Пэт Мэрфи - Город несколько лет спустя

– Наверное, кто-то выпустил их из вольеров. В конце концов, они ни в чем не виноваты. Они принесли мир, легенда не обманула. Просто мы ожидали другого, за это и расплачиваемся по сей день.

Девушка кивнула, по-прежнему не отрывая глаз от шустрых животных.

– И все-таки почему они везде ходят за мной?

– Очень любопытные, знаешь ли. Наверное, им интересно, кто ты и что затеваешь.

– Может быть. Может быть, ты прав.

Поговорив с Ученым, Джекс вернулась домой. Сидя в кресле рядом с дверью, она терпеливо дожидалась прихода Дэнни-боя. Солнце уже садилось, и на улицы опустились сумерки. На востоке небо было прозрачно-синим, на нем уже появился туманно-белый серп молодой луны. Воздух наполняло предвкушение наступающей ночи.

Неподалеку, в старой машине, затеяли веселую возню две обезьяны. Стекла были выбиты уже давно, и шустрые зверьки гонялись друг за другом, то выскакивая на улицу, то скрываясь в салоне. Затем та, что покрупнее, принялась лупить невесть откуда взявшейся палкой по капоту машины, а вторая с упоением взялась корчить рожи в боковое зеркало. Джекс лениво усмехнулась. Объяснения Ученого все равно не помогли ей понять этих животных. Они явно наблюдали за ней. Казалось, они знают то, что ей неведомо. Может быть, хотят рассказать, но не могут, а может, хранят тайну и просто дразнятся.

В руках Джекс привычно сжимала стеклянный шар. Время от времени встряхивая его, девушка любовалась золотым дождем над Городом.

Возвращаясь из библиотеки, она навестила Тигра. Он наконец-то снял ее повязку и торжественно объявил, что рука как новенькая. С одной стороны, девушка с радостью освободилась от повязки, стесняющей движения, с другой – со смутной тревогой осознала, что провела здесь уже очень много времени. Может, слишком много?

Джекс вновь вгляделась в миниатюрную копию Города в шаре. Она привела ее сюда, но вряд ли смогла бы удержать. Задача по плечу только оригиналу, самому Городу, чьи улицы она исследовала столько недель. Она не могла уйти. Девушка с удивлением осознавала, что принадлежит Сан-Франциско.

Заслышав звоночек велосипеда Дэнни, девушка поставила шар на обочину и выскочила на тротуар, чтобы встретить друга. Увидев ее, он радостно помахал рукой.

Джекс отвлек громкий и как будто встревоженный визг мартышек. Обернувшись, она успела заметить, как одна из них метнулась к креслу и схватила с земли шар.

– Эй! А ну, поставь на место!

Девушка кинулась к ней, но проворная обезьяна юркнула к стене отеля, по дороге уронив шар. Хрупкое стекло, ударившись об асфальт, рассыпалось на множество осколков. Вредная мартышка, усевшись на карнизе, разразилась крикливой бранью.

Джекс растерянно смотрела на золотую россыпь, покрывающую асфальт под ее ногами. Сев на корточки, она подняла крошечную модель Города. Дома оказались всего лишь крашеными кусками пластика. В крошечных щелках все еще виднелась золотая пыль. Город был намного меньше, чем казалось сквозь выпуклое стекло. Она ожидала другого. Совсем другого.

На следующий день начался цветочный дождь. Маленькие бесстебельные золотые цветочки, размером с ноготь мизинца, покрывали улицы, кружились в воздухе. Утром Джекс разбудило их легкое постукивание в окна.

Девушка распахнула окно, высунулась по пояс наружу и, почти выворачивая шею, задрала голову вверх. Золотой цветочный дождь шел из серенького неба, скучного и невыразительного.

Внизу на улице, по колено в цветах, стоял Дэнни. Чуть дальше Томми с одной из сестер затеял ожесточенное цветочное сражение, швыряя в нее полные пригоршни ароматных бутонов. Джекс окликнула Дэнни, и он широко улыбнулся ей:

– Спускайся скорее!

Девушка смахнула с подоконника слой желтых цветов, и они, кружась, опустились ему на голову.

– Я пойду на крышу! – крикнула она и побежала к лестнице.

Цветочное одеяло укутало Сан-Франциско. Первые робкие лучи солнца начали пробиваться сквозь серые облака, но дождь не прекращался. Джекс свесилась за край крыши. Золотые бутоны были повсюду – между бобовых грядок, на машинах, на фонарных столбах.

Девушка легла на цветочное покрывало. Цветы падали на ее лицо, тело, и она наслаждалась сладким свежим ароматом свежесрезанной травы. Услышав шаги Дэнни на лестнице, она окликнула его и, когда он приблизился, нетерпеливо указала в небо:

– Смотри скорее, как свет отражается в них! Он лег рядом и тоже уставился вверх.

– Как ты думаешь, если долго так лежать, нас засыплет полностью?

Дэнни не отвечал. Они лежали рядышком, чувствуя тепло солнечных лучей на лице и тепло друг друга. Молодой человек нашел среди цветов ее руку. Она не сопротивлялась. Цветы почти невесомо касались ее лица, как поцелуи, оставляя после себя нежную пыльцу и запах весны. Тепло пальцев Дэнни, когда он аккуратно смахивал бутоны, оставалось на щеках, лбу, подбородке. Нежные руки убирали лепестки с ее тела. Он провел пальцем по ее шее вниз, очертил ключицы.

Джекс не двигалась. «Наверное, цветы падают с солнца», – думала она. Солнечный свет, волшебный дождь и руки Дэнни стали для нее частями необыкновенного момента. Она отвечала солнечным лучам, нежным лепесткам и Дэнни. Ушло тревожное напряжение, заставлявшее ее отдергивать руку, когда он пытался коснуться ее.

Дэнни расстегнул пуговицы на ее фланелевой рубашке. Джекс, полуприкрыв глаза, удивлялась, откуда это тепло в ее груди – от солнца, от его нежных рук или исходит изнутри? Она толком не помнила, как они избавились от одежды, таким естественным казалось прикосновение мягких листьев к их обнаженным телам. Гладкая кожа Дэнни пахла пыльцой, ее пальцы, гладящие его волосы, чувствовали золотые лепестки.

Он замер, долго-долго глядя в ее лицо.

– Я не хочу, чтобы тебе было больно.

Девушка даже удивилась, но отвечать не стала, только притянула его голову к себе, чтобы поцеловать. Его губы были везде, на ее лице, на ее груди, на ее животе, пока наконец нежное тепло не сменилось жаром. Дэнни прижался к ней. Джекс остро, почти до боли, чувствовала каждое его движение, теплую крышу под своей спиной, цветы на своем теле. Когда он вошел в нее, девушка только тихонько застонала. Ее окружало тепло.

Потом они лежали рядом, засыпанные цветами, и Джекс прислушивалась к биению его сердца. Ей казалось, что в ее теле отдается мощными толчками пульс Города. Сан-Франциско обнимал ее, грел в мощных объятиях. Ветер, гоняющий золотые бутоны по улицам и обдувающий ее горящие щеки, был его дыханием. Нервы Города пронзали ее тело, уходили в крышу, в дома, в бесконечное полотно улиц. Никогда ей не было так хорошо и покойно.

Сквозь дрему девушка услышала странный звук, похожий на шум воды в реке. Внезапно испугавшись, она поняла, что слышит хлопанье крыльев. Ангел был рядом. Джекс хотела бежать, но не могла. Паутина улиц опутала ее ноги, громадины домов пригвоздили к крыше – Город не разрешал уйти. Было трудно дышать. Разозлясь на собственную панику, она распахнула глаза, чтобы увидеть Ангела, увидеть свой страх.