Нил Эшер - Звездный рубеж

– В самом деле, звучит банально, – усмехнулся Стэнтон. – Если мы попытаемся остановиться на одном из миров или станций, контролируемых Правительством, люди ЦСБЗ накинутся на нас, как мухи на дерьмо, если использовать одно из излюбленных выражений Брома. Так что мы не сможем высадить вас там, где вы захотите.

– А что касается дьякона… Как вы думаете напасть на его след? – спросил Торн.

– Это не проблема. Он наверняка направится в свою крысиную нору на Масаде. Именно туда мы полетим теперь, и уж там-то я расправлюсь с ним.

– Масада? – переспросил Патран.

– Да, – сказал Стэнтон. – Я расскажу вам о моей родной планете.

Виноградины размером всего лишь с глазное яблоко были жесткими и зелеными; пройдет еще немало времени до того, как они окончательно созреют. Эльдина жевала уже вторую, стараясь не думать о картофеле, орехах и хлебе, а тем более о такой роскоши, как мясо.

– А вы вообще не нуждаетесь в еде? – спросила она, опустив маску и выплюнув зеленую липкую жвачку.

– Немного питательных веществ – иногда, – ответил Фетан, – иначе мой источник энергии слегка перегревается.

Эльдина сдвинула маску на место и теперь говорила сквозь нее. Недавно она обнаружила, что некое приспособление на воротнике препятствовало искажению ее голоса.

– А почему вы стали… рабочим? Как вы им стали?

– Я прибыл на Масаду около четырех лет назад по приказу ЦСБЗ, чтобы доставить кое-какие приборы и оценить складывающуюся здесь ситуацию. Исследования длились примерно два года, в результате я узнал кое-что о подполье и установил с ним контакты. С тех пор я работал для Леллан Стэнтон – она руководит подпольем, – собирал сведения о положении рабочих, изучал их настроения…

– И что вам удалось выяснить?

– Пойми, девочка, ЦСБЗ не послала бы меня сюда из праздного любопытства. Когда наступит время, эта планета станет частью территории Правительства, нравится это Теократии или нет.

– А когда наступит нужный момент? Почему эта несправедливость сохраняется так долго?

– Из политических соображений. Правительство держит под контролем миры на своей границе, поглощает их с согласия восьмидесяти процентов населения, или в случаях, когда внутренняя ситуация в этих мирах выходит из-под контроля и население взывает о помощи. Если ЦСБЗ направит сюда десант военных кораблей и сметет Теократию, это может устрашить остальные миры, и этот страх сплотит их против Правительства. В последний раз, когда были применены крайние меры, нарушилось равновесие в одном из миров, который недавно присоединился к Правительству. Его жители восстали против так называемого "самодержавия ИР", власть захватили сепаратисты, и население было втянуто в войну против ближайшего соседа, давнего члена Правительства. Так что сама видишь: мы должны соблюдать осторожность.

– А что случилось… с теми двумя воевавшими мирами? – решилась уточнить Эльдина.

– Ну, ЦСБЗ была вынуждена защитить мир, входивший в Правительство. Таков договор.

– А другой мир?

– Он еще обитаем – на полюсах.

Эльдину, несмотря на юный возраст, отличали здравомыслие и определенный скептицизм, может быть, именно поэтому Фетан обратил на нее внимание. Девушка не скрывала, что не верит его историям, но очень хотела, чтобы они были правдой. И все же она запоминала многое из того, что он ей рассказывал, и уяснила, что Правительство должно лишь убедиться в несправедливости происходящего здесь, чтобы натравить ЦСБЗ на Теократию.

– Когда же здесь появится ЦСБЗ? – спросила она.

– Когда восемьдесят процентов населения проголосует за это, или же здесь произойдет политическая катастрофа, которая потребует внешнего вмешательства, – суровым тоном произнес старик.

– Но как мы можем голосовать? Фетан взглянул на нее.

– А ты хочешь, чтобы власть здесь перешла к Правительству?

– Ну конечно! Все, что угодно, только не Теократия! Он взял ее за плечо:

– Назови свое имя и объяви мне свою волю. "Что он имеет в виду? "

– Меня зовут Эльдина, и я хочу… чтобы Правительство управляло этой планетой. Я хочу стать свободной. Я хочу…

Фетан успокаивающе погладил ее по плечу.

– Только что ты проголосовала за контроль Правительства над этой планетой. – Он слегка наклонил голову, словно к чему-то прислушиваясь. – Итак, уже больше шестидесяти восьми процентов населения.

– Не поняла…

– Голосование признается действительным при учете данных физиологии, чтобы исключить какое-либо принуждение. Лично я уже собрал пятьдесят три изъявления воли, и тебе будет любопытно узнать, что среди них есть и голоса Дента и Катола.

– Голосование?

– Твой голос, с учетом твоего возраста, будет иметь силу в течение пятидесяти лет, учитывая местную среднюю продолжительность жизни.

– Я никогда не подозревала о существовании подобного голосования, – смущенно заметила девушка.

– Эти голоса запечатлены техническими средствами – через кольцо, амулет, пуговицу рубашки. Ты же понимаешь, как трудно добиться, чтобы кто-нибудь сказал то, что ты сама только что произнесла, да еще под присмотром прокторов и камер Теократии, не спускающих глаз со своих рабов. Большая часть из этих шестидесяти восьми процентов – голоса членов подполья.

– И сколько еще ждать? Старик ответил не сразу.

– Не думаю, что на Масаде это будет зависеть от голосования. Вскоре ЦСБЗ направит сюда своих людей, и все изменится.

– Расскажите мне еще… об этом, – попросила Эльдина, ей не терпелось узнать подробности. И Фетан выполнил ее просьбу.

– "И вот по воле Божьей братец Гудман пришел в страну габбльдаков. То и дело здесь попадались протоптанные в траве тропинки и россьти костей тех, кто не прошел испытания…"

– Габбльдак-баббльдак! – крикнул мальчик, и мать принялась учить его правильно произносить это слово.

Сын должен запомнить эту сказку как часть важной для него мифологии. Прокрутив текст дальше, она нашла изображение существа, припавшего к траве вроде некоего насекомого – многоглазый гибрид Будды и Кали.

– … Габбльдак, – еще раз произнес ребенок, и мать подозрительно взглянула на него, прежде чем продолжить:

– "В правой руке братец Гудман держал "Слово Божье", а в левой – "Мудрость Зельды Смита". Кроме книг и веры, у него не было другого оружия против чудовища.

– Спроси у меня, что захочешь! – воскликнул он, подняв вверх обе книги.

Тут габбльдак, скрестив многочисленные руки на трех-кильной груди, уставился всей своей батареей зеленых глаз на смиренного братца.

– Скаббл-баббл – тебе конец, – сказало чудовище, и братец Гудман не нашелся что на это ответить".

Женщина рассмеялась, когда на картинке огромное чудовище нагнулось вперед и открыло клюв, обнажив белые зубы, похожие на листья падуба.