Джулия Чернеда - Темная сила Вселенной

— Именно так я и поступлю, — горячо заверил садд Сарк. — Это все, что вам от меня было нужно?

Блюстительница на миг заколебалась. Когда Терк подал было голос, она приложила палец к губам.

— Ну? — поторопил их Барэк. — Вы обещали обмен информацией. Жаль, что я могу поделиться лишь такой малостью, но, с другой стороны, похоже, вам есть лишь немногим больше что предложить мне в ответ. Повторяю еще раз: я не успел застать Моргана до отлета с Плексис и ничего не знаю о том, почему пропадают ваши телепаты. Кстати, благодарю вас за весьма своевременное появление, констебль. У меня все. Мы закончили?

— Не совсем. — Глаза Боумен блеснули. Клановец хорошо знал этот взгляд, смесь довольства и хищной радости. — Расскажите-ка мне вот что. Что вам известно о расе, называемой драпсками, хом садд Сарк?

Теперь, оглядываясь назад, я готова признать, что, пожалуй, позволила ликованию якобы опьяненных драпсков закрыть мне глаза на кое-какие потенциальные последствия, на которые в противном случае я могла бы обратить более пристальное внимание. Но к тому времени я провела в Доме макиев уже несколько часов, принимая целые делегации этих маленьких существ, у которых не было иного желания, кроме как благоговейно коснуться своей Непостижимой, и мне трудно было заставить себя не забывать, что это те же самые создания, которые держали меня под замком до тех пор, пока я не согласилась помочь им.

Вокруг царила та атмосфера, которая подвигает совершенно здравомыслящих во всем остальном существ ни с того ни с сего вытатуировать на коже имена своих мимолетных возлюбленных.

Именно она была виновата в том, что происходило сейчас. Меня окружали исполненные ожидания безмолвные драпски, благоговейно колышущие хохолками. Маленькие ручки то и дело похлопывали меня, побуждая действовать. Я уставилась взглядом на стоявшее передо мной блюдо и задумалась, в своем ли я уме.

— Торопись, Непостижимая, — сказал кто-то. — Они остаются свежими совсем недолго.

«Вообще-то я ничем не рискую», — подумала я, подавив подступающую к горлу тошноту. Подцепила первый из двух ярко-красных щупальцев, которые любезно пожертвовал в мою пользу капитан Макайри — впрочем, жертва была недолговременной: с того момента, когда он передал мне блюдо, на месте старых уже успели отрасти новые, такие же шишковатые. Сброшенные щупальца сжались и стали размером с мой большой палец каждое, но, как я успела заметить, остались пугающе теплыми. Я зажмурилась и отправила одно из них в рот под дружный рев зрителей:

— Макии! Макии!

«Незрелый никник, пожалуй, на вкус ничем не лучше», — пришла я к выводу. На зуб щупальца казались резина резиной, но мне так или иначе предстояло их выплевывать. Пытаясь не думать о происхождении предмета, который я так усердно пережевывала, я открыла глаза и успокаивающе кивнула своим спутникам:

— Следующее!

Я вытащила это лакомство изо рта со всем возможным изяществом и положила его на тарелку, стараясь не приглядываться к нему. Однако все же успела заметить, что красный цвет сошел. Теперь я уже знала, чего ожидать, поэтому второе щупальце прошло легче.

Когда с этим было покончено и тарелку, к моей безмерной радости, унесли, я оглядела моих ликующих хозяев с восторженным чувством преодоления межрасового барьера.

— Все? Церемония уже закончилась? —поинтересовалась я с невинным видом.

Мака вытащил из своего инструментального пояса что-то похожее на ножницы, а капитан Макайри тем временем извлек из пола с другой стороны стола сиденье, и перед ним поставили пустую чистую тарелку. Я зажала руки между коленями и спрятала пальцы в кулаки.

— Вы ведь не предлагаете отрезать мне что-нибудь в ответ, надеюсь? — спросила я с поразительным, на мой взгляд, самообладанием. — Думаю, со мной это не сработает.

Со стороны драпсков, конечно, было очень мило пригласить меня поучаствовать в этой чуточку видоизмененной церемонии их празднества, тем самым символически принимая меня в их племя, но я была не готова жертвовать чем-нибудь невосстановимым.

— Пряди волос будет вполне достаточно.

— А! — сказала я с умным видом, как будто так и предполагала все это время.

Судя по приглушенному курлыканью из задних рядов, драпски отлично поняли, чего именно я опасалась. Я не удержалась от ухмылки. Чтобы совладать с негодующей растительностью, потребовались наши объединенные усилия — волосы Избравшей отличались завидной подвижностью, в особенности, как я обнаружила, когда на горизонте объявлялись ножницы.

Капитан Макайри оглядел холмик огненно-рыжих кудрей, лежащих перед ним на блюде, и его хохолки заметно сникли. Пожалуй, я ему сочувствовала — думаю, несколько минут назад вид у меня самой был ничуть не лучше. Но это не помешало мне скандировать вместе со всеми остальными: «Макии! Макии!» — до тех пор, пока бедняга не запихнул волосы в рот и не принялся их жевать. Судя по скорости, с которой он заработал челюстями и выплюнул маленький мокрый комок обратно, я предположила, что мои кудри оказались на вкус куда гаже его щупальцев.

«Все-таки есть еще на свете справедливость», — подумала я злорадно.

Антеннки Коупелапа шевельнулись, потом наклонились в мою сторону.

— Что ты наделала? — закричал он, и его антеннки возмущенно встали торчком.

Я-то как раз надеялась получить какое-нибудь объяснение этому от него, поскольку макии так развеселились, что, похоже, толку от них было все равно не добиться.

Но, похоже, в тот миг, когда меня ввели в миниатюрный амфитеатрик, скептика что-то расстроило. Остальные драпски, среди которых были скептики, ниакии и хеерии, оторвались от своих приборов и повернулись в нашем направлении. Одна за другой их антеннки приняли то же положение, что и у Коупелапа.

Внезапно меня охватило скверное предчувствие, и я повернулась к капитану Макайри. Его щупальца, включая и те два, что еще не успели отрасти полностью, были крепко зажаты во рту.

«Ой-ёй-ёй», — подумала я. Вслух же, не теряя самообладания, спросила:

— А что я наделала?

Скептик отпихнул Макайри в сторону — если не считать достопамятного хоккейного матча, я еще не видела, чтобы драпски применяли друг к другу физическую силу. Потом легонько похлопал меня рукой, в то время как его хохолки прикасались к моему лицу и плечам.

— Что ж, все уже сделано, верно? — возвестил он нарочито грубоватым тоном, отошел от меня и вернулся к панели, над которой колдовал, когда я вошла.

Остальные драпски так и остались стоять навытяжку.

— Что именно сделано? — потребовала я ответа.

Теперь я уже ожидала чего угодно.

— Ты — макий, — буднично пояснил один из хеериев. — Ты совершила ипстсу. Мы все это ощущаем.