Александр Шубин - Ведьмино кольцо. Советский Союз XXI века

— Да, думаю, что через час я закончу его редактировать. Осталось посмотреть некоторые материалы...

— На какую тему? Может быть, мы можем помочь вам своими источниками.

— Нет, вряд ли. Это об Иване Калите и Дмитрии Донском.

Сергеич перекрестился, глядя на собор, и про себя сказал:

«Спасибо, Святой Отче, за совет».

29 сентября — 2 октября.

Афины — Метеора.

Фома, Павел.

— И как же устроен мир?

— Устройство мира — результат взаимодействия костного, животного и духовного начал. Оно обеспечивает гармоничное периодическое развитие мира, при котором в каждой части присутствуют его модель и начало.

На этом заканчивается «Написание». Но не жизнь вечная».

Волхв дочитал текст и погрузился в размышления, из которых его вывел чуть заметный, но хорошо знакомый толчок, будто кто-то тронул его пальцем за основание горла. Он сосредоточился и понял: «Время пришло». Он давно ждал этого момента, пребывая в вычислениях и молитвах, в общении с братьями и Богом. Вычисления показывали приближение Момента, молитвы откликались приказанием смиренно ждать. И он ждал, что ему или кому-то из братьев будет дано Знание. И сегодня оно было дано. Жаль, что не ему, но и того достаточно, что он — один из немногих, кто в курсе Дела.

Он погрузился в медитацию и задал вопрос:

«Я правильно понял? Сейчас?»

И три голоса ответили ему: «Пора идти».

Он подошел к потаенному уголку хижины, взял завернутый в тряпицу Армагерд и сел на верблюда. Впереди был долгий путь до моря.

В тот же момент трое молящихся в разных концах Земли встали с коленей и пошли к тем средствам передвижения, которые предоставила им история. Впереди был трудный путь.

Каждый из них думал примерно об одном: «Не ошиблись ли они? А если не тот? Ведь сейчас они определят его судьбу, и если он не сможет устоять, если он — не Он, то и судьба мира сложится не так». Но они продвигались к своей цели, потому что в этом моменте заключался смысл жизни многих поколений Учителей их Школы.

И это движение не осталось незамеченным.

— Они вышли. У нас осталось совсем мало времени. Желательно решить эту проблему в зародыше. Судя по маршрутам, мы все вычислили верно. Предлагается Акрополь.

Акрополь был хорошим местом для встречи. После оккупации Афин войсками Халифата никто не поднимался к языческому святилищу.

Как и большинство жителей Северного полушария, собравшиеся говорили о войне. Но, в отличие от остальных, они уже подводили ее итоги.

«Заявление из Новгорода последует через час. Доклад Романова поступил, но мы не знаем, что в нем. Дядя Саша храбрится, но чувствует, что опять проиграл. Предложил ничью. Я согласился — от этого мы уже ничего не теряем. Последнее сообщение о Романове: его интересуют Иван Калита и Дмитрий Донской. Глубокое противоречие русской истории. Иван Калита — мир с исламом, согласие на иго. Но какое уж сейчас иго. Союз равен по силе Халифату, а вместе с НАТО — значительно сильнее. Глубоко копает Романов — к самым корням русской культуры. На них будет строить пиар. «Вставайте, люди русские, на смертный бой, на бой святой». Стратегия Донского против стратегии Калиты. Он тут посетил Троице-Сергиеву лавру. Замечательно — Донской ходил к Сергию Радонежскому на благословение перед Куликовской битвой. Все складывается как нельзя лучше.

Через неделю Союз вступит в войну. Это приведет к необратимым последствиям в развитии обществ Евразии, что позволит компенсировать частичную неудачу в Америке. К полученным уже ресурсам Америки и Евразии мы добавим контроль за системой военной власти. Дальше нужно перевести войну и на этом фронте в режим позиционной, постепенно выдавливая Халифат назад в Африку. Там он и останется длительной угрозой, чтобы временные военные власти стали постоянными. Это — хорошая почва для следующего шага на главном пути.

Хотя заказ еще не выполнен, но ресурс уже наш. Им не отнять его назад. Можно переходить к главному делу».

Посетители Акрополя подошли к краю стены-скалы, чтобы лучше видеть панораму города.

— И где сейчас наши гости?

— Как и следовало ожидать, мы их потеряли. Они сейчас смешались с толпой на подходах к Монастираки или Псири. Вон там, смотрите, правее античных развалин. Ищем, конечно, но, видимо, не успеем найти. Можно застать их при входе или выходе из дома. Видите черепичные крыши, там небольшие домики.

— Может, они ошиблись? Точно родился тот, кого мы ждем?

— Думаю, все правильно. Сюда непросто добраться, но эти люди готовились всю жизнь к своему путешествию. И потом... — Пан цинично улыбнулся, — своим выбором они определили судьбу младенца. Даже если это не Он, он Им станет.

— Постой, постой, что значит станет? Надо задавить эту змею в зародыше, — Мастэр гипнотизировал его взглядом.

— Меня не прельщают лавры Ирода. Скорее всего, вы наведете такого шороху, что это только помешает нам контролировать процесс. Нет уж, играть так играть. Для победы нужен достойный противник, иначе все пойдет не по сценарию и мы просто родились не в то время. Мы должны наблюдать и готовить позиции, готовить нашего бойца.

— Из этого капитулянтства ничего не выйдет. Я уже дал распоряжения. Если его обнаружат, тут же убьют. Сможешь смахнуть скупую мужскую слезу.

— Ну, ну.

Остальные с интересом наблюдали за кварталом Монастираки и окружающими холмами в оптику. А вдруг повезет уловить лицо волхва? Ладно, удастся сейчас уничтожить или нет, началась главная игра.

— Наконец-то. А то надоела геополитика.

— Без геополитики у нас ничего не получится. Как бы мы получили такой контроль над ресурсами? Это — большое дело.

— Это — мелочи. И опасно думать, что мы чего-то достигли. Знаете, наш круг напоминает мне «ведьмино кольцо». Это такая грибница. Грибы разрастаются все шире, все дальше от центра. А центр отмирает. Получается кольцо с пустотой внутри. Круги, потерявшие сердцевину, помнящие о том, что они — целое, шлифующие навыки, но забывшие о том, ради чего все. Мы потратили уйму сил, чтобы спасти цивилизацию, которую все равно придется разрушить и заменить другой. И все — ради своего собственного благополучия, спокойствия, преуспевания. Еще полвека назад мы были скромной сектой, каких много. Но вот настало время кризиса системы манипулирования, и мы единственные, кто был к этому готов. Теперь манипуляторам не хватает их искусства, настроенного на старую культуру. Культура движется дальше, и манипуляторы уже не могут без нас. А это значит, мы манипулируем ими. Манипуляторы манипуляторов. Цари царей. Теперь им нужна тотальная дисциплина и сверхидея. А сверхидею можем дать только мы и Он. В рациональный век секты — игра. В постмодернистский век — связующая нить мифа. Но наш Миф шире всех идей, кроме христианской. Кто не с нами, волен уйти и забыть. Даже получить выходное пособие.