Александр Марков - Сотри все метки

У Бастиана защекотало нос. Почесать его хотелось до смерти, но мешал шлем.

Стены блестели голым металлом, а единственным предметом роскоши во всем обозримом пространстве являлось ворсистое серое ковровое покрытие, настеленное поверх палубы. Подошвы ботинок на нем не скользили, так что и ковровое покрытие несло важную функциональную нагрузку.

— Извини, выпустить тебя пока не могу.

— Почему?

Корабль застонал, как это бывает, когда резко меняется внешнее давление.

— Что это? — спросил Бастиан.

— Нас обстреливают.

— Обстреливают? Кто?

— Я не знаю.

— А кто вы?

— Мирные люди. Торговцы.

Так он и поверил. Мирных людей не обстреливают. В бизнесе не может быть мира. Много причин для того, чтобы расправиться с конкурентами. Но, похоже, сейчас действительно было не самое удачное время для расспросов.

Пол затрясло, будто земля под кораблем закачалась и вот-вот прорвется потоком магмы. Дрожь эта передалась Бастиану. Он машинально присел, втянул в плечи голову и прикрыл ее руками, на тот случай, если что-нибудь посыплется с потолка. Уши заложило, как при перегрузке. Мелкая вибрация прошла вдоль стен, но так как коридор был пуст, то застучали друг о друга только зубы Бастиана, поэтому, как он ни старался, ничего членораздельного выговорить не мог. Получалась какая-то абракадабра, причем беззвучная. Отчего так выходило, он понять не мог до тех пор, пока не заговорил торговец. Бастиан видел, как искажаются его губы, складываясь в какие-то непонятные фигуры, но, видимо, говорил тот слишком тихо.

— Я не слышу. Говорите громче.

Торговец что-то прокричал. Он точно кричал, выговаривая все слова карикатурно медленно и четко, как на занятиях у логопеда, но, заметив, что Бастиан не понял и этой фразы, замолк.

Полутьму в салоне чуть разгоняли несколько красных лампочек, вмонтированных почти под потолком вдоль стены. Другого освещения здесь не было, поэтому человеческая фигура, наплывавшая из темноты на Бастиана, показалась ему призраком.

— Абориген. Ого. И свалился ты на нашу голову ко всем прочим напастям.

Он был без шлема, но Бастиан вдруг понял, что превосходно слышит все, что говорит человек, и не пытается улавливать смысл сказанного по движениям губ, хотя его гермошлем внешних звуков не пропускал. Похоже, этот торговец вживил передатчик в зубную коронку. Голова у него была замотана куском белой ткани. Не бинтом, а именно какой-то тряпкой. Сквозь ткань проступало красное пятно. Он тащил какую-то железяку. Бастиан испугался, что сейчас его огреют ею по голове. Очень она для таких функций подходила. Он даже попятился и приготовился в случае чего закрыться руками.

— Он не слышит ни черта, — сказал первый торговец.

— Оглушило?

— Похоже на то. Ладно, скоро пройдет. Ну как там дела?

— Минут пять еще. Боюсь, экран не выдержит.

— Ты бы шлем надел. Вишь как трясет. Башкой шарахнешься опять. Мало тебе?

— Они не бьют на полную мощность. Торговцы разговаривали, не обращая на Бастиана внимания. Он смог получше рассмотреть их. Скуластые лица с тонкими прямыми носами и миндалевидными серо-голубыми глазами. Кожа казалось красной, но при этом освещении и у Бастиана кожа казалась такой же. Оба одинакового роста — под метр восемьдесят. Стройные, поджарые. Они походили друг на друга не как братья, а как игрушки, сделанные на одной фабрике. За основу взяли древние статуи греческих или римских богов, отлили с них формы, а потом стали штамповать внешне безупречных людей, благо авторских отчислений никому делать не требовалось.

— Я сейчас тут немного поломаю, — сказал забинтованный торговец, кивнув на железяку.

— Бог в помощь, — напутствовал его первый.

— Так, так, — приговаривал забинтованный.

Железяка, которую он тащил следом за собой, противно скрежетала по полу. Он разглядывал стены корабля, будто чего-то искал, потом его взгляд остановился, впился в стену и прямо-таки загорелся.

— Вот здесь, — сказал он с воодушевлением, обращаясь скорее к себе, чем к тем, кто находился рядом, замахнулся железякой и со всей силой, на какую был способен, опустил ее на стену. Пластик треснул, раскрошился, кусочки его упали на пол, а в стене образовалась небольшая дыра, сквозь которую проглядывали нити проводов.

— Отлично, — подбадривал себя забинтованный.

Бастиан во все глаза следил за происходящим, ничего не понимая. Удивительно, где на корабле удалось раздобыть такую железяку. Чувствовалось, что она монолитная и тяжелая. Около метра в длину, диаметром сантиметров пять, с одним острым концом, а другим — тупым, она походила на древнее оружие, которым пробивали доспехи рыцарей. Интересно, кто так нерационально тратит металл на подобные поделки?

Дыра в стене все росла. Забинтованный вставил в нее острый конец железяки — она ушла примерно на четверть своей длинны. Бастиан и не думал, что борта корабля такие толстые, а может быть, забинтованный пробил их насквозь, но тогда он почувствовал бы, как через дыру в корабль просачивается внешний воздух. Система регенерации тут же заклеила бы пробоину. После очередного удара аварийный свет затрепетал, мигнул и погас, погружая корабль в темноту. Откуда-то донесся недовольный крик, но Бастиан слов не разобрал, и тут же свет вновь зажегся, правда, теперь он был чуть приглушеннее.

— Ну вот и все, — сказал забинтованный, взвесил железяку в руке, любовно посмотрел на нее, а потом на своего приятеля и Бастиана, которые все время, пока он крушил стену, молча за ним наблюдали, — я увеличил мощность нашего защитного поля процентов на десять. Эй, вы слышали? — похоже, он обращался к тем, кого Бастиан еще не видел. — Я увеличил защитное поле. У вас появилось дополнительно еще минуты три.

— Спасибо. Не мешай, — донеслось в ответ.

— Отличный способ, — сказал первый торговец, показывая на железяку, — я хотел помочь тебе, но ничего стоящего под рукой не было.

— Ну да, я видел, как ты застыл, словно истукан.

— Сперва, когда ты по стене шарахнул, я подумал, что ты в голове чуток помутился и все тут разнесешь.

— Спасибо на добром слове.

— А нельзя было обойтись без этого луддизма?

— Что ты корабль бережешь? Все равно его не починить. А обойтись нельзя было. Половина электроники, а может, и побольше, вышла из строя и, похоже, восстановлению не подлежит. Только дедовским способом и управишься.

— Да, лом хорошая штука.

Они говорили спокойно, будто все, что творилось за бортом корабля, на самом деле происходило в параллельном мире, который не пересекается с тем миром, где они сейчас находятся.

— Я пошел, — сказал забинтованный, — посмотрю тут кое-чего.

— Давай. Только не очень задерживайся.

— Не беспокойся. Я успею.