Александр Романовский - Сбой реальности

До назначенного срока оставалось меньше двух суток. Найти же другого ковбоя, обладающего соответствующей квалификацией, было весьма проблематично.

Поэтому выход оставался один.

Чейн стоял у изголовья, наблюдая, как компьютеры выкачивают из головы Колла все те составляющие, что назывались сознанием. Китаец молчал, но по изображениям на мониторах было видно, что процессоры принялись собирать мозаику — кусок за куском.

За то, что они делали, в Таиланде отрубали правую руку. В большей части государств это считалось одним из страшнейших компьютерных преступлений, оскорбляющим самую сущность человека. Но у Чейна не оставалось выбора, кроме как попытаться скопировать сознание хакера в оцифрованную матрицу.

Подобные операции были разрешены лишь в ограниченном ряду высокоразвитых стран. В государствах же третьего мира считалось, что содержание прижизненного Призрака только увеличивало нездоровую конкуренцию, а потому незаконно. Иными словами, богатые продолжали богатеть, бедные же все больше нищали. Как известно, работать на клавиатуре с одной рукой довольно затруднительно.

Что же касалось развитых стран, то там, чтобы пройти дорогостоящую процедуру создания Призрака, требовалось также зарегистрировать оцифрованную копию. Каждый двойник получал персональный паспорт, равно как и все права, регламентированные Венской конвенцией. Однако после первого бума Призраки стали уже не так популярны. Не многим пользователям доставило удовольствие встретить самого себя, лишенного эмоций и, как правило, на порядок умнее. Порой разочарование оказывалось слишком сильным. В Сети блуждали неприкаянные Призраки, подлежащие уничтожению сразу же после обнаружения.

Таким образом, Чейн надеялся, что Колл не очень удивится, когда обнаружит себя внутри переносного блока памяти. Биологическому телу оставалось жить считанные часы.

Наконец китаец удовлетворенно вздохнул и выпрямился.

Чейн мог создать Призрака в десятке других мест, — Гонконг не очень-то жаловал международное право, — но предпочел не рисковать. Надбавка за спешность сделала свое дело.

Он подошел к столу и посмотрел на изящную металлическую коробку, напичканную кремнием и портативными процессорами. Если подключить ее к компьютеру или монитору, можно увидеть, какой хакер представляет свою электронную внешность. Многих настолько озадачивало подобное зрелище, что наемник с этим решил повременить.

Достав из кармана пухлую пачку, он молча передал ее китайцу. Тот, не потрудившись пересчитать, сунул деньги в карман. Затем поглядел на тело, подключенное к аппарату жизнеобеспечения. Без этой машины Колл бы уже умер. После секундного колебания Чейн покачал головой.

Китаец подошел к аппарату и нажал несколько кнопок. Огоньки потухли, а диаграммы на мониторах рухнули, погребая надежды. Наемник стоял и смотрел, как жизнь стремительно вытекает из тщедушного тела. Пальцы его вцепились в блок памяти. Кислородная подушка опала. Звуки исчезли, за исключением едва слышных всхлипов — это была кровь, застоявшаяся внутри легких. Наконец стихли и они.

Наемник почувствовал желание снять несуществующий головной убор.

Колл был хорошим парнем и отличным профессионалом. Да, он зарабатывал на жизнь преступлениями, однако за всю жизнь не тронул ни одного живого существа. Чейн знал, что ему будет его не хватать.

Неожиданно он почувствовал, что металлическая коробка потеплела, а внутри будто стучит кремниевое сердце. Наемник невольно усмехнулся. Еще осязательных галлюцинаций ему не хватало…

Кивнув китайцу, он направился к двери. В подпольных клиниках знают, что делать с трупами пациентов. Чейн заплатил достаточно, поэтому не опасался, что внутренности Колла достанутся новым владельцам. Докторишка не посмел бы выкинуть подобный фокус.

Если вспомнить о Призраках, то в дивном новом мире нельзя было доверять даже самому себе.

Из всего барахла, которое Колл тащил в сумке, Чейн взял только портативный компьютер. Само собой, одежда бывшему владельцу уже не понадобится. Для выхода в Сеть Призраку требовались только модем, телефонная линия или радиоканал. Потребность в кибердеке также отпадала, потому как отсутствовала и голова, к которой ее можно подключить. Дека, как и остальное оборудование, осталось в подпольной клинике — до востребования.

Сменив два такси, наемник оказался в одном из центральных районов.

Невзирая на то, что была глубокая ночь, по улицам шатались толпы зевак. Азиаты, как ни странно, чувствовали себя в меньшинстве — чтобы заработать на хлеб, им требовалось рано вставать. По этой же причине машин на проезжей части практически не было, лишь экскурсионные автобусы проносились время от времени. Европейцы-туристы щебетали, щелкали друг друга цифровыми камерами и в целом выглядели полными кретинами. Проходя мимо, Чейн старался скрыть улыбку. В Японии он всегда был гайдзином, однако простые деловые костюмы позволяли сливаться с толпой. Здесь же он слишком бросался в глаза.

Яркие витрины тянулись по обе стороны улицы. Дорогие итальянские шмотки, французская парфюмерия, швейцарские часы. Большая часть всего этого барахла производилась в Гонконге, до сих пор остававшемся столицей подделок. Европейцы разглядывали товар, умиляясь, отчего цены значительно ниже разумного предела.

Между фонарными столбами качались бумажные гирлянды. Деревья стояли по-зимнему голыми, однако на снег не приходилось рассчитывать (за последние несколько лет он выпадал только в Канаде и России, да и то был какого-то желтого оттенка). Вдоль проезжей части плавали голограммы — отголоски Дня Независимости, праздновавшегося с большим размахом.

При каждом шаге блок памяти мягко стучал по ребрам. Компьютер наемник нес прямо в руке, благо весил тот не больше килограмма. Пистолет лежал на дне одной из придорожных канав, — неизвестно, насколько пострадали убийцы, да и кто они вообще такие. Полицейские же встречались в изобилии.

Как бы там ни было, Чейн не собирался уделять этому вопросу слишком много внимания. Эти проблемы его не касались — по крайней мере, сейчас. Ночь скоро кончится, а у него оставалось много дел. Но вначале следовало прояснить пару вопросов.

Вытащив наушник, наемник вставил шунт в специальный разъем. Затем коснулся единственной клавиши блока, приводя в действие аккумуляторы.

Вначале было молчание. Шагая по улице, Чейн прислушивался к треску помех — цифры перетекали из одного полушария в другой, пытаясь оживить электронные нейроны. Где-то внутри компактной машинки пробуждалось искусственное сознание.

Затем раздался голос. Наемник почувствовал себя некромантом, оживляющим мертвых. Он испытывал этакое нервное любопытство и все-таки не сомневался, что его ожидает успех.