Джеффри Форд - Запределье

Охотник провел в деревне молчунов уже две недели, тщетно пытаясь проникнуть в тайну их татуировок, понять неуловимый язык мимолетных взглядов и необъяснимое желание в буквальном смысле глотать страницы книги. Клэя не оставляла надежда, что трепетание ресниц или завиток голубой жилки на коже подскажут ему, откуда аборигены узнали про его отчаянное положение на скалистом острове посреди воды и (что было гораздо важнее) что заставило их взять на себя труд по его спасению.

Серьезность второго вопроса стала особенно очевидна в тот день, когда Клэй вместе с двумя молодыми аборигенами оказался у самого края затонувшей равнины и увидел среди обмелевших вод свою Страну Шести Камней – еле заметную точку на горизонте.

Клэй даже не знал наверняка, рады молчуны своему гостю или же он им в тягость. Их отношение к нему, как и ко многому другому, казалось безразлично-ровным и никак не сказывалось на неторопливом течении их жизни.

Рисунки на телах туземцев были выполнены с такой невероятной точностью, что Клэй постоянно обманывался, принимая изображение большого паука на плече у одного юноши за настоящее насекомое, и не раз пытался его смахнуть. Парень, впрочем, относился к туповатости охотника с пониманием.

Чтобы избежать невольных промахов, Клэй попытался расшифровать систему социальной иерархии молчунов. Было очевидно, что его предположение насчет вождя оказалось верным. Остальные члены племени демонстрировали ему свое почтение, при встрече глядя ему в ноги. В племени было лишь два человека, которые, похоже, могли ему перечить. Одним из этих людей была жена вождя – женщина, в которой Клэй сразу признал королеву. Однажды утром, когда вождь метал в своих подданных символические взгляды и усиленно жестикулировал, она перебила его, выбросив перед собой сжатую в кулак руку с опущенным вниз большим пальцем. Увидав этот жест, глава племени моментально перестал отдавать беззвучные приказы, бросился в свою хижину и вернулся с ярко-желтой сливой, которую его супруга тут же и съела.

Позже, когда поблизости не было взрослых, Клэй опробовал этот жест на одном из многочисленных ребятишек, которые целыми днями ходили за ним по пятам. Он хотел проверить, принесет ли мальчишка плод, но вместо этого карапуз выпучил глаза и сложил ответный жест, выставив вверх средний палец.

Кроме этих двоих, единственным человеком, пользовавшимся влиянием в деревне, был согбенный старец. Оказалось, что он – художник, делающий членам племени татуировки. Работал он на открытом воздухе, у дверей своей скромной хижины. Объект росписи обычно лежал или сидел на звериной шкуре.

Как-то раз, когда старик наносил изображение текущей реки на живот немолодой уже женщины, Клэй посидел рядом и понаблюдал за его работой. Он увидел, как для получения синих чернил, цветом напоминавших минерал, когда-то добывавшийся в Анамасобии, старик смешивает различные ингредиенты – соки растений, ягод и секрет какой-то толстой жабы. Инструментами мастеру служил набор длинных, заточенных на камне игл, изготовленных из хвостовых шипов Сиримона.

Однажды утром Клэй, проснувшись, обнаружил, что в углу хижины сидит вождь и гладит Вуда по голове, а на коленях у него длинное копье – излюбленное оружие молчунов. Абориген указал охотнику на его одежду и закрыл глаза, намекая, что тому не мешало бы одеться. Как только Клэй натянул штаны и рубашку, вождь открыл глаза. Потом он указал на ружье. Клэй взял в руки оружие, после чего вождь встал и вышел из хижины.

В сопровождении Вуда они вышли из деревни. Селение было окружено лесом, однако деревья здесь росли не так густо, как в Демоновом лесу. Их разновидностей здесь было гораздо меньше, и ни один вид не мог сравниться по размерам с теми гигантами, среди которых путники провели зиму. В основном, это были невысокие плодовые деревца с корявыми стволами, они росли меж пологих зеленых холмов рощицами по тридцать – сорок штук. Пейзаж покорял своей безмятежностью: тут и там виднелись островки луговых трав и ручьи, ветви деревьев оживляли самые разнообразные птицы, чьи разноголосые песни, сливаясь, наполняли воздух симфонией леса.

По пути, чувствуя на себе пристальный взгляд вождя, Клэй зарядил ружье. Вуд был в настоящем экстазе: они наконец-то шли на охоту! Сбросив с себя гирлянду свежих цветов, которой ежедневно украшали его дети, пес носился вокруг в поисках добычи. Когда вождь наконец отвел взгляд, Клэй воспользовался этим, чтобы пошпионить самому и повнимательней рассмотреть аборигена.

Серый оттенок его кожи при других обстоятельствах говорил бы о наличии язвы желудка, однако в случае с молчунами, которые все без исключения находились в прекрасной физической форме, это был признак здоровья и энергичности. Черные волосы вождя, блестящие как вороново крыло, были стянуты в толстый узел. Он был худощав и держался абсолютно прямо. Теперь только Клэй разглядел, что череп Сиримона, изображенный на груди вождя, был не отдельным рисунком, а частью огромного синего скелета, обвивавшего все тело. Длинный хребет змея, начинаясь на левой ноге, тянулся через поясницу к правой, оканчиваясь в паху, – так что член вождя знаменовал собой хвостовую иглу. А чтобы соответствие было полным, эта часть его тела находилась в перманентном состоянии эрекции.

Стоял жаркий летний день, овеваемый легким ветерком. Почти целое утро они прошагали по пологим холмам. Вождь, несмотря на жару, двигался с удивительной легкостью. И Клэй даже подозревал, что если бы не он, абориген наверняка пустился бы бегом. Впрочем, несмотря на слабость после недавней болезни, Клэй без труда выдерживал заданный вождем темп и даже радовался такой тренировке.

Вскоре после полудня Вуд выгнал из рощицы здоровенную зверюгу с безволосой, морщинистой бурой шкурой и огромными глазами на бычьей голове. Неуклюже ковыляя на мягких лапах, она, задыхаясь, вывалилась на поляну. Клэй почти рефлекторно вскинул ружье и выстрелил. Животное сделало еще пару шагов и рухнуло наземь. Устремляясь к добыче, охотник нагнулся, чтобы вытащить из башмака каменный нож. Вуд, обогнув дергающегося в траве зверя, подскочил к нему с тыла. Следуя традиции, Клэй собирался довершить начатое с помощью ножа, но не успел он занести лезвие над горлом, как его схватили за руку.

Мощным толчком вождь опрокинул Клэя наземь. Два раза перекатившись через себя, охотник выронил нож, но ружье ухитрился не потерять. Вождь тем временем отпрыгнул назад, подальше от издыхающей твари, и, словно защищаясь, выставил перед собой копье. При виде этого Вуд тоже попятился. Вождь быстро наклонился, подхватил с земли нож Клэя и вонзил острие копья в голову жертвы.

Зверь застонал, нижняя челюсть его отпала, словно на шарнирах, и из нутра выползла змея размером с ружье. В ту же секунду вождь метнул нож. К удивлению Клэя, лезвие перевернулось в воздухе и вонзилось точно в голову гада, пригвоздив его к земле. Змея яростно извивалась до тех пор, пока ее хозяин не околел – тогда и она издохла, словно на двоих у них был один источник жизненной силы.