Джеймс Уайт - Врач-убийца

О'Мара оскалился.

– По-всякому обзывали это местечко, но вот Раем – впервые. Я понимаю, что у Геллишомара имеются трудности богословского толка, но все же никак не разберу, в чем ваша-то проблема? Что именно беспокоит вас?

– Неуверенность и страх, – прошептал Лиорен. – Я не знаю, чем руководствовались Родители, когда коснулись сознания капитана орбитального судна. Это касание могло бы значить многое для Федерации, однако, судя по всему, Родители отбросили религиозную сторону вопроса, раз сделали так, что Геллишомар попал сюда. Вероятно, религиозное учение взрослых гроалтеррийцев гораздо сложнее и терпимее той его формы, которая преподается Малышам. Либо... либо они просто не ведают, что творят. Может быть, как я уже говорил, они думали, что Геллишомар так и так умрет от нанесенных себе ран, и хотели, чтобы он хотя бы одним глазком взглянул на Рай – они хотели этого, потому что сами не знают, что ждет умственно отсталого Малыша в загробном мире, потому что они сострадательны по своей природе. А может быть, они все-таки ждут, что мы целиком и полностью излечим Геллишомара и вернем его на Гроалтер, где он займет подобающее ему место среди Родителей?

Но что произойдет в том случае, если мы излечим Геллишомара только от физических травм и дефектов?

Пугает меня именно ответ на этот вопрос, – заключил Лиорен. – Волнует именно эта проблема. Волнует и пугает настолько, что я боюсь решать ее без посторонней помощи.

– Пугает, вот как? – несколько рассеянно проговорил О'Мара – он явно сам уже подыскивал ответ.

– На многих планетах бывали случаи, – пояснил Лиорен, – когда в варварской среде вырастали пророки, учителя, пытавшиеся распространять учения, направленные на расшатывание прежних порядков. На Гроалтере отсутствует жестокость, и нет способа утихомирить религиозного еретика, глухого к увещеваниям взрослых. Умственный калека, Геллишомар, вероятно, настолько полон новыми знаниями, что для него невероятна сама мысль о добровольном изгнании, которого от него ожидают. Вместо этого он мог бы нагрузить незрелые умы юных гроалтеррийцев знаниями о том, что в Раю – множество громаднейших машин для странствий от звезды к звезде и прочих чудес техники. Он мог бы рассказать им о том, что Рай населен множеством недолговечных созданий, куда менее умных и, уж конечно, менее высокоморальных, чем гроалтеррийцы. В итоге, наслушавшись его россказней, Малыши могли бы попытаться применить имеющуюся в их распоряжении скудную технику и ресурсы планеты для того, чтобы построить такие машины, и тогда некоторым из них удалось бы совершить Исход задолго до взросления – они не пожелали бы ждать Рая до конца дней своих. А те Малыши, которые остались без этой радости, принялись бы вызывать брожения в умах себе подобных. Хуже того, они могли бы захватить учение Геллишомара с собой во взрослую жизнь, и тогда то зыбкое физическое и философское равновесие, которое тысячелетиями удерживало в стабильном состоянии и Гроалтер, и его цивилизацию, это равновесие бы рухнуло.

Я уже повинен в крахе кромзагарской цивилизации, – тоскливо завершил свой рассказ Лиорен, – и боюсь, что вот-вот навлеку еще большую катастрофу на голову самой высокоразвитой расы, какую только открывали со времени образования Федерации.

О'Мара сложил на столе руки и некоторое время молча созерцал их. Когда он заговорил, то сделал это, старательно подчеркивая каждое слово:

– У вас действительно проблема, Лиорен. Самым простым ответом был бы следующий: оставить все, как есть, дать Геллишомару умереть в госпитале – естественно, ради блага его же народа. Однако подобное решение нас ни в коем случае не устраивает. Оно лишено какой бы то ни было этики и было бы актом существ, мыслящих доисторическими категориями. Такое решение вызвало бы общее несогласие специалистов госпиталя, властей Федерации, руководства Корпуса Мониторов и гроалтеррийцев-Родителей. Поэтому мы должны сделать для пациента все, что в наших силах, в надежде на то, что, посылая его к нам, Родители все же ведали, что творили. Вы согласны? – Не дожидаясь ответа, Главный психолог продолжал:

– Ваше предложение насчет того, чтобы контакты с Геллишомаром продолжали осуществлять только вы, ценно. В процессе операции Геллишомар будет изолирован от каких-либо вербальных и визуальных контактов, а уж я-то точно с ним общаться не стану. По крайней мере – напрямую.

Вы провели успешную работу, – добавил О'Мара. – Но вам недостает моего профессионального опыта, или – как любит говорить Ча Трат – знания тайных заклинаний. Вы не всезнающи, Лиорен, хотя часто ведете себя так, будто знаете все на свете. Ну, например, существует множество хорошо апробированных методик налаживания общения и установления дружеских отношений с пациентом любого вида, который отказывается от этого общения по причинам эмоционального толка...

О'Мара не договорил. Не спуская глаз с Лиорена, он нажал клавишу настольного селектора.

– Брейтвейт, – распорядился он, – перенесите все встречи, назначенные на вечер, на завтрашнее утро. Будьте дипломатичны. В конце концов Эдальнет, Креск-Сар и Нестроммли – как-никак Старшие врачи. В ближайшие три часа меня как бы нет.

Ну а теперь, Лиорен, – вздохнул О'Мара, – вы будете слушать, а я – говорить...

– Работа по переоборудованию палаты и ее подготовка к операции будет завершена через час, – сообщил диагност Конвей так громко, что перекричал стук, лязг и грохот, царившие в палате. Работа действительно кипела вовсю: двигали массивное оборудование, производили последние проверки приборов. – Хирургическая бригада уже в сборе. Однако вы должны понимать, что нейрохирургическое вмешательство, производимое существу нового для медиков вида, а в особенности такому колоссу, как вы, непременно носит частично диагностический характер и сопряжено с высоким риском. По анатомическим и клиническим причинам сама масса вашего тела, а также то, что мы пребываем в неведении относительно ваших обменных процессов, заставляют нас только догадываться о том, какой объем обезболивающих средств нам следует ввести. Поэтому операцию придется проводить без наркоза.

Подобная процедура в корне противоречит обычной практике, – продолжал Конвей уже не так уверенно, – поэтому подготовлены мы не столько клинически, сколько психологически. Так что за все отвечаем мы с Главным психологом О'Марой.

Конвей бросил быстрый взгляд на большие отверстия, прорезанные в полу, стенах и потолке, осмотрел прочно установленные опоры для устройств лучевой иммобилизации пациента, и только после этого вновь обратился к Геллишомару:

– Вы не должны двигаться во время операции. Вы сами несколько раз заверили нас в том, что будете сохранять спокойствие. Однако при всем моем уважении к вам я все же должен напомнить, что такого безупречного поведения трудно ожидать от пациента, пребывающего в сознании, при том, что мы не знаем, каков будет болевой порог. Есть риск, что наши инструменты при соприкосновении с локомоторной нервной сетью вызовут у вас непроизвольные сокращения мускулатуры. Поэтому вашу полную неподвижность будут обеспечивать иммобилизаторы широкого спектра охвата – мы на всякий случай установили эти устройства, хотя, как вы нас уверяете, они не потребуются.