторял Морган: «Единственное, что заставит скатов сорваться с места быстрее, чем пожива, это месть».

Когда второй снес большую часть борта аэрокара, засыпав меня пеплом и обломками, которые тут же унес воющий ветер, я еще успела пожалеть о своем выборе союзницы.

Однако, как выяснилось, я слишком поспешила сбросить Рек со счетов. Ее летное мастерство, природное или подстегнутое необходимостью, позволило скату посадить подбитый аэрокар на остров — если брошенный мельком взгляд на эту заросшую травой кочку дал мне правильное о ней представление — без единого толчка. Головокружительное скольжение и резкую остановку в самом сердце зарослей очень жесткого и очень колючего кустарника упоминать вряд ли стоит. Откровенно говоря, я была крайне удивлена, что все еще жива.

Еще одна ослепительная молния, на этот раз в вышине, завершилась глухим взрывом. Я была далеко не специалистом, но мне казалось, что в небе над нами два аэрокара вели бой. Я пожелала удачи обоим, поскольку не имела ни малейшего представления, кто из них подбил нас, а кто может быть нашим потенциальным спасителем.

— Вылеззайте! — послышалось шипение, и Рек наклонилась надо мной и принялась нетерпеливо распутывать ремни безопасности. Зеленая кровь медленно сочилась из нескольких небольших ранок на ее впалой груди, горле и морде. Раны, похоже, не мешали скату передвигаться — все ее движения были стремительными и точными.

Я не колеблясь повиновалась. Вряд ли тот, кто подбил нас, собирался позволить нам без помех разгуливать по острову. Ну, скажем так, попыталась повиноваться, но согнулась пополам в тот же миг, как только ступила на обломки. Мир вокруг меня продолжал кружиться, как будто мы все еще находились в аэрокаре, несущемся к земле.

— Аш-шшт!

Рек одним легким движением подняла меня и, не выпуская из одной когтистой лапы бластера, другой почти по-матерински прижала к груди. Хотя это значило, что я тут же оказалась перемазанной в ее крови, я не жаловалась, а начала выискивать на ее корпусе какое-нибудь нераненое место, за которое можно было бы ухватиться руками и самостоятельно поддерживать часть своего веса.

— Не дергайтесс-сь!

А я-то хотела ей помочь… Что ж, я попыталась лежать как можно более неподвижно, если такова была помощь, которой скат от меня хотела, и уставилась на ее длинную клыкастую челюсть, находившуюся всего на расстоянии ладони от моего горла. Сквозь вонь паленой ткани и пластика пробивался какой-то сухой, пыльный запах — не отталкивающий, просто чужой.

Рек принялась осторожно пробираться между обломками, один раз наклонилась и подобрала что-то с земли — скорее всего, это было еще какое-то оружие, но я не могла рассмотреть получше, не изогнувшись. Бластер она перевесила на менее пострадавшее плечо. Тяжелое оружие при каждом шаге больно било меня по коленкам. Перед тем, как окончательно покинуть место крушения, скат перехватила меня и свою сумку одной невероятно сильной рукой, а освободившимися пальцами пощелкала какими-то переключателями на остатках приборной панели.

— Гс-сст! — удовлетворенно просвистела она.

Снова прижав меня к груди, Рек перескочила через бортик аэрокара, и мы очутились на острове. Но скат не замедлила шагов, а, наоборот, пустилась вприпрыжку, так что мне пришлось прикрывать лицо руками, чтобы острые листья травы не изрезали мне кожу.

Ба-бах! Нас накрыло дождем из комьев грязи и обломков оборудования. Поскольку Рек ни на миг не сбилась с ритма, я предположила, что взрыв у нас за спиной был спланирован ею самой, а вовсе не являлся возобновлением атаки.

Похоже, мы высадились на сравнительно крупном острове. Рельеф был ровным и плавным, хотя почва временами становилась топкой и то одна, то другая длинная когтистая нога ската предательски увязала, заставляя ее шипеть от раздражения, а меня — вскрикивать от боли. Когда она заметила, что я пытаюсь прикрыться от острых кромок травы, то перекинула меня так, что я уткнулась лицом ей в грудь. К моему изумлению, ее раны затягивались прямо на глазах. Порезы были сравнительно неглубокими, возможно, оставленными осколками разлетевшейся передней части аэрокара, но от этого зрелище не становилось менее поразительным: Рек исцелялась на бегу, в придачу обремененная еще тяжестью моего тела и оружия. Должно быть, подобная способность оказалась весьма ценной для вида, представители которого в течение всей своей эволюции только и делали, что беспрестанно конфликтовали друг с другом.

Несмотря на преодоленное расстояние, прошло не больше нескольких минут с крушения и взрыва, когда Рек вдруг неожиданно остановилась, заставив меня очнуться из полубессознательного состояния, в которое я впала.

— Это сс-сойдет, — сказала она и опустила меня на землю.

«Это» оказалось ямой в грязи, оставшейся от корней поваленной группки сухих замшелых деревьев. Я огляделась по сторонам и поняла, что мы находимся вовсе не на краю леса, как могло показаться, а в той части острова, которая располагалась существенно выше уровня воды, и растения, обычно распространенные в более сухих местах, могли здесь укорениться и выжить — хотя, конечно, вид у них был не слишком цветущий. Вокруг стоял отчетливо гнилостный дух, совершенно перебивавший свежий запах воды, набегающей на берег всего в нескольких шагах от нас, и по всему было видно, что вскоре эрозия окончательно подточит еще несколько пластов почвы — деревья на них уже касались ветвями воды. Их листья вздымались и опадали с каждой набегающей волной.

Я принялась вглядываться в путаницу мертвых корней у себя над головой. Небо начинало темнеть — вечер еще не наступил, просто собирался обычный дневной ливень. Никаких следов напавшего на нас аэрокара и его противника видно не было. Пока.

Рек не стала попусту глазеть по сторонам. Она заглянула в аварийный пакет, прихваченный из аэрокара, и вытащила оттуда сверток, который в развернутом виде оказался большим одеялом. Скат положила его прямо поверх лужи стоячей воды, скопившейся на дне ямы, потом подтолкнула меня ногой: