Джулия Чернеда - Темная сила Вселенной

Но знания знаниями, а они все-таки нуждались в том, чем владела я. Я села прямо и отложила флакон обратно в шкатулку вместе со всеми рассуждениями о том, что означает его содержимое. Чтобы осмыслить это, мне требовалось время, а я сомневалась, что мое осмысление сыграет какую-нибудь роль в том, что я так или иначе должна была попытаться сделать.

— Что ж, давай попробуем, Левертап, — сказала я и с гордостью отметила уверенность, прозвучавшую в собственном голосе, — пусть даже на самом деле я никакой уверенности не испытывала.

Снова последовала возня с инструментами и приспособлениями. Несколько хеериев суетились у длинной замысловатой консоли, появившейся из ровной стены, — я уже обратила внимание на эту особенность драпскских механизмов. Насколько я поняла, все это были различного рода устройства слежения, которые должны были помочь драпскам определить, достигла ли я успеха.

Однако все, что они оказались в состоянии рассказать о предстоящем мне испытании, основывалось на песенке, мелодия которой состояла из двух нот и имеющей настолько серьезное значение, что в каждом племени ее передавали из поколения в поколение. Теперь, прослушав ее несколько раз, отчего сие произведение не стало ни на йоту менее бессмысленным, я мурлыкала себе под нос:

На безмолвную планету

Драпски как-то набрели,

Пели драпски и играли,

Благовонный путь нашли.

Долго-долго вел вперед нас

Зачарованный тот путь.

Ныне магия иссякла.

Как же нам ее вернуть?

Строчки рифмовались — больше я не могла сказать о песенке почти ничего. Драпски преуспели в объяснениях ничуть не больше, разве только добавили, что их раса зародилась не на этой планете. Они колонизировали Драпскию и перевезли на нее все свое население из-за силы Благовонного пути, который обнаружили, решив, что эта планета каким-то образом связана с м'хиром. То был их золотой век. Затем, несколько поколений спустя, эта связь ослабла, а потом и вовсе прервалась. С тех самых пор драпски страдали. Они не стали углубляться в описания своих страданий, но после того, как Левертап раскрыл мне все эти подробности, на несколько минут дружно свернулись в клубочки, источающие печаль.

Мне предстояло восстановить связь Драпскии с Благовонным путем. Каким образом — они понятия не имели. Поскольку я тоже пребывала в полнейшем неведении, то решила, что должна уточнить одну важную деталь.

— Завтра я улетаю, — напомнила я им. — Что бы ни случилось.

Щупальца немедленно очутились во ртах маленьких созданий, и я сочла это за подтверждение.

Будучи Сийрой ди Сарк, я постигла многие науки в объеме гораздо более значительном, чем многие из моих сородичей — сначала ради того, чтобы отыскать какой-нибудь способ разрешить вставшую передо мной дилемму не-Избравшей, но потом обнаружила, что жажда новых открытий сродни зуду, который унять невозможно. Став Сийрой Морган, я начала все с чистого листа. Я экспериментировала с м’хиром, испытывала и исследовала его. В этом пространстве я никогда не была в безопасности, но зато нашла способы исследовать открывавшиеся в нем возможности. Пожалуй, из всех клановцев я была подготовлена наилучшим образом, чтобы попытаться совершить то, чего хотели от меня драпски, — я уж не говорю о том, что ни один из них не согласился бы на это.

По моей просьбе драпски вызвали из пола низенькую длинную скамью. Я растянулась на ней, а три драпска, которых я считала своими друзьями, если у них было такое понятие — капитан Макайри, Мака и Коупелап, — заняли места рядом со мной. Они опускали свои антеннки до тех пор, пока я не почувствовала их легкое прикосновение на обнаженной коже предплечий.

— Запомни. Ты не должна рисковать собой, Непостижимая, — в унисон произнесли Макайри и Мака. — Вернись к макиям, к твоему племени.

Я закрыла глаза, широко, насколько могла, распахнула внутреннее зрение и вытолкнула свое сознание из этого места и этого тела в черное сердце м'хира…

Я была центром вселенной. Сила хлынула ко мне, закружила в стремительном водовороте, своим притягательным неслышным голосом искушая меня остаться. Все это было мне известно, и я вырвалась из ее власти, устремилась глубже.

Рагерен дал мне ключ — его способность передвигаться по м'хиру, не через него, нечто совершенно отличное от привычного мне. Теперь меня манили не неумолчное шипение и треск энергии, часть которой была моей собственной. Я искала нечто твердое, подобное крупинкам порошка, который я рассматривала на солнечном свету.

Есть.

Я вытянула себя обратно и страшно перепугала моих драпсков, внезапно усевшись на скамье. Им должно было показаться, будто я только что закрыла глаза, но в м'хире можно было пробыть лишь весьма ограниченный промежуток субъективного времени. У меня хватило ума не задерживаться там.

— Я нашла! — ликующе проговорила я, тяжело дыша, как будто только что взбежала вверх по лестнице, и крепко цепляясь за чувство собственного «я».

Слышалось мерное гудение и жужжание аппаратуры, перекрывающее голоса негромко переговаривающихся драпсков. Возможно, они вовсе не нуждались в моем объявлении, сказала я себе беспокойно и снова улеглась на спину. Во второй раз толкнулась…

Зная свою цель, на этот раз я сконцентрировалась быстрее. В физическом смысле я не чувствовала, что именно нашла, но на каком-то уровне ощущала это как нечто принадлежащее драпскам, нечто сходное с привкусом того единения, который я почувствовала между отдельными существами этой расы во время лар-грипстсы — но только неизмеримо мощнее.

Что бы это ни было, оно оказалось увертливым. В тот самый миг, когда я потянулась за ним — пожалуй, ни одним другим термином этот процесс описать было нельзя, но он не имел совершенно ничего общего с каким-либо телесным движением, — это нечто, которое я считала Драпскией, рассеялось и вновь материализовалось где-то на краю моего восприятия.

Возможно, не стоит за ней тянуться, решила я, впав в какое-то дремотное состояние и покачиваясь на волнах темной и грозной красоты, окружавшей меня. Меня уносило куда-то, но ощущение Драпскии вдруг усилилось, она полетела прямо на меня со все нарастающей стремительностью.

Я грезила наяву, ощущая себя ядром, центром этой вселенной. Здесь было мое законное место, мой дворец…

Ох!.. Больно!

Секреты. Ее обязанностью было раскрывать их и сообщать о них — тем, кому надлежало об этом знать. В этом не было никаких сомнений. Но наблюдательница все же колебалась, впервые не зная, что же ей предпринять. Вообще говоря, следовало поставить в известность Совет и оповестить других наблюдателей.

С другой стороны, она могла и подождать. Понаблюдать.