Олег Никитин - Шарик в кубике

— Ну и ну, — сказал себе Пайк. — Вот ты какая, стена.

Неожиданно он здорово разозлился, хоть и давно уже знал о существовании стены. Мало того, что его втянули в какие-то непонятные игры с пространством, так еще и заточили в коробку. Пусть даже она такая симпатичная, как эта — про унылые комнатные катакомбы и механического монстра он старался не вспоминать, хотя мысль о бедной Ирине порой мелькала в его сознании, особенно когда он "разговаривал" со Сластеной.

Презрев опасность, Пайк подошел к стене и пнул ее: полное ощущение кирпича в коробке, только преграда при этом, похоже, не прогнулась ни на миллиметр. Никаких оснований предполагать, что в каком-либо месте стены существует дыра, не было. Но какая-то неясная мысль пыталась пробиться сквозь пучину уныния, и была она связана с бесследным исчезновением пернатых. Куда они пропали? Проще всего было бы утверждать, что они съели всю живность в этом месте водоема и отчалили на поиски новых “пастбищ”, однако в таком случае им вряд ли стоило удаляться на значительное расстояние. А кроме того, неясно было, куда девается масса воды, втекающая в озеро — никаких боковых ответвлений потока не просматривалось.

Пайк нервно подкрепился початком кукурузы, затем прижался к стене носом и попытался рассмотреть хоть что-нибудь необычное. Однако перед глазами плавала лишь какая-то белесая муть. Куда же пропадают тонны воды, втекающие в стену? Где, наконец, неизбежный речной мусор — разные ветки, дохлые рыбки и тому подобное? Оставалось только проверить наличие преграды под водой. Пайк нехотя влез в прибрежный ил и после некоторого колебания осторожно попытался нащупать стену.

Рука наткнулась на нечто пористое и желеобразное, настолько же холодное, насколько отвратительное на ощупь. Превозмогая омерзение, Пайк оторвал кусок слизи и извлек его на поверхность, ожидая увидеть что-нибудь непотребно зеленое и вонючее, но это оказалась мутно-прозрачная масса, впрочем, имеющая отчетливый запах гнили. Она не пыталась прожечь плоть, но как-то подозрительно быстро твердела, сжимая при этом ладонь самым коварным образом. Пайк поспешно стряхнул эту субстанцию на траву и сунул руку в воду, остервенело отскабливая остатки слизи. Та, словно гидра или медуза, отвалилась от пальцев и неторопливо продрейфовала к родной стене, где, вероятно, благополучно слилась с основной массой. То же, что осталось валяться на земле, закостенело и не подавало признаков жизни.

Пожалуй, пора было возвращаться в поселок. Осталось только проверить предположение, что стена имеет конечную толщину и сквозь нее можно просочиться, как это и сделали пернатые. Пайк стал погружать руку в слизь, пытаясь при этом шевелить пальцами. Конечность уже по локоть скрылась в рыхлой желеобразной массе, когда странник понял, что ладонь преодолела студень и плещется в чем-то жидком и теплом. Пайк сделал хватательное движение, выдернул руку из вязкого плена, поднес пальцы к носу и принюхался. Слабо пахло тиной и дымом.

Пайк оглянулся на веселый и одновременно какой-то унылый пейзаж с буколическими ивами, мысленно провел линию до деревни и живо представил вечерний початок горячей кукурузы, дрессированную козу и прекрасную Сластену. "И почему я не озаботился производством ребенка? Я поступаю как последняя свинья!" — досадливо подумал Пайк, брезгливо залез в тину, набрал в легкие воздух и стал проталкиваться сквозь слизь. Уже находясь на полпути, он запоздало подумал, что напрасно не прихватил с собой остатки еды.

Над теплой, мутной водой стлалась гарь, так что решительно ничего Пайк разглядеть не смог. Едкий дым полез в нос и вызвал приступ кашля. Где-то невдалеке громыхнуло, и сверху посыпались крупные серые хлопья. “Или война, или извержение вулкана”, — заключил Пайк, стряхнул с макушки остатки желе, пока они не успели присохнуть к волосам, и вскарабкался на каменистый, покрытый густым слоем пепла берег.

Откуда-то из-за холма донеслись крики и мощный рык. Заинтригованный, путник поспешил сквозь клубы дыма на звуки. Ноги в мокрых лаптях скользили по острых камням, и он смог поднять голову, только когда поднялся на вершину небольшой возвышенности. В нескольких сотнях метров от холма Пайк увидел какого-то зверя, разительно смахивавшего на дракона. Он неторопливо, но целеустремленно направлялся к группе причудливо разряженных людей. Последние размахивали палками и нестройно завывали, видимо, предлагая чудовищу поспешить.

И тут Пайк обратил внимание, что между группой существ и драконом из камней торчит столб, к которому прикручена веревками за руки и ноги некая девица. К собственному изумлению, он опознал в несчастной Ирину. Она извивалась, не прекращая попыток освободиться от пут, и всячески демонстрировала свое нежелание угодить в пасть к монстру. Не успев ничего подумать по поводу подобной встречи, Пайк словно ветер промчался мимо аборигенов, едва касаясь валунов обувью, и принялся остервенело расшатывать столб.

— Стой, гад! — раздался свирепый рык.

Детина в грязной набедренной повязке, густо измазанный пеплом, направился к жертве, свирепо стискивая дубину. Остальные участники действа возмущенно загалдели и присоединились к вожаку. Пайк взглянул в другую сторону — дракон, обрадованный тем, что пища сама идет к нему в лапы, ускорился и возбужденно похрюкивал. С удвоенной энергией путешественник дернул за основание лесины и неожиданно выкорчевал ее из завала. Злодеи приблизились вплотную, Пайк подхватил свое тяжкое орудие на плечо и развернулся, по отдаче почувствовав, что кого-то сбил с ног, а когда наконец погасил собственное вращение, увидел растерянную толпу, взирающую на своего поверженного предводителя.

Сзади пахнуло жаром, радостный рев резанул уши. Драконопоклонники с криками бросились врассыпную. Не оборачиваясь, с бревном и затравленно вопящей Ириной на плече спаситель женщин кинулся к водоему, едва удерживая равновесие на каменистой почве.

Однако ему повезло — монстр утомился и решил подкрепиться тем, что поближе. Пайк услышал чавканье и, обессиленный, снял с плеча столб и сел на валун.

— Так и будешь таскать меня на себе? — раздраженно поинтересовалась Ирина, косясь на хищника.

Тот забыл о преследовании и алчно питался предводителем аборигенов. Пайк нехотя подполз к подруге и кое-как отвязал ее от лесины, после чего путешественники взобрались на кочку и стали свидетелями беспорядочного отплытия жертвователей во мглу. Хлипкий с виду плот, подгоняемый мощными толчками шестов, стремительно скрылся в клубах дыма.

— И чем ты все это объяснишь? — поинтересовался Пайк.