Кэролайн Черри - Евгений

Евгений что-то лепетал, но даже не понимал, что говорит. Стволы деревьев вдруг стали напоминать ему резные столбики в тереме отца в Киеве. Вот волки, или они вдруг превратились в Сову? Странно, что он стоит на берегу, а Ильяна тонет в воде, и ему даже хочется, чтобы она поскорее утонула…

Боже, что это, только не это! Это не так — ведь это он сам утонул, а девушка потом вытащила его из ручья…

— Эй, нам пора! — тронула Ильяна спутника за плечо, — хватит, пожалуйста! Вставай!

Евгений попытался сделать то, о чем его просили. Он неуклюже поднялся на ноги и судорожно схватился за мотающийся повод Белицы. Кажется, при падении он здорово ударился головой…

Отец Евгшения, сидящий на лошади, качнулся в седле и при своих воинах назвал его дураком.

Евгений даже задержал дыхание, уткнувшись в атласную шею Белицы…

Нет, как такое может быть — ведь он же покинул Киев! И Белицу пришлось забрать с собой — ведь без него лошадь бы все равно не выжила.

Но куда они теперь направляются? Туда, где безопасно? Но где же безопасно?

Юноша вспомнил о леших, об их способности одурманивать людей, потом деревья, покрытые золотыми листьями… Так все и проходит — дни идут бесконечной чередой, одни растения погибают, и из их семян вырастают новые. Кажется, в этом лесу живет Нечто, от одного гнева которого с деревьев осыпается листва. Этих Нечто было несколько, они могли запросто погубить человека. Кажется, их имена Мисиги и Вьюн, есть еще Исвис и Прочный… Только бы Белица не рванулась вперед, удержала бы его… Ведь он берет не свое, а Кави их предает…

Но нет, как же страшно умирать!

Нужно совсем немного усилий. Бог или лесные силы довершат остальное. Эта девушка, которая умела ворожить, подвергалась опасности, и именно ради нее он пришел сюда из могилы…

Но из чьей могилы — это вот было непонятно.

— Что случилось? — Ильяна потянула спутника за рукав, — ты что такой?

Нет, он должен оплатить свой долг! Выбора у него все равно нет!

Евгений заставил себя повернуться и прислониться спиной к боку Белицы.

Он заглянул в темные глаза девушки. «Он хочет, чтобы…» Нет, только не это… Он бы до этого просто не подумал, чтобы сграбастать девушку в объятия и поцеловать ее в губы. А теперь вдруг… Нет, это все из-за головной боли!

Нет, думал Евгений, беря Ильяну за руку, это не я… Это Черневог действует моими руками!

Но вокруг них простиралась ночь. Евгений почувствовал, как его дыхание начинает слабеть. Но зато лес вокруг словно начал оживать.

Юноше вдруг захотелось предупредить Ильяну. Он захотел сказать — не верь ему, он и в самом деле Евгений Павлович, но зато ты не знаешь, что привело его сюда! Перед его глазами еще стояла сцена, как Ильяна тонет, потом как сгорает на огне. Нет, это же полная бессмыслица! Вдруг голова стала кружиться пуще прежнего, и Евгений подумал, что он запросто может упасть в обморок… Но жизнь по чьей-то странной прихоти продолжала держаться в его теле…

Боже, прошу тебя, прекрати это, избавь от мучений!

Но почему же он все еще дышит?

Ильяна, которую он все еще держал в руках, обмякла. Потеряла сознание?

Надо бы перестать сжимать ее. Но почему же руки не разжимаются? Что-то шептало в его мозгу:

— Мальчик, смерть ведь такая страшная, такая холодная…

Петр, съезжая с холма и въезжая на другой, думал, что сейчас сражаются волшебные силы. С одной стороны — заклятья Ильяны, которая хочет направить его в ложную сторону. Зато им противостоят силы Эвешки и Саши, которые, наоборот, указуют ему верный путь. И неизвестно было, кто возьмет верх в этой битве. Вот только это как раз отражалось на Петре и его лошади.

Если бы Кочевиков сам обладал какой-нибудь волшебной энергией, то он бы мысленно сказал дочери:

— Ильяна, если ты уж так хочешь сбежать, то тебе не следовало оставлять преследователям лошадей… Если, конечно, ты и в самом деле не хочешь, чтобы тебя поймали!

Но отцу казалось, что в глубине души Ильяна как раз хочет быть пойманной, если, конечно, она была бы уверена, что ее спутнику не причинят зла. Она бы наверняка поговорила с отцом, но только в отсутствие всяких волшебников. Сейчас до него не долетало ни одной мысли Саши, и Петр решил, что Ильяна явно старается изо всех сил. Но только бы успеть до темноты, иначе — трудности. Волк тоже опасливо фыркал, понимая, что нужно быть осторожнее.

Вдруг произошло неожиданное — когда Волк спускался с очередного холма, то вдруг что-то испугало его. Лошадь стала храпеть и пятиться назад.

— Что такое! — удивленно произнес Кочевиков и потянул носом. Явно пахло водой. Откуда тут река? Но где вода, там, как известно, и змеи…

Что-то ползло в зарослях кустарника.

— Ну, ш-ш-шчто у нас-с-с-с? — послышалось шипение, — это ч-шеше-ловек с мечом? Как хорош-ш-ш-шо! Иногда так бывает приятно повстречать старых друзей! Хорош-ш-шо!

И вдруг шелест усилился — змея, или что там было, явно начала надвигаться на Петра. Кочевиков заметил поблескивающее на фоне травы и листьев тело, которое и в самом деле ползло к ним, и ударил Волка пятками в бока, побуждая его перепрыгнуть через нападавшего.

Из-за куста вынырнула змееподобная тень, и вдруг Петр почувствовал, как плечо пронзила острая боль, которую сменило все усиливающееся отупение.

Последнее, что почувствовал Петр — как его нога царапнула седло, а потом он повалился со спины верного Волка.

Мисси, бедная коняшка, вся из сил выбивалась, устремляясь вперед.

Странно, что мысли Петра больше не чувствовались. Как только Кочевиков поехал вперед, Саша ловил каждую его мысль, что успокаивало его — со свояком было все в порядке. Потери мысленного контакта Александр опасался больше всего. Конечно, тут не обошлось без вмешательства нечистой силы, в этом можно было быть уверенным. Петр всегда носил с собой серу и соль — против нечистой силы, но кто знает, что случается, если появляется нечто незнакомое?

А ведь Саша уговаривал, как мог, свояка, чтобы он оставался рядом с ним — для чего безрассудно рисковать? Но тот, конечно же, не послушался.

Саше хотелось думать, что это все проделки Ильяны. Может, Петр нашел-таки ее наконец, и теперь они разговаривают. И Ильяна специально не пропускает свои мысли, чтобы никто их не подслушал. Впрочем, Сашу одолевали мучительные сомнения и страхи.

— Мисиги! — то и дело окликал он, но старый друг что-то не спешил показаться. А молодые, неопытные лешие, конечно же, сторонились человека. Известно, что они терпеть не могут людского духа. Лешие терпеть не могли людей и их волшебтво, а потому не исключено, что они тоже пытаются помешать им в поисках Ильяны.

Все-таки сердце Саши было не на месте — Ильяна не стала бы так изощренно прятаться. Но в ее действиях просматривалась все равно непоследовательность — ведь чего только стоит беспечность с оставленными лошадьми. И это на фоне неслышимости ее мыслей. Уж не Черневог ли тут приложил руку? Если так, то тогда Эвешка права — Мышонок уже больше не Мышонок. Ильяна, с одной стороны, оставила отца с кровоточащей раной на полу, да еще в бессознательном состоянии. Но зато положила под голову подушку и накрыла его одеялом! Сполшные несовпадения!