Александр Чуманов - Иван родил девчонку

Сыробякин засунул голову под подушку, но это не помогло.

Самолетик тыкался в окно, отворачивал, снова летел к стене, потом опять к окну. Вероятно, он никак не мог отыскать форточку, в которую случайно залетел.

Вставать очень не хотелось. Сыробякин нашарил возле кровати тапок, тщательно прицелился — и кинул. Двигатели машины враз захлебнулись, и она рухнула вниз. Со звуком лопнувших воздушных шариков грохнули один за другим два маленьких взрыва. И загорелся палас на полу.

Тут уж пришлось встать. Сыробякин взял на кухне чайник, залил огонь и, закрыв форточку, наконец спокойно заснул.

Утром он разрезал испорченный палас на три части. Одну, обгоревшую, выкинул в мусоропровод вместе с останками самолетика, а две другие постелил в кухне и прихожей.

В квартире от этого стало только уютней.

Хорошее было Озеро. Обширное, глубокое, рыбное. Рыбы было пропасть, хоть руками лови. И ловили. Часто попадались в-о-от такие экземпляры!

Тоже, конечно, пошаливал браконьеришко. Не без этого. Порой, прямо скажем, внаглую пошаливал. Полные мотоциклетные коляски рыбой нагружали некоторые несознательные граждане, полные автомобильные багажники набузгивали. И общественность, конечно, не оставалась в стороне от таких несовместимых фактов. Люди писали в газеты, требовали даже заповедник устроить. Или хотя бы заказник. И просьбы трудящихся не остались без внимания. Однажды появились на берегу какие-то люди в шляпах, постояли довольно долго над благодатными водами и приняли ответственное решение.

Скоро на ближайших подступах к Озеру закипели строительные работы. По вновь проложенной шоссейке забегали грузовики, по железнодорожной ветке загромыхали составы. И в диких болотистых местах возник белокаменный комплекс. Озеро обнесли двухметровым железобетонным забором, поверху пустили три ряда колючей проволоки. А на воротах контрольно-пропускного пункта появилась табличка: «Научно-производственное объединение „Чешуя“.

— А чего делать-то будете? — поинтересовались слегка встревоженные люди.

А будем разрабатывать рекомендации, — отвечали ученые. — Будем учить ловить рыбу, разводить, выращивать, беречь внутренние водоемы и вообще приумножать несметные богатства.

Ух ты, — радовались люди,-здорово! А насчет борьбы с браконьерами будут рекомендации?

— Еще как, — отвечали им, — даже будем рыбу браконьероустойчивую выводить!

После этих слов еще недавно встревоженные граждане убегали, прямо-таки захлебнувшись от восторга. «Это ж до чего наука дошла!» — восхищались они, вытирая набегающие слезы радости.

Директор объединения, молодой и растущий, переведенный на этот пост в порядке повышения из какой-то смежной отрасли, доктор механических наук, не дал долго бездельничать своим соратникам и подчиненным. На первом же заседании он энергичным шагом поднялся на трибуну.

— Товарищи, — сказал директор, — я ознакомился с положением дел в ихтиологии и пришел к выводу, что наша с вами наука должна заявлять о себе во весь голос. Предлагаю считать главной темой нашей работы — выведение рыбы, невосприимчивой к тринитротолуолу и другим взрывчатым веществам. Возражение есть?.. Нет возражений. Я не сомневался в сплоченности коллектива. Спасибо, товарищи. Далее я предлагаю: уже в этом году выполнить наш план добычи свежей пресноводной рыбы на тысячу процентов!

Присутствовавшие в полном составе потеряли дар речи. Пружинистыми шагами, весьма довольный произведенным эффектом, директор покинул трибуну. Тут, придя в себя, все дружно захлопали. Правда, некоторые недоумевали по обоим пунктам выступления, но фантастической цифрой директор сразил всех.

На другой день труженики НПО«Чешуя» были разбужены страшным грохотом. Казалось, что рушится мир.

Над Озером красивым строем ходили вертолеты и методично засыпали его бомбами.

Когда грохот стих и вертолеты улетели, директор обратился к толпе ничего не понимающих сотрудников:

— Все выходные и отгулы на ближайшие дни отменяются. Работники объединения считаются мобилизованными на сбор рыбы. Сверхурочные, ночные, аккордные, премиальные гарантирую. Вперед!

Недели две доктора и кандидаты, мэнээсы и сэнээсы, лаборантки и уборщицы были дни и ночи заняты сбором, обработкой, упаковкой и погрузкой рыбы. Люди спали урывками, ели на ходу всухомятку. Но настроение было бодрое. Тут и там стихийно вспыхивало соревнование. И во главе всего неизменно оказывался сам директор, обутый в блестящие высокие сапоги и такой же передник. Тут и там слышался его веселый бас, он подбадривал •ослабевших, отчитывал ленивых. Но таких было мало. Все заразились энтузиазмом своего руководителя.

Каждый день на станции отгружались целые составы ценной озерной рыбы, все рыбные магазины были завалены деликатесным продуктом, уже не хватало холодильников, и тогда рыбу везли дальше, дальше, порой за многие тысячи километров и даже на самый Дальний Восток. Не хватало рефрижераторов, и тогда предприимчивый директор дал указание грузить рыбу в простые крытые вагоны, а потом и в полувагоны, а потом и на платформы.

Но когда рубеж в тысячу процентов был преодолен, в «Чешуе» прозвучал отбой. Над Озером воцарилась долгая дремотная тишина. Сотрудники получили отгулы, отпуска, разъехались на дачи, за границу, на Юг. Они хорошо поработали на своей научно-производственной путине, не менее хорошо заработали и заслужили право на отдых. А рыба, которая оказалась лишней, — вон сколько ее было! —еще долго-долго белела по берегам взбаламученного Озера. Ее растаскивали птицы, но разве птицам под силу так много съесть! Некоторые так растолстели на дармовщинку, что даже не смогли или поленились отправиться, когда пришло время, в теплые края. И потом, зимой и весной, их самих расклевали другие птицы.

Когда труженики «Чешуи» собрались в родных стенах загоревшими и отдохнувшими, снова созвали заседание. И снова к трибуне вышел энергичным шагом директор.

— Товарищи! — сказал он. — По поручению и от себя лично объявляю вам сердечную благодарность за героический труд! На этом, товарищи, наша производственная деятельность временно прекращается. Пока не появится новая рыба, которая будет более взрывоустойчивой, чем уже добытая нами… Теперь мы обязаны показать наш научный потенциал.

Радостными, окрыленными разбежались сотрудники по своим отделам и лабораториям. Каждый был не прочь поймать за хвост Жар-Птицу удачи. Люди уже поняли, в чем суть главной научной разработки. Если рыбу всю дорогу глушить взрывчаткой, то какая-то может и уцелеть и дать в грядущем стойкое потомство.

Директор, несмотря на некоторые административные перехлесты, или лучше назовем их излишествами, как ученый оказался человеком демократичным, широких взглядов. Он предоставил своим сотрудникам полную свободу изысканий, лишь бы их разработки имели практическое значение.