Джеймс Уайт - Космический психолог

Что бы ни ожидало О'Мару, он был рад тому, что его пусть и не совсем невинной ассистентке не суждено быть втянутой в скандал. А вот его к ней тянуло все сильнее и сильнее. Он вздохнул, проверил, работает ли система звукового оповещения мониторов, к которым был подключен Кледент, занял на мельфианском сиденье еще менее удобное положение, и попытался заснуть.

Но стоило ему закрыть глаза, как перед ним предстало объемное видение Джоан. О'Мара как бы вновь наблюдал за тем, как она с прецизионной точной техникой оперирует Кледента, а потом она представлялась ему на фоне прекрасного ущелья Данельтон, а потом – в вечернем платье за ужином... Но чаще всего перед его глазами мелькали картинки уроков плавания в бассейне. Кое-что виделось не так, как было на самом деле, и слова Джоан говорила не совсем те, что на самом деле, но именно теперь, во сне, О'Мара как опытный психолог смог увидеть в происходящем признаки исполнения мечты всей его жизни. Увы, сну не суждено было закончиться тем, чем обычно заканчиваются такие сны. О'Мару разбудил громкий топот костистых лап мельфианина. К лазарету приближался Сеннельт.

Сеннельт вошел и застыл на пороге, изумленный тем, что палата не пуста. Затем он поспешно затопал к спящему Кледенту и увидел повязку, которой было покрыт операционный шов. Сеннельт бросил взгляд на О'Мару и разразился потоком слов, которые транслятор категорически отказался переводить, после чего набрал комбинацию клавиш на панели коммуникатора.

– Капитан, – проговорил Сеннельт взволнованно. – Медицинская тревога в лазарете. Прошу вас немедленно прибыть сюда. Речь идет о лейтенанте О'Мара. Прихватите охрану.

Грулья-Мар явился через три минуты в сопровождении двоих офицеров охраны – здоровенных, мускулистых, невооруженных орлигиан. Все трое в упор смотрели на О'Мару – молча и не шевелясь, поскольку доктор Сеннельт орудовал сканером и разглагольствовал столь многословно, что уже начал повторяться.

– ...Как я уже сказал, сэр, – продолжал он, не отрывая глаз от экрана сканера, – ситуация складывается очень серьезная, я бы даже сказал – трагическая. Лейтенант О'Мара противозаконно, по собственной инициативе, прооперировал пассажира Кледента. Не знаю, что именно он сделал или пытался сделать, но хирургическое вмешательство было инвазивным. Мои познания в области кельгианской физиологии минимальны, и обычно мне приходится иметь дело с легкими ушибами и порезами у особей других видов, но в этом случае пациенту могла быть причинена серьезнейшая и потенциально летальная травма. Дилетант, несведущий в медицине, даже если он уговорил пассажира дать согласие на операцию, не в состоянии предусмотреть...

– Ваши рекомендации, доктор? – прервал излияния Сеннельта капитан.

Мельфианин отложил сканер и ответил:

– Пациент должен оставаться под наркозом в целях ограничения подвижности – могут развиться тяжелые послеоперационные осложнения. Следует установить круглосуточный мониторинг вплоть до перевода пациента в больницу, предназначенную для лечения особей данного вида. Это означает, сэр, что в интересах пассажира Кледента вам следует как можно скорее изменить курс и лететь на Кельгию.

Грулья-Мар растерялся секунды на три, затем стремительно шагнул к коммуникатору. На экране возникли голова и плечи нидианина.

– Астронавигация, – проговорил нидианин.

– Рассчитайте на компьютере и проложите курс на Кельгию, – распорядился капитан. – Немедленно. Конец связи.

С этими словами Грулья-Мар присоединился к охранникам и они все вместе молча уставились на О'Мару. Он выдержал их взгляды, сколько смог, и только потом негромко проговорил:

– Наркоз, постельный режим и препоручение Кледента заботам специалистов на его родной планете – именно об этом я и просил с самого начала. Я рад, что доктор Сеннельт согласен со мной.

Врач молчал. Его клешни беззвучно открывались и закрывались, а все тело подрагивало – казалось, того и гляди с мельфианином приключится удар. О'Мара гадал, каковы могут быть признаки наступления сердечно-сосудистой недостаточности у существа, покрытого панцирем, неспособным менять окраску. Он перевел взгляд на двоих орлигиан-охранников и поинтересовался:

– И что теперь?

Как и Грулья-Мар, они были крепчайшего телосложения, а ростом превосходили О'Мару как минимум на десять дюймов. Он понимал, что мог бы управиться с одним из них, да пожалуй, и с двумя – работа на космических стройках была суровой школой жизни, и там О'Маре не раз приходилось решать споры с особями этого вида посредством рукопашного боя. Но если бы к охранникам присоединился капитан, всем четверым в итоге суждено было бы разместиться в лазарете вместе с Кледентом.

Такую драку ни за что не удалось бы скрыть от пассажиров и начальства Грулья-Мара. Тогда наверняка пострадала бы туристическая компания, да и профессиональная карьера офицеров была поставлена под угрозу. Не порадовался бы таким новостям и майор Крейторн. Такая перспектива и самого О'Мару не очень устраивала, поскольку он очень надеялся на то, что недобрые старые времена добывания правды кулаками, для него миновали. В общем, О'Мара угодил в нешуточную переделку. Хотя и он сам, и его партнерша по разуму не имели иного выбора и обязаны были прооперировать Кледента, О'Мара очень надеялся, что эти косматые тяжеловесы не спровоцируют его на драку. Наверное, примерно такие же мысли бродили в голове у Грулья-Мара.

– Поскольку вы не можете покинуть корабль, – произнес капитан спокойным голосом, в котором притаилась ярость, – и несмотря на то, что ваше психическое состояние может вызывать сомнения, я не вижу причин для вашего ареста. В то же время в наших общих интересах скрыть то, что произошло с Кледентом, от других пассажиров до тех пор, пока мы не прибудем на Кельгию. Там местные специалисты произведут точную оценку вреда, причиненного вами этому кельгианину, после чего вы покинете мой корабль и будете ожидать суда и дисциплинарного взыскания со стороны вашего начальства. До этого времени вы обязаны находиться в своей каюте и не пользоваться ни рекреационной палубой, ни столовой. Вы согласны?

– Да, – ответил О'Мара.

Пока капитан говорил, двое охранников встали теснее друг к другу – видимо, ожидали резкой реакции со стороны О'Мары. Но стоило ему сказать «да», как они явно обрадовались и разошлись, дав ему пройти к двери.

– Прошу вас, уходите, – прорычал Грулья-Мар.

О'Мара кивнул, но на полпути к двери остановился.

– Будет ли мне позволено поддерживать связь с лазаретом с помощью коммуникатора, – спросил он, – чтобы я мог наблюдать за состоянием пациента?

Капитан издал непереводимый рык и ощетинился, но ответил О'Маре Сеннельт, который явно жаждал, чтобы в его вотчине воцарились мир и спокойствие.