Тимоти Зан - Ночной поезд на Ригель

Он стоял, прислонившись к борту припаркованного у тротуара такси. Я заметил незнакомца, выходя из дверей «Нью-Паллас Тауэрса» и спускаясь по ступеням из беллидоского мрамора в ночную прохладу Манхэттена. Невысокий худой парень лет семнадцати-восемнадцати, не больше, без каких-либо следов растительности на лице, в темно-коричневом пальто, светло-коричневой рубашке и широких брюках, – из тех, на кого обычно даже не бросишь взгляда, проходя мимо.

Собственно, потому я и обратил на него внимание. В этот декабрьский вечер по улицам Нью-Йорка бродит множество ничем не выделяющихся людей, но место им соответственно – в ничем не выделяющихся районах города, а не здесь, в обители богатых и сильных мира сего. Хватит и того, что здесь уже находился один человек с совершенно неподобающим социальным статусом – я сам, так что наличие двух подобных исключений в одно и то же время в одном и том же месте не могло не показаться странным.

Он молча смотрел на меня из-под полуприкрытых век, скрестив руки на груди и спрятав ладони под мышками. Я знал, что попрошайка или грабитель сейчас уже двигался бы мне навстречу, честный же гражданин вежливо уступил бы дорогу. Этот же тип не делал ни того ни другого. Не в силах отвести взгляда от его сложенных на груди рук, я искренне сожалел об аннулированном разрешении на оружие: четырнадцать месяцев назад меня уволили со службы разведки Западного альянса.

До парня оставалось около трех шагов, когда он наконец пошевелился, поднял веки и сосредоточенно наморщил лоб.

– Фрэнк Комптон.

Скрипучий голос скорее не спрашивал, но утверждал.

– Верно, – кивнул я. – Мы знакомы?

Слегка улыбнувшись, он опустил руки. Я напрягся, но ладони его были пусты. Левая рука безвольно повисла вдоль туловища, правая слегка помедлила, а затем полезла в боковой карман пальто.

Неожиданно, не вынимая руки из кармана, он медленно сполз вдоль борта такси и бесформенной кучей осел на тротуар, невидящим взглядом уставившись в ночное небо. Только теперь я заметил, что его пальто намокло в нескольких местах.

Быстро присев рядом, я огляделся по сторонам. Парень с таким количеством дырок в теле не мог пройти слишком большое расстояние, и кто бы это ни сделал, он вполне мог ждать неподалеку, чтобы добавить еще один трофей к результатам ночной охоты. Однако поблизости не было видно ни слоняющихся без дела прохожих, ни подозрительных машин. Пытаясь не думать о прячущихся на крышах убийцах с гиперзвуковыми ружьями и электронными прицелами, я переключил свое внимание на убитого.

Три кровавых пятна расползлись вокруг дырочек размером с булавочную головку. Эти пули были выпущены из снузера – оружия, которым пользовались полиция и частные охранные агентства, когда хотели остановить кого-либо, но не убить. Прочие раны оставил тадвампер, следующий по серьезности в арсенале современного городского охотника. Но ему было далеко до армейского шреддера, разрывающего жертву на куски. Можете представить мою искреннюю радость по поводу того, что нападавший не стал прибегать к подобным средствам.

Я осторожно просунул руку в карман его пальто, невольно коснувшись безвольной ладони, и пошарил там. В кармане не обнаружилось ничего, кроме тонкого пластикового кошелька, в каких носят кредитные карточки или деньги. Вытащив кошелек, я повернул его к свету, исходившему от «Нью-Палласа» позади меня, и открыл. Внутри оказался окаймленный мерцающей медной полоской билет на трансгалактический квадрорельс номер 339216, который должен был отправиться через неделю со станции Терра в 7.55 пополудни 27 декабря 2084 года, место 22 в вагоне третьего класса.

Пункт назначения – система Ригеля, земная колония Яндро.

Яндро – четвертая и последняя колония в грандиозных планах директората ООН, целью которых было сделать человечество истинно межзвездной расой и уравнять нас с одиннадцатью инопланетными империями, простиравшимися по всей Галактике. Яндро – планета, которая полностью истощила ресурсы Солнечной системы за те десять лет, что прошли после прибытия туда первых колонистов.

Яндро – главная причина того, что меня вышвырнули из разведки.

Я посмотрел на мертвеца, чьи глаза невидяще уставились в небо. У меня достаточно хорошая память на лица, но незнакомец не вызывал у меня никаких ассоциаций. Ничего не оставалось, как перевернуть билет, чтобы ознакомиться со сведениями о пассажире.

Это мое фото!

Я почувствовал, как на затылке шевелятся волосы. Имя и личный номер тоже принадлежали мне, а что касается отпечатка большого пальца, то если он и не был моим, то очень сильно его напоминал.

Опыт подсказывал: не стоит слишком долго задерживаться рядом с мертвецом, особенно таким свежим, как этот. Однако я потратил еще минуту на то, чтобы обшарить его карманы.

Впрочем, потратил я ее зря. При нем не оказалось ни удостоверения личности, ни кредитных карточек, ни носового платка, ни перочинного ножа, ни неоплаченных счетов, ни писем из дома. За исключением билета, в карманах у него не было ничего, кроме ста девяноста долларов наличными.

Услышав веселые голоса, я обернулся и увидел компанию из четырех безупречно одетых молодых людей, вышедших из «Нью-Палласа» прогуляться по ночному городу. Я не спеша встал и шагнул в сторону от лежащего на земле тела, направляясь дальше по улице настолько быстро, насколько это было возможно без привлечения к себе ненужного внимания. Обитателям этой части города иногда приходилось заниматься неприятным делом – убийством, но делали они это всегда крайне элегантно и цивилизованно, а именно с помощью нанятых за деньги не менее элегантных и цивилизованных киллеров. Я сомневался, что кто-то из замеченных мною юношей когда-либо прежде видел мертвое тело, и они вполне могли поднять суматоху, когда его наконец заметят, – так что к этому моменту я намеревался оказаться как можно дальше.

Я дошел до конца квартала и свернул за угол, когда что-то заставило меня остановиться и посмотреть назад.

Рядом с трупом кто-то стоял – худая, ничем не примечательная фигура слегка наклонилась с явным намерением внимательнее рассмотреть покойника. На таком расстоянии и на фоне покачивающихся теней от уличных фонарей я не мог различить выражения лица, но, судя по позе, мужчина отнюдь не был потрясен или испуган.

Незнакомец выпрямился и начал поворачиваться, а я, огромным усилием воли сдерживая себя, чтобы не перейти на бег, все тем же быстрым шагом устремился дальше. Мужчина не двинулся с места, лишь смотрел мне вслед, пока я не скрылся за углом.