Ник Саган - Рожденные в раю

АктивыУслугиПоставщикДата

50000. 00 Добро пожаловать! Вашти сент. 21

3180. 68 Фонд путеводителей Пособие по ГВР сент. 22

200. 00 Изготовление змея, мастерская (аванс) Шампань сент. 22

5. 00 Поведение Шампань сент. 22

5. 00 Гигиена Шампань сент. 22

5. 00 Отношение Шампань сент. 22

Я отношусь к этому как к игре. Я с радостью приму все, что они предложат, но это не имеет ни малейшего отношения к жизни в реальном мире.

Я могу купить себе так называемую Нэнни, но она очень дорогая, а мне лучше не тратить деньги, пока я не пойму, что сколько стоит.

Прямо передо мной материализуется Маласи («материализуется» – это образно говоря, потому что мне кажется, что состоит он только из света), он вскидывает голову, смотрит на головокружительный полет солнца в небе.

– Tempus fugit [5], – замечает он с улыбкой.

Вокруг нас появляются целые кипы газет, высоких стопок, высотой мне по грудь, – так много, что я оказываюсь в центре настоящего лабиринта. Я благодарю его, но сомневаюсь, что смогу все это прочесть.

– Читай только заголовки, – предлагает он.

– Так я и сделаю, – соглашаюсь я.

На самом деле я спокойно отношусь к дням рождения и не вижу смысла знать, что случилось именно в день моего рождения. Может, полезнее читать газеты, выходившие в самые важные дни в истории цивилизации? Я всего лишь один из многих миллионов людей, мой день рождения не может иметь значения.

Я не могу понять, чем вызвал такой интерес у Маласи, но, с моей точки зрения, общение с ним безопасно, следовательно, мне повезло с гидом. Он берет меня за руку, и мы отправляемся в головокружительное путешествие по реальным и выдуманным мирам. В нашем путешествии нет никакой последовательности, и я даже не пытаюсь найти в этом какую-нибудь логику. Каждый раз он спрашивает мое мнение, его волнует, что я скажу. Мы посещаем Ливерпуль, Лос-Анджелес, Средний Восток, Метрополию, Пекин, Токио и страну Оз. Во время путешествия я постепенно понимаю, что сколько стоит в этом мире. Предметы и услуги образовательного значения стоят недорого, но чем экзотичнее место действия, тем дороже продаваемый товар. Все симуляции с эротическим содержанием стоят больших денег, и их цена значительно превосходит выданные мне фонды.

У Маласи портится настроение, с каждой минутой все больше и больше, словно мое присутствие начинает его тяготить. Будто есть что-то, чего он ждет от меня, а я не делаю, и слова восторга и благодарности не помогают. Когда я спрашиваю его, что не так, он только смотрит на меня смиренным взглядом.

– Да все не так, но ничего не поделать. Мемы не держатся в двойной спирали. Но это не твоя проблема, – успокаивает он меня. – И не забивай себе голову.

Я ничего не понял.

– Не важно, – говорит он. – Я – капризное существо. Не обращай внимания, Хаджи.

Мое общение с Маласи несколько расстроило меня, но все остальное во Внутреннем мире просто восхитительно. Нгози и Далила наслаждаются новыми впечатлениями, и я рад, что Рашид тоже с нами, он подключился к сети через консоль Пандоры в Афинах. Он построил свой домен по образцу казино в Монте-Карло, заполнил его богато одетыми аристократами и милыми дебютантками, только что вышедшими в свет. Так странно видеть так много людей, даже зная, что они нереальные. Мне все кажется, что мы общаемся с привидениями.

– Нужно время, чтобы привыкнуть, – объясняет Рашид. – Здесь можно сделать абсолютно все. Единственное ограничение – это фантазия и банковский счет. Бифштекс?

Я смотрю на темный дымящийся кусок мяса, лежащий на тарелке, и отказываюсь.

– Тогда, может быть, баккара?

– Что, азартные игры, брат?

– Безобидное удовольствие. Платишь только за чипсы, Хаджи, все понарошку. Ты не рискуешь своей собственностью. Ты не закладываешь свою бессмертную душу.

– Я не боюсь за свою бессмертную душу.

Он раскрывает ладони, как бы приглашая, – чего же я жду? Я вздыхаю.

– Нет ничего получше?

– В этом тоже можно добиться успеха, – говорит он, разрезая мясо ножом. – У тебя есть темперамент. Ты быстро соображаешь, к тому же все равно, выиграешь ты или проиграешь. Если вдуматься, все в жизни – игра. Любой выбор, сделанный тобой, – это только ставка. Ты и сейчас играешь.

– Ладно. Если я сыграю с тобой несколько партий, ты потом сыграешь в мою игру?

– Что за игра?

– Игра, которая имеет смысл.

– Ого, высокие ставки, – ухмыляется он. – Я заинтригован.

– Рашид, чем дольше я здесь нахожусь, тем больше мне кажется, что смерть нашей сестры – вовсе не несчастный случай.

Он тупо смотрит на меня.

– А что же?

Я смотрю ему в глаза, пока он не опускает взгляд. Он то ли озадачен, то ли обеспокоен услышанным.

– У тебя есть доказательства?

– Интуиция, – говорю я.

– Ладно, я ценю интуицию не меньше остальных, и твое чутье всегда потрясает, но все же, я думаю, ты ошибаешься. Она заболела и умерла. Оставь это дело.

– Не могу, пока не уйдет это чувство.

– Папа уже все узнавал. Если он удовлетворен…

– Так ты хочешь сыграть или нет?

– Как? – интересуется он.

– Ты знаешь Внутренний мир лучше меня. Можешь составить список мест, где бывала Гесса перед смертью?

– У меня нет такого доступа, но, думаю, могу немного покопаться.

– Это твоя игра.

– Но какая в этом польза?

Я пожимаю плечами.

– Возможно, никакой. Но, может быть, нам удастся найти какой-то ключ. Я хочу знать, что она видела и что знала.

– Почему нам просто не спросить об этом Вашти?

– Я прошу тебя.

– Ты ей не доверяешь… – говорит он.

– У меня нет причин не доверять ей.

– Может, и нет, но ты не доверяешь.

Я объясняю ему, что доверие здесь ни при чем. Просто будет лучше, если Вашти не станет в этом участвовать. Лучше не привлекать взрослых, потому что, если я валяю дурака, их незачем вовлекать в глупости, а если я прав, и совершено преступление, тогда у взрослых могут быть причины скрывать улики.

Ради Гессы брат соглашается.

Баккара оказалось интереснее, чем я ожидал. Я довольно быстро понял игру и начал выигрывать, как только попробовал запоминать карты. Это не совсем честно, хотя Рашид заверяет, что запоминать карты не запрещено. Я прекратил игру, как только почувствовал, что выигрыш становится для меня важным. Из этого ничего хорошего не выйдет.

И вот я уже бегу по мощеной дорожке, мои пробковые сандалии стучат по земле, как капли дождя, я устремляюсь навстречу своему врагу. Меч, который я сжимаю в руке, придает мне ощущение силы, но и слабости одновременно. Я не воин. В реальном мире я бы никогда не решился на это.

Я резко опускаю меч двумя руками, меня волнует свистящий звук, который он издает, но я промахиваюсь, теряю равновесие, а из-за больной ноги мне приходится отклониться в сторону от врага. Он пользуется моментом и всаживает клинок мне между лопаток. Я чувствую давление вместо боли, потому что Внутренний мир защищает меня от нее.