Александр Романовский - Сбой реальности

— Весьма неплох. — Штефнер усмехнулся. — Теперь послушай мой…

Выслушав, уличный самурай уставилась на собеседника. Оскалившись от возмущения, она сжала кулаки. Услышанное привело ее в ярость. От таких вещей девушка и предостерегала потенциальных клиентов.

— Что-нибудь не так? — спросил немец, после чего смерил ее взглядом. — По-моему, все должно получиться. Есть другие предложения?..

Постаравшись успокоиться, Мона Лиза вновь просчитала варианты.

Выбора действительно не было.

— Ладно, — проворчала она. — Хрен с тобой…

Пару минут спустя она уже шагала по улице. Короткая куртка развязно приспущена, пуговицы на блузке расстегнуты до самого лифа. Чуть ниже белел идеальный живот. Штефнер заявил, что это придаст убедительности — уж он-то разбирается в подобных вещах.

— Не сомневаюсь, — буркнула Мона Лиза.

Пистолет пришлось оставить в машине, что, впрочем, было меньшее из всех неудобств. Ей никогда не удавалось заполучить разрешение на ношение оружия, даже невзирая на профессиональную деятельность. Именно поэтому уличный самурай и решила обзавестись боевыми имплантантами, стоившими много дороже, нежели ракетная установка. То, каким образом удалось заработать деньги, необходимые для операции, — отдельная история.

Подойдя к воротам, девушка принялась ломать комедию. По уверениям Штефнера, все девицы подобного рода — круглые дуры, уж он-то знает. Мона Лиза огляделась, словно не в состоянии найти табличку с номером дома. Наконец, заметив таковую, она счастливо всплеснула руками. Спина тем временем зудела от напряженных взглядов — она стояла аккурат под камерой слежения, а Штефнер хохотал в машине, наблюдая за ее ужимками.

Мона Лиза поправила блузку и шагнула к переговорнику. Кнопка поддалась с неохотой, будто также не жаловала незваных гостей.

— Да?.. — незамедлительно донеслось из динамика.

— Привет. — Мона Лиза хихикнула. — Мне сообщили, будто вам, ребята, сегодня очень одиноко. И вот я здесь! — Она развернулась и, отставив ножку, помахала в камеру.

— Минутку. — Переговорник отключился.

Прошло сорок секунд, когда дверь щелкнула запорами и распахнулась. На пороге стоял приземистый кореец лет тридцати, в плечевой кобуре. Темные глаза внимательно оглядели Мону Лизу и пустынную улицу.

— Заходи. — Он посторонился, освобождая дорогу.

Девушка вошла, дверь тут же захлопнулась. Они стояли на подъездной аллее, ведущей к роскошному двухэтажному особняку, украшенному колоннами. вдоль асфальтовой полосы раскинулись цветочные клумбы и декоративный кустарник.

Охранник вновь окинул ее взглядом, на этот раз плотоядным:

— Кто тебя прислал?

— Какой-то господин. — Мона Лиза равнодушно пожала плечами. — Мне-то что?.. Заказы поступают каждый день, мне не сообщают подробностей.

— Это были не мы. Мы на работе.

— Да какая разница-то?.. — Она томно улыбнулась. — За все заплачено.

Кореец сглотнул. Взгляд его погрузился в разрез блузки.

— Ладно, — буркнул он наконец. — Наверное, хозяин пошутил…

— Вот и я о том же. Не все ли равно?..

— Обыщи ее, придурок, — неожиданно донеслось из рации.

Кореец вздрогнул от неожиданности, но Мона Лиза не нуждалась в пояснениях. Развернувшись, она нагнулась и оперлась руками о ворота. Наглые руки легли ей на спину, скользнули к животу. Бедрам, затянутым в кожаные штаны, было уделено особое внимание, хотя спрятать там что-либо не представлялось возможным. Пока длился обыск, девушка успела улыбнуться равнодушной камере.

— Вроде чисто. Пойдем. — Охранник развернулся и потопал по аллее.

Мона Лиза шагала следом, внутренне полыхая от унижения. Ничего, он за это заплатит. Она могла бы прикончить его уже сейчас, голыми руками, но решила подождать, пока горячее блюдо немного остынет.

Оптические имплантанты фильтровали тьму, выделяя из серо-зеленого пейзажа каждую мелочь. Среди буйной активности, казалось, не было ничего постороннего. Забор маячил в отдалении серым гребнем. Не было ни лазеров, ни других хитроумных игрушек.

Зато рядом с домом обнаружилась одноэтажная пристройка, из распахнутой двери лился желтый свет. Кореец отступил в сторону, пропуская гостью. Мона Лиза вошла и в очередной раз глупо хихикнула:

— Как у вас уютно, мальчики!..

Действительно, у стены стоял широкий диван. Второй кореец, чуть постарше напарника, сидел у пульта с десятком мониторов. Картинка периметра получалась довольно плотная, но ни Штефнера, ни машины видно не было.

— Хозяин?.. — Второй охранник кивнул на гостью.

Напарник пожал плечами и начал стаскивать кобуру. Другой откровенно изучал Мону Лизу, сползая взглядом все ниже. Девушка сомневалась, что им слишком уж часто делают такие подарки, — в особенности белых, привлекательных девушек, нашпигованных дорогими имплантантами. Уличный самурай знала себе цену.

Ещё она знала, что все это вот-вот закончится.

Кореец наконец-то снял кобуру и небрежно бросил ее на стол, придвинутый к дальней стене. Мона Лиза не очень огорчилась, осознав, что пистолет останется вне досягаемости, — второй охранник наверняка успеет достать собственный. Но, по сути, это ничего не меняло. Самурай намеревалась проявить оригинальность.

— Ну же, иди сюда, — поманила она.

Кореец, сражавшийся с рубашкой, бросил на нее нетерпеливый взгляд. Мона Лиза потянулась к блузке и ловко расстегнула обе оставшиеся пуговки. Она всегда гордилась собственным телом, а потому предпочитала носить откровенное белье. Символический лиф только подчеркивал идеальную форму груди.

Не выдержав, охранник бросился к ней. Девушка подалась навстречу и ловко ушла от поцелуя в губы. Кореец, казалось, не удивился — шлюхи целуются по двойному тарифу. Обвив рукой девичью талию, он присосался, будто вампир, к белоснежной шее. Его рот был горячим и мокрым, а еще внутри находились острые зубы. Мона Лиза решила, что это уже чересчур; дзайбацу за такое не рассчитаться.

Просунув руки под клешни охранника, девушка без труда разжала объятия. Кореец недоуменно застыл. Видимо, не ожидал, что в этом хрупком теле скрывается подобная мощь. Мона Лиза не собиралась его разочаровывать. Размахнувшись, она шагнула вперед и сомкнула ладони на голове охранника, аккурат над ушами. Вскрикнув, он пошатнулся. Но самурай не позволила ему упасть, а, скользнув за спину, развернула приземистое тело к напарнику.

Тот тем временем судорожно пытался достать пистолет — тугая кобура упорно не желала расставаться с содержимым. На лице его застыло удивленно-испуганное выражение.

— Советую этого не делать, — предостерегла Мона Лиза.

Она поднесла руки к самой шее заложника. Короткие лезвия выскользнули из кулаков. Уличный самурай могла за какие-то мгновения оторвать корейцу голову, причем для этого потребовалось бы приложить совсем немного усилий. Лезвия тускло мерцали в свете лампы, касаясь обнаженной кожи.